Хочу просто выжить!

Шон вернулся к вечеру, когда Алексей уже потерял надежду, дождаться его. Всё казалось, что этот мир настроился на то, чтобы не найти Веру. Но тот принес ему хорошие новости, что Вера жива и находится уже не здесь, а в царстве нагов.

— Её купили для главного змея, — рассказал Шон, после ужина, когда они сидели за кружками пива, — так что нам все дороги теперь туда.

Алексей обрадовался тому, что она жива и был огорчен, что попала в руки того самого нага, о котором рассказывала. Шон же обещал подумать над её освобождением, но когда услышал про встречу Алексея и кентавра и его вызовом на дуэль, то ахнул и поперхнулся.

— Я ослышался? — откашлялся он и посмотрел на смущенного парня, — Ты принял вызов?

Алексей кивнул. Шон задумался. Они сидели молча, и пили пиво.

— Значит так, — начал Шон, — тот молодой кентавр обойдется без дуэли. Тебе надо про это забыть. Будем заниматься своими делами.

— Но он сказал, что меня приведут силой, если я не приду. А если откажусь, то посадят в яму.

Шон расхохотался. Алексей смотрел на веселого напарника и уже сам начал улыбаться.

— Что ты смеешься?

— Да смеюсь над твоим страхом. Знать надо законы места, куда ты пришел, тогда и ты будешь смеяться.

— Тогда расскажи мне, — нахмурился Алексей, — я же не виноват, что так случилось. Тем более что нас просто свела судьба.

— Дело в том, что дуэль на ристалище должна быть утверждена самим наместником, иначе туда никто не допускается. При том указать вескую причину. К тому же требуется согласие семьи, ведь он еще и несовершеннолетний. Так что оставь свои страхи и давай будем решать твои проблемы.

— Но если всё же получится, как тот сказал, что тогда мне делать? — спрашивал он, улыбающегося Шона.

— Не успеют, — отпарировал он, — мы уже будем в землях змеев. Завтра идем к той самой отверженной нагине. Нам нужен яд, который поможет выведать причину бессмертия царя. А в этом нам и нужна будет твоя Вера. Без этого ты не сможешь победить его и спасти свою жену.

Алексей смотрел на друга во все глаза и согласно кивал. Теперь он понимал, как будет освобождать девушку и что делать.

— А как же мы сможем подобраться к нему? — спросил он тихо, — Ведь никто из нас не сможет это сделать?

— Это сделает твоя Вера, — склонился к голове Алексея Шон, — она всё и узнает.

— А как мы ей передадим всё?

— А вот над этим и будем думать, — поставил он свою кружку на стол и прихлопнул ладонью по столешнице, — А сейчас спать. Всё завтра.

Алексей ещё долго не мог заснуть. Эти две совершенно противоположные новости так смутили его душу, что бессонница была ему обеспечена. Он всё ворочался и ворочался, прокручивая их у себя в голове.

— Если кентавр подал заявку на дуэль, то сколько же у них времени осталось до? Если же подаст завтра, то какие здесь порядки принятия заявок? Если Вера уже у того нага, то как мы передадим ей яд и послание? И как при хорошем стечении обстоятельств сможем победить бессмертного?

Алексей лежал и вздыхал, переживал и мучился. Столько навалилось вопросов и забот, что он просто растерялся.

— Жили же тихо, — корил он себя, — и всё было спокойно. Вот надо было мне куда-то переться, да ещё и Веру смущать. А теперь ни её, ни спокойствия.

Укрывшись с головой, он тяжело вздыхал. До утра так и не выспался.

После завтрака Хош рекомендовал всем идти с ним на рынок, чтобы познакомить с местным грифером, его напарником по торговле, для того, чтобы они могли потом вернуться назад.

— Придется заплатить, — сказал он, — но мужик надежный. Даже если придется тайно — вывезет. Он тут все пути знает. Главное сделать надо будет тихо.

И посмотрел на Алексея. Тот смутился, и кивнул. Он понял, что Хош имел в виду. Теперь-то у них был только один выход, быть предельно аккуратными и всё делать без ошибок.

После знакомства и договора, они пошли к отвергнутой нагине. Адрес Шон узнал заранее. Теперь им предстояло договориться о важном деле — узнать, где можно достать специальное средство или яд, чтобы развязать язык самому царю змеев, и как это сделать. От этого знакомства зависели не только жизнь и свобода Веры, но дальнейшее существование этого мира. Они не знали, чем обернется смерть нага, ведь пока здесь было равновесие, в котором привыкло жить местное население. И если убрать одну часть, пусть и злую, неспокойную, то что делать остальным? Не будет ли хуже, нежели сейчас, когда существует паритет добра и зла? Об этом они тоже думали, но Веру все же надо было освобождать.

С большими трудами они нашли место, где жила старая нагиня. Её хлипкий, полуразвалившийся домик, приютился у самой скалы, с подветренной стороны. Двор был захламлен, забора не существовало. Окон не было и само зданьице казалось нежилым. Взбежав на небольшое крыльцо, Шон постучал в довольно крепкую дверь, которая выделялась на фоне покосившихся стен. Странный голос спросил, кто там и тут же дверь распахнулась. Перед мужчинами показался оголенный торс старухи с обвислыми грудями и сморщенной кожей лица. Длинные седые волосы были стянуты на затылке в пучок, а крупные черты лица с большими желтыми глазами выдавали строгую и властную женщину. Её вертикальные зрачки ещё больше сузились и от света и от увиденного.

— Шшшто надо господам? — прошипела она и усмехнулась криво, — Зззелье для приважжжживания девок?

— Нет, — спокойно ответил ей Шон, — у нас к тебе другое дело. Тайное.

Нагиня постояла, внимательно оглядела мужчин с ног до головы, и посторонилась:

— Прошшшу. Проходите.

Они вошли за хозяйкой и были поражены. Внутренности неказистого снаружи строения, внутри поражало почти роскошью. Ровные высокие потолки и стены, окна с видом на горы и дальний лес, мозаичный пол и висячие светильники — всё это не было иллюзией, а было на самом деле. Мужчины стояли, открыв рты, и не смели даже шагнуть, боясь запачкать и нарушить эту красоту. Нагиня проползла в центр комнаты и показала на диван:

— Приссссядте, не стесняйтесь, — хмыкнула она, видя их растерянные лица, — я угощщщу вас чаем.

Она отсутствовала немного и когда вернулась, то мужчины и вовсе были поражены. Перед ними с подносом на длинном хвосте сидела моложавая красивая женщина, с волнистыми черными волосами ниже лопаток, с точеными плечами изумительного молодого тела. Её ловкие руки расставляли чашки и вазочки со сдобой на низком столике, а полные яркие губы слегка улыбались, показывая снежной белизны зубы. Шон пришел в себя первым и, подскочив на ноги, слегка поклонился: