Хищный инстинкт

Корнуэлл внимательно слушал, поддакивал. В общем, вел себя абсолютно непривычно. Когда мы остались одни в номере, и я принялась заглядывать в комнаты, находя их весьма подходящими, он подошел к окну и некоторое время молчал.

– Братец, - обратилась я, вытащив из чемодана очищающий артефакт и произведя быструю обработку каждой комнаты, - не пойму, почему ты так задумался после разговора с этой оборотницей.

– Волчица, - сказал Корнуэлл, снимая с окна какой-то самодельный оберег из веток, и поворачиваясь ко мне.
– Миссис Морица - волчица. Но это не важно. А вот сведения, которые она нам сообщила, учитывая поведение остальных жителей, многое меняют. Возможно... я не утверждаю, а пока лишь предполагаю, но возможно - в этом маленьком провинциальном городе сейчас первые шаги делает настоящая вампирская чума. Смерть мистера Барна кому-то сорвала разум с цепи.

– Вампирская чума?

– Да, кровососы, знаешь ли легко теряют контроль над своей темной стороной, когда лишаются управляющего ими сира - того, кто их создал. «Чума» - потому что под настроение эти погруженные в кровавое марево ублюдки могут создать целую армию новых беумных вампиров. Это не нравится никому, включая сами Крылья, потому как ведет к сплочению людей и мстительному выжиганию под ноль целых гнезд в ответ. Что радует - и нам, и этому проклятому городку повезло, что местный замок принадлежит Белому Крылу. Белые не будут сразу убивать, им нравится сначала насиловать.

– Что?!

Надеюсь, он несерьезно про везение. Только мужчине могла прийти в голову мысль, что это отлично, когда не сразу убивают, а прежде немного развлекутся.

– Потерявшие разум белые предпочитают нападать по ночам, то-то Морица не хотела пускать неизвестных к себе на постой. Молодые вампиры не пахнут, от людей почти неотличимы в человеческой ипостаси. Нас выручили официальные бумаги о родственности с мистером Уоллисом, приезд в карете из другого города, ну, и еще немного моего личного обаяния.

Мне не понравилось, как поменялся его взгляд, стал оценивающим. Ах ты, хитрый негодяй, уже планируешь как завалить мой испытательный срок?

– Я никуда не поеду! Даже не проси!

Я не смогла заметить, как он это сделал. Только что был у окна, а уже рядом со мной и больно сжимает локоть.

– Ты уедешь сегодня же. И я не умею просить. Запомни это раз и навсегда.

Ненавижу вот такое отношение. Некоторые коллеги отца считали меня пустяшным украшением гостиной, они иронизировали над моими приходами в полицейский департамент, считая, что так я выискиваю себе перспективного жениха. И, когда узнавали о существовании Лео, удивлялись, что же мне, обрученной девице, еще надо?

– Я - оперативник Департамента по делам Двуликих, нахожусь на задании. И пока его не выполню, ты от меня не отделаешься, - зашипела я в лицо схватившему меня Корнуэллу.

– Ты злишь меня, - зарычал он, вспыхивая глазами, - и возбуждаешь моего зверя.

Что за глупость. Плевать мне на твоего зверя и тем более на твои эмоции, мистер Корнуэлл. Я упрямо закусила губу и сузила глаза. Любишь смотреть прямо? Я тоже так могу!

Он сблизился на недопустимо провокационное расстояние между нами, коснувшись прядью волос. Посмотрел внимательно на мою закушенную губу и вдруг - лизнул ее.

От изумления у меня упала челюсть. И тогда мистер Корнуэлл, этот отпетый, возмутительный негодяй, поцеловал меня. Оскорбительно не спрашивая моего согласия, грубо подтянув ближе и полностью захватывая рот.

Недолго думая, я рыча один в один, как и он, дернулась и его за верхнюю губу - сильно укусила. Почему-то в этот момент издавать устрашающие звуки мне показалось уместным и даже необходимым. Негодяй застонал от боли, ухватил меня за плечи и с трудом отодрал от себя.

Я была зла. Волосы падали на лицо из растрепавшейся прически, приходилось их убирать трясущимися руками.

