Хочу пони

Лаура терялась в мудреной философии и отвечала тем единственным доводом, который хорошо понимала. Праматери видели будущее. Агата предсказала кучу всяких вещей! Искру, например.

Джереми хохотал: да почем ты это знаешь? Агатовские лорды и теперь хвалятся даром ясновидения — вон, мол, Ориджин предсказал ходы Серебряного Лиса. Но это всего лишь расчет! Ты сама — агатовка. Что, многое можешь предвидеть? Три дня искала рукавичку, а потом нашла в собственном кармане!

Но книги!
– восклицала Лаура.
– В них же все изложено! Агата еще когда написала про искру — а сбылось через тысячу лет!..

Брат легко громил ее доводы: священные книги то и дело переписываются. Не Праматери предвидели открытия, а церковники вставляли открытия в книги позже, по мере развития науки. В нынешних священных текстах вряд ли есть хоть десятина того, что действительно писали Праматери!

Но люди же верят… - с горечью шептала Лаура. Почему-то ей было очень обидно. Она, как и мать, гордилась агатовской кровью.

Х-ха!
– добивал Джереми.
– Потому и верят, что не имеют доказательств! А если бы вместо веры подумали головой, то поняли бы простую истину: Прародители — никакие не святые, а кучка царедворцев. Подмяли под себя древний мир, установили монархию и объявили себя божьими посланниками! Адриан сделал бы то же самое, если бы поезд не рухнул с моста!

Лаура была младше и не так изворотлива умом, и знала к тому же: хорошая сестра не спорит с братом. Скоро она отказалась от дискуссий, приняв правоту Джереми, привыкла поддакивать. Да и куда бы она делась? Отец-вольнодумец гордился дерзостью сына. Дед придерживался традиционных взглядов, но уважал гибкость ума, потому тоже нахваливал Джереми. Даже находил политическую выгоду: если вольные взгляды распространятся, то Церковь и Корона утратят часть влияния, а значит, усилятся Великие Дома. Вон в Степи, где не поклоняются Праматерям, император и Церковь значат мало, а власть имеют ганты и вожди…Так и пошло, что Джереми считали умным и смелым, будущим великим политиком, а Лауру — милой глупышкой.

Так было в Сердце Света. Но теперь — Эвергард. Лаура подозревала, что здесь вольные речи — надежный способ попасть на костер. Лаура должна быть хорошей, а хорошая сестра заботится о брате.

– Давай помолимся, Джереми, - говорила Лаура пять раз в день.

Брат не знал молитв Праматерям, почитая их за суеверия. «Я молюсь только богам, и не напоказ. А доисторическим интриганкам пусть поклоняются идиоты!» Лаура тряслась от ужаса: что, если архиепископ вызовет Джереми и велит прочесть хоть одну молитву Праматери или Праотцу? Брат никак не сумеет скрыть еретическое невежество! Нужно скорее обучить его нескольким молитвам.

Лаура виделась с Джереми пять раз в день: при трех трапезах и двух прогулках. Но всегда рядом был монах Клемент, а иногда и лорд Альберт. Если обучать брата у них на глазах, они все поймут. Так что Лаура прикрывала учебу благочестием.

– Давай помолимся, Джереми, - говорила она при каждой встрече и выбирала одну из трех молитв. Утром - «Укрепимся трудами», парадную молитву Церкви Праотцов, при завтраке и ужине — благодарность Агате, а за обедом и перед сном - «Слово к Семнадцати», обращение ко всем Праматерям разом.

Чтобы Джереми хорошо все запомнил, он должен был не только слушать, но и повторять. Так что Лаура немножечко хитрила:

– Братец, можно, я буду первая, а ты за мною исправишь, если ошибусь? Хочу проверить, как я знаю.

И вот они бродили кругами по верхнему двору Эвергарда либо восседали за столом, чинно сложив руки перед грудью, и Лаура декламировала строку за строкою:

– Благодарю тебя, Мириам Темноокая, за счастие любви и сердечную радость; и тебя, Янмэй Милосердная, за науку и наставления; и тебя, Софья Величавая, за здравие родителей и их заботу…

Джереми вынужденно повторял — не мог же он при Клементе отказаться от молитвы. Монах одобрительно кивал, юный лорд Альберт, если был рядом, присоединялся к хору. Лаура очень радовалась своей находчивости. Но одних молитв недостаточно, чтобы наверняка быть хорошей.

Замковая часовенка избежала пожара, сохранила древние фрески и иконы. Четырежды в день монахи собирались сюда на богослужение. Внуки Фарвея не могли участвовать в службе: ведь их надзиратель, брат Клемент, был в это время занят. Но Лаура решила проявить интерес к часовне. На нескольких прогулках она просила Джереми:

– Прошу тебя, зайдем! Мне там так хорошо!

Оказавшись в храме, она приступала к просвещению брата:

– Гляди, какая чудесная фреска! Ой, а что же это за сюжет?.. Нет-нет, не говори, дай мне самой угадать. Духовное родство Праматерей, да? Когда Глория сказала: «Мы разные, но мы — одно». Правда? Ах!.. А что на этой иконе? Марек и Симеон бегут от соблазнов? Они полюбили вдвоем одну девицу, но вместо соперничества вместе ушли в монахи. Я права?..

Джереми не оставалось ничего иного, кроме кивать головой:

– Да-да, все верно…

Лаура мысленно благодарила мать за все вечера с «Притчами в рисунках». Иногда попадался сюжет, который не могла угадать, и Лаура спрашивала монаха:

– Брат Клемент, девичья память так плоха… Умоляю, напомните суть этой иконы!

Монах благочинно кланялся:

– Не диво, миледи, что вам незнаком сей сюжет, ведь он очень редок. «Носители Света играют в стратемы» - это страница истории ордена Светоносцев, ныне признанного еретическим. Но в восьмом веке Корона меркла в сравнении с силою этого ордена. Светоносцы оставили неизгладимый след в духовности северных земель.

– Как любопытно! Прошу вас, расскажите подробнее!..

Узнав, что в замке есть большая библиотека, Лаура выпросила несколько книг — якобы, себе, но на деле, для брата. Джереми отказался бы читать «выдумки самозванок», потому Лаура взяла не труды самих Праматерей, а трактаты богословов и историков Церкви.

– Братец, эта книга так меня увлекла, что я провела за чтением всю ночь! Я пометила карандашом отрывки, которые хочу обсудить с тобою. Сможешь прочесть их до вечерней прогулки?..

На счастье, приарх Галлард был сильно занят делами, и все не находил времени увидеться с заложниками. Три, четыре, пять дней Джереми с Лаурой были предоставлены заботам Клемента. Лаура спешила впихнуть в голову брата все необходимое. Вот-вот архиепископ снова вызовет их. Если в прошлый раз была беседа о политике, то теперь уж точно пойдет о вере. Нужно успеть подготовиться!

– Милый братец, ты прочел отрывки, что я давала тебе утром? Мне так не терпится услышать твое мнение!

Иногда, пускай редко, брат с сестрою оставались без надзора. Клемент позволял им самим взбегать на башни или стены — куда ему забраться трудно, и откуда они все равно не исчезнут. На третий вечер, избежав таким образом назойливой опеки, Джереми спросил сестру: