Хищник, который меня купил

Травы шелестят, ласково касаясь моих плеч.

Я почти счастлива.

Счастлива, что весь кошмар — мне померещился. Что Чезар так уверенно, но осторожно держит меня за руку. А я… в отчаяньи тянусь к нему всей душой! Всё ещё под впечатлением от недавней галлюцинации. От того, как он держал ладонь Элины в своей. И особенно болезненно — то, как его хвост обвил её щиколотку.

Это как бы… двойная рана на моей душе.

Почему так?.. Чем мне это грозит?

И от этих мыслей горло перехватывает. Когда я успела так привязаться? Когда…

— Чезар… — мой полу-всхлип почти беззвучен.

Но мужчина наверное его слышит — потому он молча перехватывает мою ладонь — и дальше идёт, мягко приобнимая одной рукой под спину. Поглаживая моё подрагивающее плечо. Приговаривая, что всё будет хорошо. Кажется, даже изредка касается губами моих волос.

Подумать только… ещё несколько дней назад я ни за что бы не поверила, что шиарийцы бывают… такими! Добрыми, благородными и заботливыми.

Должно быть, они и не бывают. Чезар такой один…

Наконец, деревья расступились, и перед нами открылся вид на чёрную в ночи поверхность круглого как блюдо озера. Лишь две лунные дорожки бликовали на воде.

В воздухе всё ещё витала цветочная сладость.

Я рвано вдохнула и почувствовала, что Чезар встал у меня за спиной, положив мне на плечи свои горячие сильные ладони.

— Разденься, Селена, — хрипло шепнул Чезар мне на ухо. И эти слова отозвались в моей груди сладко-щекотной отдачей. Это страх, поняла я. Такой странный трепетный воздушный страх поселился у меня за грудиной от хриплого чувственного голоса шиарийца. Конечно, страх. А что же ещё, Селена?

Ведь позади меня замер один из опаснейших хищников во вселенной. А его руки деликатно и невесомо расстёгивают мой походный комбинезон.

Я не возражаю. Ведь это он для дела, а меня — надо смыть остатки пыльцы — а руки меня не слушаются…

Странные мысли всплывают в ватной голове.

Здесь нет никого кроме нас.

Понимает ли Чезар, как выглядит то — что сейчас происходит. Двое возле озера, он помогает мне раздеться… Или это только у меня сердце заходится безумным стуком? Или только меня мотает по эмоциям, от желания прижаться к мужчине позади, до дикого порыва сбежать! Сбежать прежде всего от самой себя. Не допустить новых ран!

Не позволить себя использовать!

“Не позволить? Интересно как? Я — рабыня. А он — мой хозяин”. — печально напоминает мне внутренний голос. Это говорит напуганная, как трепетная птица, Селена — та девочка, которую предал жених, которую заперли в карцер. Селена, жизнь которой состояла из мучений и домогательств тюремщиков.

А теперь что?

Конечно, та Селена боится.

Все её мысли — о том, что она уже совершенно обнажённая стоит на берегу. И эта Селена убедила себя, что каждой клеточкой чувствует обжигающий взгляд шиарийского командора на своей белой беззащитной спине.

“Конечно, он меня хочет. Как хотели те тюремщики. И может взять в любой момент. Он хозяин. Он в своём праве…”

Если он того пожелает, то я обречена…

Я сбрасываю ботинки и на полувздохе шагаю к озеру.

Касаюсь голыми ступнями влажного песка. И на миг плохие мысли улетучиваются. Как мне этого не хватало!

Нежный тропический ветерок ласкает моё тело. А я слышу, как Чезар делает несколько осторожных шагов назад за моей спиной. Он всё же и правда не булет меня трогать? И даже отойдёт, чтобы не смущать?

“Ведь он не такой, как те… не как другие, — напоминаю себе, взывая к разуму той напуганной, измученной, но не сломленной Селены. — Чезар — не жестокий хозяин и не работорговец!”

“Но всё равно он мужчина, да ещё и представитель расы, живущей инстинктами. Так что не надо его провоцировать. Не стоит, так медленно заходить в воду, качая бёдрами, будто призывая самца. Иначе то, чего ты так боишься — случится!” — снова тревожится во мне напуганная девочка.

— Нет, — шепчу себе под нос, — это ты боишься. И я докажу тебе, что ты не права…

Разговор с собой — любимое упражнение любого псионика. А для меня за месяцы тюрьмы — это стало чем-то большим.

“Он привезёт меня в Союз. И даст свободу. А если нет?! Я же идеальный для него псионик! Надо бежать!!! И соблазнить его — это мой шанс на побег”, — продолжает шептать тревожный голос в моей голове.

Но это всё глупо.

Куда бежать на полудикой планете Гуаньцев?

Даже на самой цивилизованной их планете с парящими небоскрёбами и воздушными транспортными развязками — это по-прежнему территория первобытного рабовладельческого строя.

И уж лучше Чезар. Так что побег — это блажь, игры измученного мозга. И самая большая глупость в моей жизни — сбежать от шиарийца.

И тут я словно поймала за хвост какой-то важный ускользающий вывод. Какое-то откровение: сбежать от Чезара — глупость. И не потому, что вокруг дикие звери и гуаньская власть, которая ещё хуже диких зверей.

Нет-нет. Не поэтому.

А почему?

Я прислушалась к своим ощущениям.

Хотя шиариец теперь смотрел издалека на меня, зашедшую по пояс в озеро, я себя не обманывала: этот хищник может за один удар сердца оказаться рядом. Сжать в горячих руках моё тело, заставить меня встать на колени или лечь животом прямо на искрящейся прибрежный песок. И я бы лежала совершенно беспомощная, раскрытая перед шиарийцем. Как и положено рабыне. И не осталось бы для меня во всей вселенной ничего, кроме его порочных желаний.

Только ли его?

…а чего хочу я?

“Свободы, — подсказывал тревожный голос, — и никаких мужчин после всего, что произошло! Никогда…”

Или всё же…

Я уходила всё дальше в хрустальную глубину воды и размышляла. Прокручивала ложные воспоминания о том, как Чезар отпустил меня, точнее — бросил и взял себе другую лекаршу.

Что я почувствовала?

Та картина мучила меня. Изводила.

Вероятность такой судьбы — будто била наотмашь, заставляя стать тише тревожный голос той девочки, что боялась шиарийского командора.

А потом я нырнула в воду с головой. Смыла с кожи ядовитую пыльцу. И тревожный голос вовсе замолчал.

А вот навязчивая мысль обо всём волнующе-порочном, что шиариец мог бы сделать со мной — осталась. Раньше я подобного только боялась, а теперь в этом страхе появилось что-то ещё… какая-то напряжённая нота, жаркой пружиной стягивающая низ живота. Я нырнула ещё раз, надеясь, что эти фантазии навеяны остатками пыльцы. Но нет.

Пыльцы больше не было, а мысли о Чезаре прорастали в меня. Нет, а если я всё выдумываю? Что, если я его не привлекаю? Нет… кого я обманываю? Ведь я читала его желания много раз в золотистых глазах хищника.