Хищный инстинкт

Волк прыгал, чуть не переворачиваясь в воздухе, у меня вылетели все шпильки, локоны бились на ветру. Время от времени я не выдерживала и визжала при особенно пугающих кульбитах пошедшего на принцип партнера. Не было ни мыслей, ни планов. Только ветер в ушах и понимание - я не упаду. Ни. За. Что.

До гостиницы мы добрались минут за пятнадцать, во время которых я израсходовала весь арсенал не только активаторов силы, но и ловкости, и выносливости. Корнуэлл пытался скинуть меня и в номере, но у него ничего не получилось.

– Ладно, Эфа, слезай, твоя взяла, - зло сказал он.

Так. А вот теперь нежнее. Как это ни удивительно, мой сильный мужчина уважал за характер, но поддавался только на нежность.

– Я не могу, - жалобно сказала я, - я устала и пальцы от страха скрючило. Я отцепиться не могу.

Вспомни, волк - я нежненькая. А без крови вампира скоро вообще хрупкой стану. Кто же так с любимыми обращается?

– Так это ты не вредный характер показывала? А я... тебя весь путь мучил?
– осознал вину оборотень.

Он мгновенно трансформировался, упав со мной на кровать и принимаясь нежно целовать побелевшие ладони.

– И характер немного тоже, - честно призналась, подставляя пальчики, которые еще не успели поцеловать.
– Усталость у меня сейчас быстро проходит, но я все же человек, не такая сильная как ты. И упрямиться начинаю, когда ты рычишь на меня. Да еще несправедливо. Я же твой партнер, спутница, я должна была быстро принять решение по спасению Кин-Кин.

– Но я такой как есть, - сказал Корнуэлл нависая надо мной. Глаза в глаза. Сердце о сердце.
– И буду рычать.

– Я знаю, - мягко сказала я, почувствовав как оставшийся без одежды в человеческом обличье мужчина потерся уже твердеющим пахом.

– Ты понимаешь, что я примарх и природу не изменить?
– спросил он низким голосом, вибрирующим, разлетающимся мурашками по всему телу. Брюки и белье с меня сдернули одним движением. Судя по треску, не удосужившись до конца расстегнуть.

Как я ни ругаю его за чрезмерную властность и самодовольство, но... В постеле это так возбуждает. У меня от каждого касания волны по телу. И сводит внизу живота. Он на мне одежду рвет, а я дрожать начинаю. Лег. Показывает кто главный. Тяжелый и твердый везде как каменная глыба. Умопомрачительно требовательный. Мой.

– Я все понимаю, - простонала я. Его напряженная плоть погладила по уже томящемуся лону. И без всяких дополнительных ласк просто заскользила внутрь. Не спрашивая. Забирая. Он смотрел мне в глаза и входил, медленно, неостановимо, утверждая свои права.

– Эфа, ты моя, я беру тебя, прямо сейчас. И буду брать, когда захочу, это часть моей сути. Я собственник, мне важен контроль. Чувствуешь, Эфа, я тебя имею...

Сволочь. Имеет он... Отлично имеет, ох. Как же поет мое тело. Да. Еще.

– Дааа. Имей, Корнуэлл... Но и ты прими, когда берешь. Ты оборотень и имеешь. Ох. Вот так..., - мой голос прерывался от избытка накрывающего мягкой волной удовольствия.
– А я - спорю, требую уважения и делаю., ооо, что считаю важным в конкретный момент. Потому что это - МОЯ человеческая природа. ТЫ понимаешь?

Корнуэлл замер, погрузившись полностью. При этом он тяжело дышал, черные зрачки расползлись по ярко желтому полю.

Я поддала коленями по бокам. Ну же, двигайся.

– Упрямая, - низко пробормотал он, - спорщица. Объездить меня хочешь...

И осторожно перевернулся, поднимая меня наверх. Усадил заботливо, погладил по коленкам, поджатым с боков. Стянул остатки одежды и сообщил:

– Вот так - катайся.

Некоторое время я сидела, пытаясь понять что происходит, и недоуменно рассматривая оборотня сверху.

Попытку слезть он пресек, зажав икры. Любовался, сверкая желтыми глазищами.

А потом подбросил вверх. Это было... горячо. Я приподнялась на коленях, посмотрела на потолок. И опустилась. Вау. До мурашек.

Отклонилась назад, оперлась руками о мощные ноги Корнуэлла и качнулась пару раз. Потом быстрее. Перед глазами поплыли звездочки, потолок качнулся. От касаний словно искры по всему телу. И как же чудесно внизу. А мне нравится быть наездницей... С той скоростью, как я хочу, и под нужным углом... Прекрасный вариант. И вот такой неплохо. И немного сюда хорошо. Ооо.

– Эфа, проклятье! Ты меня использовать решила?

Я расстроенно вцепилась пальцами в его ноги, но меня с силой дернули и уложили к себе на грудь.

– Ты наездница, но со мной вместе, а не одна, - зарычал мне в ухо Корнуэлл. И отчаянно быстро заработал бедрами, подбивая снизу. Показвая что он тут. Да не забывала я. О таком забудешь...

Удовольствие приливной волной пришло неожиданно быстро и сильно. Недолго думая, я вцепилась зубами оборотню в плечо и сама задвигалась навстречу. Острые зубы в ответ сомкнулись на моем плече. Да.

Сладко, сильно, аккуратно. Идеально. И так вниз, а потом вверх. Еще и еще, мы встречались, схлопывались, залезали друг другу под шкуру и кожу. Соединяясь в стонах. Я брала волка, как и он брал меня. В точке соединения наслаждение росло, зажигалось и бежало дальше по всему телу, отдаваясь дрожанием в пальцах, шумом в ушах.

Вцепившиеся друг в друга, мы сливались и плыли в мареве общего, жгучего, тесного, единого удовольствия. В соместных, отчаянно голодных бросках.

Я разжала зубы и закричала от наслаждения. Все. Заставляя себя сняться с его тела. Выдергивая силой.

Ошарашенный Корнуэлл застонал с небольшим опозданием, выплескивая себя на собственный смуглый, напряженный живот.

– Не понял, - произнес он недоуменно.

Туман вокруг понемногу прояснялся. Я блаженно откинулась рядом на кровати. Тихое, умиротворенное счастье. Но Корнуэлл не унимался.

– Тебе не понравилось?

– Очень понравилось!
– искренне сообщила я, даже застонала еле слышно от все еще плещущегося в теле расслабленного удовольствия. Улыбнулась мечтательно.
– Причем все этапы понравились.

– И почему соскочила?

– Делить постель я согласна. И, чтобы: "брал, когда хочешь", с небольшими поправками, но ладно, тоже согласна.
– Я милостиво махнула ладошкой и довольно сощурилась.
– А вот дети , милый, только в браке. Если они родятся людьми и магами, они будут уважаемыми людьми, другого я как мать не допущу.