Хочу проснуться, когда все закончится

– А как ее зовут?

– Звали... Ее звали Камила... Она уже год как мертва...
– Трой тяжело вздохнул.
– Прости Дэн, что приходится тебе это говорить...

Но даже после этих слов во мне ничего не дрогнуло. Мне, конечно, было очень жаль эту девушку, эту Ками. Но я ее не знаю...

– А что с ней случилось?

– По заключительной версии следствия - самоубийство. Но все мы знаем, что никакое это было не самоубийство. Этот ублюдок Роджер. Я уверен, это его рук дело.

– А ему-то это зачем?

– Он любил ее, но она выбрала тебя. Долгое время он не оставлял ее в покое, а потом вроде пережил это и пожелал вам счастья. Ваши с ним отношения тоже наладились. Роджер даже начал встречаться с девушкой, говорил, что любит ее. Но когда узнал о вашей свадьбе, будто сошел с ума. Он снова не давал Ками прохода. Ни твои с ним разговоры, ни угрозы, ничего его не останавливало. Он был похож на сумасшедшего.

– Мы даже несколько раз пытались упрятать его в психушку, но надолго он там не задерживался. Все этому ублюдку сходило с рук, - вмешался Саймон.

– За две недели до свадьбы соседи видели, как Роджер пришел к Ками, пока тебя не было дома, - продолжал Трой.
– А через десять минут прохожие вызвали скорую. Ками выбросилась из окна. В тот же день Роджера арестовали, он даже не пытался скрыться. Против него было много улик, но доказать так ничего и не удалось. Его отпустили.

– А я все равно уверен, что он убил ее, чтобы она не досталась тебе, - злился Саймон.

– И еще, Дэн...
– Трой грустно посмотрел на меня.
– Ками была беременна... Она ждала от тебя сына...

Я почувствовал, как резко остановилось мое сердце. Как я перестал дышать, продолжая жить.

Нет, я все также ничего не помнил, но весть о том, что у меня сейчас мог бы быть сын, разорвала мне сердце. И даже, если сейчас, когда я ничего из рассказанного не помню, меня разрывает от боли, то боюсь представить, что со мной было после этих событий.

– Дэн, прости... Не надо было тебе все это рассказывать. Мы идиоты! - причитал Саймон.

– Все нормально, друг, - попытался я улыбнуться, но вместо улыбки получилась лишь искаженная болью гримаса.

Все это время я думал, что больше никогда не почувствую того, что чувствовал сейчас. Эта боль в груди снова вернулась. Без воспоминаний, но вернулась. Она оказалась хитрее меня.

– Если этот ублюдок хоть на шаг к тебе подойдет, то, клянусь, я убью его, - не унимался Саймон.

– Мы вместе его убьем, - сказал Трой.

– Знаете что?
– начал я.
– Вы настоящие и лучшие друзья. Правда. Вы все правильно сделали, несмотря ни на что. Не зря же я сейчас здесь с вами. Значит, у меня ни разу не было повода в вас сомневаться.

– Но мы все равно его убьем, - уже спокойно сказал Саймон.

– Я, конечно, люблю, вас ребята, но видеть за решеткой не очень бы хотелось, - я смог улыбнуться.

Я был уверен, что без воспоминаний моя вспыхнувшая боль скоро утихнет. Подпитываться одними только рассказами она не сможет. И, наверняка, уже через несколько дней я не вспомню о ней так же, как и о половине своей жизни.

Я решил, что лучше на сегодня этот вечер закончить. К тому же, голову снова стало разрывать от боли, будто кто-то очень маленький пробрался к мозгу, и пытается его распилить. Я даже слышал этот приглушенный скрежет, и чувствовал, как начинает кровоточить рана.

Я мысленно пытался его остановить, умолял прекратить издеваться надо мной. Он слышал меня. Но не останавливался, а еще больше и беспощаднее продолжал уничтожать мой мозг.

В кармане куртки я нащупал уже знакомую мне небольшую пластиковую баночку. Как только попрощался с Саймоном и Троем, и сел в такси, как сразу, наперекор рецепту, закинул в рот небольшую горсть таблеток.

Всю дорогу домой я не мог поднять голову, уставившись на свои колени и, держась за виски. Водитель даже несколько раз поинтересовался - все ли со мной в порядке. Кое-как собирая силы, я отвечал короткое "да", не меняя положения. Мне казалось, что в голове поселился уже целый завод по распилке металла, и что этот кто-то добрался до черепа и принялся выпиливать выход из него.

Перед глазами все расплывалось. Я со всей силы сжимал и разжимал веки до боли в глазах.

Не помню даже, как расплатился и вышел из машины. Напоследок водитель еще раз уточнил, не нужна ли мне помощь. И после жесткого отказа, пожелал хорошего вечера и медленно скрылся за домами.

Не раздеваясь, я упал на кровать, и, накрывшись с головой одеялом, изо всех сил старался гнать мысли о Ками и моем мертвом ребенке.

В этот же момент я решил поехать на кладбище. К Ками. Все-таки из-за меня она умерла. Выбрала меня, пожертвовав собой и нашим сыном.

Чувство вины подливало боли во все тело. Я не мог поверить, что моя девушка мертва, а я не помню ни этого, ни того, что любил ее. Я просто обязан был поехать к ней и просить прощения.

Постепенно боль начала затихать. Вероятно, таблетки сделали свое дело. Тот, кто проник в мою голову, наконец-то, ее покинул, не убрав лишь за собой мусор, который все еще причинял мне неудобства.

Но я чувствовал, как тело расслабляется с каждой секундой, а сознание отключается, освобождая меня от боли.

– Ты чуть не опоздал!

О, господи, Эмили. Вот ее сейчас мне только и не хватало.

Я лежал с закрытыми глазами, стараясь не шевелиться. Надеялся, что игнорируя ее и всю эту ситуацию, смогу избавиться от этого.

– Дэн, я знаю, что ты меня слышишь! Хватит притворяться. Это ничего не изменит.

Но я все равно молчал, продолжая делать вид, что сплю и никогда не проснусь. Тогда ей, наверняка, это надоест, и она уйдет, оставив меня в покое, а я вернусь к прежней жизни и закончу задуманные дела.

Чтобы не разоблачить себя я даже пытался ненадолго задерживать дыхание, и заставлял свое сердце биться тише.

И так, притворяясь то спящим, то мертвым, я не заметил, сколько прошло времени. Но все эти минуты или часы Эмили не сказала ни слова. Я даже подумал, что она действительно ушла. Слишком было тихо для присутствия двух живых человек.

Еще раз прислушавшись, я резко открыл глаза, устав неподвижно лежать.

– Ну, вот ты и попался!
– услышал я за спиной голос Эмили.
– Ты ведешь себя как маленький, Дэн!