Хлопоты с двенадцатой могилой

Я сдвинулась на стуле назад.

— С Гектором, само собой, это никак не связали, но та девочка… Бедняжка.

— Почему ты называешь ее девочкой? Сколько ей было лет?

Сняв очки, Пари ущипнула себя за переносицу, и я ощутила, как на подругу волна за волной накатывает страх. Я никогда не видела, чтобы Пари кого-то или чего-то боялась. Она всегда была сильной, никогда не унывала и плевать хотела на каждого, кто пытался ее прищучить. Но Гектора она боялась по-настоящему.

— Пари, сколько лет было девочке?

— Шестнадцать, — сказала она наконец. — Ей было шестнадцать.

От шока я заметно вздрогнула. Кем надо быть, чтобы так поступить с шестнадцатилетней девочкой?!

— И нашли ее несколько месяцев назад, — добавила Пари.

— А Гектору сколько было?

— Тридцать два.

— То есть он еще и растлитель малолетних?

— Похоже на то.

— Девочка погибла?

— Тре не знает. Говорит, что вряд ли, но ее семья переехала.

— Мне нужно поговорить с Тре.

— Удачи. Он испарился.

— Как это?

— Уехал, чтобы его тоже не нашли в переулке порезанным на лохмотья, — принялась защищать парня Пари. — Исчез на следующий день после того, как Гектор на меня напал.

— То есть Тре просто взял и бросил тебя здесь одну?

— Нет! Все было совсем не так. Он умолял меня поехать с ним. Но все не так просто, когда у тебя есть бизнес. Не могу я бросить своих клиентов и свалить из города.

— Еще как можешь! — воскликнула я, всеми фибрами души поддерживая эту идею.

— Не могу, и ты прекрасно это знаешь, Чак.

По выражению лица Пари я поняла, что тут кроется что-то еще, а потом вспомнила об испытательном сроке.

— Пари, даже в твоей ситуации людям можно без разрешения выезжать из города.

— Мне нельзя. Мой офицер по надзору та еще сволочь. Хотя я подумываю пригласить его на свидание. Он невероятно сексуально ухмыляется.

Я тихо рассмеялась:

— У тебя есть его номер? Хочу задать ему парочку вопросов.

— Ради всего святого, Чак! Ты замужняя женщина! На кой черт тебе сдался мой надзиратель?

— Номер Тре, — сказала я и закашлялась, потому что чуть не подавилась кофе. — Я говорю о Тре.

— А-а, ну ладно.

Я дала Пари свой сотовый, и она вбила туда номер.

— Так что за детектив к тебе приходил?

— «Богоподобный» — одно слово или два? — поинтересовалась подруга, все еще записывая номер мне в телефон.

— Неужто Тре настолько хорош в постели?

— О да. Более чем. — Закончив, Пари отдала мне сотовый. — А приходил ко мне детектив Джоплин.

Я застонала вслух. Что еще плохого принесет мне этот день?

— Джоплин меня ненавидит.

— Ну, мне он не показался приятным парнем. Скорее он кошмарно… въедливый.

Пари все еще боялась, и этот страх трепетал под раскрашенной чернилами кожей и внешним спокойствием. Однако понять ее можно. Джоплин и на меня страх нагоняет. Пари нужны ответы, но еще больше ей нужно знать, что все закончилось. А мне остается только молиться, чтобы Гектор умер не от ран, полученных в драке. Если Пари поймет, что убила кого-то, даже защищая саму себя, она никогда с этим не смирится.

— В общем, если Джоплин снова объявится, молчи. Он зацепится за любую мелочь, поэтому ничего ему не говори. Сразу звони адвокату.

— Но разве это не будет означать, что я признаю свою вину?

— Солнце, если он опять к тебе нагрянет, значит, ему уже все известно. Но ты не переживай. Я выясню, почему умер Гектор. Из-за вашей драки или нет. Ну а пока… — Я осмотрела стены забитого всяким барахлом кабинета. — Тебе очень нравится это здание?

Глава 7

Я скажу вам, что не так с нашим обществом.

Никто больше не пьет из черепов своих врагов.

Надпись на футболке

Пари так и не позволила мне сжечь дотла ее салон дефис квартиру, чтобы избавиться от улик. Беда в том, что полностью оттереть брызги крови невозможно. Поэтому, вместо того чтобы раскрывать преступление, я планировала одно из них скрыть. Плюс у меня уже имелись кое-какие наметки. Оставалось только заручиться помощью друга.

В итоге я несколько раз пыталась дозвониться этому самому другу — ясновидящей по имени Николетта Лемэй, которая по ночам в кошмарных снах видит, как умирают люди, глазами самих умирающих. Слава Богу за изобретение психотерапии.

Трубку Николетта не брала, а значит, либо она заблокировала мой номер (что можно понять), либо находилась на работе. Надеясь на последний вариант, я помчалась обратно к офису, прыгнула в Развалюху и двинулась в пресвитерианскую больницу, где Николетта работала в послеоперационном отделении.

Десять минут спустя я стояла у сестринского поста и ждала, когда она появится из-за какой-нибудь двери. И Николетта появилась, выбрав почему-то дверь с табличкой «Гастроэнтерология. Входа нет». Шла Николетта быстро, но, едва взглянув на меня, удивленно притормозила.

Обо мне она знала только необходимый минимум, но этого хватило, чтобы она занервничала. Мигом придя в себя, она натянуто улыбнулась и пошла дальше, вот только коридор тут был длинным.

Николетта Лемэй может похвастать естественной красотой, кожей цвета корицы и длинными, ниже талии, черными волосами, которые сегодня были собраны сзади и заткнуты под шапочку. А венчали всю эту красоту глаза. Огромные. Темные. Соблазнительные… Чтобы заиметь хотя бы что-то похожее на такие глаза, люди выкладывают уйму денег на подводки и накладные ресницы.

— Чарли, — поздоровалась Николетта, остановившись передо мной. — Как вас сюда занесло?

Может быть, зря я все это затеяла. При виде меня она заметно занервничала и просто излучала нервозность, о которой не менее ясно говорил выступивший на лбу и над верхней губой пот.

— Просто заскочила поздороваться.

Да уж, выкрутиться теперь будет непросто.

— Очень сомневаюсь, — сощурилась Николетта и вдруг, наклонившись ко мне, прошептала: — Что-то случилось?

— Ну… как бы… да, но не в том смысле. Кстати о птичках. Вы, похоже, нервничаете. Все в порядке?