– Я выполню свою задачу, несмотря ни на что. И ни ты, ни другие больные ублюдки меня не остановят. Понял, братец?

Несколько секунд он смотрел на меня неверящими глазами, затем потрогал кровоточащую губу. И рассмеялся. Громко, заливисто. Я впервые видела его смеющимся. Это оказалось... красиво.

Обычно жестко сжатые губы расслабились, лицо вдруг стало мечтательным и немного мальчишечьим.

– Ладно, уговорила, зано... сестренка, - сказал он, уже не смеясь, но продолжая скалиться.
– Проверяем место гибели Барна амулетом и только после этого отправляем тебя домой с отчетом Дудлю. Ты умеешь быть убедительной.

Вот как поднимать скандал из-за поцелуя, если он пошел мне навстречу и хвалит? Что я вообще хочу от оборотня, не станет же он пай-мальчиком за пару дней под моим облагораживающим влиянием, об этом и мечтать глупо.

Корнуэлл потянулся всем телом, хищно, довольно, что смотрелось удивительно гармонично с растрепанными прядями на лбу и прокушенной губой, впрочем, заживающей на глазах. Казалось, его совершенно не смутило и, тем более, не возмутило мое сопротивление. Вот они, настоящие оборотни. Нет - и не надо. Попытался только для проформы, может быть, действительно я не в его вкусе.

– Пока не стемнело, нам стоит узнать дорогу до склепа Ипполло Уоллиса. Место последнего упокоения старого мага-отшельника и по совместительству - нашего мнимого дедушки - и есть место преступления. Заодно посмотрим город, нужно поговорить с местными, выяснить, что тут происходит.

Глаза напарника поблескивали. Работа явно была коньком Корнуэлла, вон как загорелись охотничьим азартом глаза.

Я слушала, старясь ровно дышать и успокоить сердцебиение. Раньше я иногда фантазировала, а какие они, поцелуи с другими мужчинами. Такие же нежные, бабочкими крыльями вспархивающие на губах как с Лео, или я не буду совсем ничего чувствовать. Касание кожей, не более. Сейчас я была испуганна и заворожена одновременно. Меня целовал еще один мужчина, и какой! Йи-хо, я опытная женщина! С другой стороны, это какой-то слишком нервирующий опыт. И не поцеловалась как следует, а руки все дрожат, не останавливаясь.

Я отвернулась от оборотня, делая вид, что внимательно изучаю жилье. Номер состоял из двух комнат. Желтовато-белая гамма, стеклянные с медными крепежами плафоны и картины пейзажей по стенам. На первый взгляд неброско, но, как и в холле, чувствовался вкус.

В большой комнате, исполняющей роль гостиной, находились два дивана рядом с камином, столовая группа и пара мелких столиков-подставок. Спальня, куда я раньше заглянула только мельком, когда очищала от запахов, при внимательном рассмотрении производила еще более благоприятное впечатление. Большая кровать и шкаф с комодом, резные, под темным маслом, все вышли из рук одного весьма талантливого мастера. Хорошую работу по дереву я определю с одного взгляда. К основным цветам, в которых была выдержана гостиная, здесь добавлялся темно-зеленый, что придавало интерьеру основательность и умиротворенность. У прикроватных тумбочек, сложенные горкой, лежали наши с Корнуэллом чемоданы. Два моих и один, саквояжного типа, его.

Спальня - твоя, я переночую на диване, - крикнул из комнаты оборотень.

– А других вариантов и не было, - отозвалась я, открывая замки, и с удовольствием переодеваясь в брючный костюм. Коричневая кожа, отлично облегающая, но тянущаяся. Множество кармашков и ремешков для артефактов, которые я тут же с удовольствием распределила. Настоящий костюм работающей магички.

Из комнаты мы выходили в отличном настроении, Корнуэлл благожелательно осмотрел мой современный наряд, и даже по-джентельменски поддержал под локоть при спуске по лестнице. Правда неловко скользнул рукой по бедру сверху вниз, но что с него взять, обхождению с дамами мгновенно не выучишь, не знает еще как правильно подходить при поддержке.