Ходячие мертвецы: дорога до Вудбери

Наконец, Баркер говорит:

– Всё, что нам нужно, это чтобы один из вас, придурков, притворился мёртвым. Это всё, о чём я прошу. Я оглушу его, когда он войдёт.

– Проблема в том, как сделать это убедительно, - говорит Мэннинг.

– Обмажься дерьмом.

– Очень правдоподобно...

– Пусти кровь, обмажь ею лицо и дай засохнуть, я не знаю. Три глаза, пока не покраснеют. Ты хочешь выбраться отсюда или нет?

Остальные молчат.

– Вы грёбаные солдаты, мать вашу. Хотите гнить здесь, как личинки?

Очередное молчание, и затем в темноте раздаётся голос Стинсона:

– Ладно, я сделаю это.

* * *

Боб следует за Губернатором через чёрный ход в конце гоночного трека, вниз в узкий пролёт по железной лестнице, а затем по узкому коридору. Их шаги эхом раздаются в тусклом свете. Свет аварийных решётчатых фонарей, работающих от генератора, мерцает над головой.

– Наконец до меня дошло, Боб, - говорит Губернатор, перебирая связку отмычек, прикреплённых к его поясу на длинной цепи.
– Это место нуждается... в развлечениях.

– Развлечениях?

– У греков был свой театр, Боб... У римлян цирки.

Боб понятия не имеет, о чём говорит человек, но он покорно идёт следом, вытирая сухие губы. Ему срочно нужно выпить. Он расстёгивает оливково-серую куртку, жемчужины пота блестят на лбу, обветренном в этих затхлых и сырых витиеватых тоннелях под гоночным треком. Они открывают запертую дверь, и Боб может поклясться, что слышит приглушённые стоны оживших мертвецов. Запах гниющей плоти смешался с сыростью коридора. Желудок Боба сжимается. Губернатор приводит его к металлической двери с узким окном в конце коридора. Тень от разбитого окна тянется вниз.

– Необходимо сделать горожан счастливыми, - бормочет Губернатор, останавливаясь у двери и подбирая нужный ключ.
– Послушными, управляемыми... податливыми.

Боб ждёт, пока Губернатор вставляет толстый металлический ключ в дверной засов. Но как раз в тот момент, когда Губернатор собирается открыть замок, он поворачивается и смотрит на Боба.

– Недавно в городе были проблемы с Национальной гвардией, они думали, что они смогут управлять людьми, помыкать ими... думали, что смогут создать для себя небольшое царство.

Озадаченный, испытывающий головокружение и тошноту, Боб только кивает и ничего не говорит.

– Я держу некоторых из них здесь взаперти, - Губернатор подмигивает, как будто рассказывает ребёнку, где спрятал печенье.
– Их было семь, - Губернатор вздыхает.
– Сейчас их только четверо. Я разобрался с ними как мисс Грант разобралась в том фильме с Ричмондом.

– Разобрался с ними?

Вдруг Губернатор вздыхает, и виновато смотрит в пол.

– Они послужили высшей цели, Боб. Для моего ребёнка... для Пенни.

С внезапным порывом тошноты Боб понимает, что Губернатор имеет в виду.

– Так или иначе...
– Губернатор поворачивается к двери.
– Я знал, что они на что-нибудь сгодятся... но теперь я понимаю их истинное предназначение, - Губернатор улыбается.
– Гладиаторы, Боб. Для всеобщего блага.

Именно тогда происходит сразу несколько вещей: Губернатор поворачивается и открывает замок, одновременно щёлкая выключателем... и за защитным стеклом вдруг начинает мерцать ряд люминесцентных ламп, освещая бетонную камеру. Огромный человек, одетый только в рваное мужское нижнее бельё, лежит на полу, подёргиваясь, весь в крови, его чёрный рот открыт, обнажая зубы в отвратительной гримасе.

– Какая досада, - говорит Губернатор, - Похоже, один из них превратился.

За запертой дверью камеры раздаётся приглушённый шум - другие заключенные кричат, дергаясь на своих цепях, умоляя, чтобы их спасли от недавно обратившегося кусачего. Губернатор тянется к складке своего плаща и достаёт из-за пояса Кольт 0,45 калибра. Он проверяет магазин и бормочет:

– Оставайся здесь, Боб. Это займёт всего секунду.

Он открывает замок и заходит внутрь, и в этот момент мужчина набрасывается на него из-за двери. Баркер издаёт истошный крик, когда нападает на Губернатора сзади. Цепь, прикреплённая к лодыжке Баркера, поддаётся, достигнув своего предела, и вырывает металлический болт из стены. Застигнутый врасплох, Губернатор, с открытым от удивления ртом, спотыкается и роняет на пол свой Кольт. Пистолет с грохотом падает, отлетая на несколько метров.

Боб с криком кидается к дверному проёму, когда Баркер вцепляется в лодыжки Губернатора, впиваясь своими грязными нестриженными ногтями в его плоть. Баркер пытается схватить связку ключей, но кольцо плотно закреплено на бедре Губернатора. Губернатор с рёвом ползёт к упавшему пистолету. Остальные мужчины кричат, когда Баркер теряет над собой контроль и, всё ещё хватаясь за лодыжки Губернатора, с диким яростным воплем и жаждой убийства впивается зубами в мягкую плоть его Ахиллесовой пяты, и Губернатор воет от боли. Боб словно парализованный, как громом поражённый, наблюдает из-за полуоткрытой двери. Баркер прокусывает кожу до крови. Губернатор брыкается и ногами пинает заключенного, пытаясь дотянуться до пистолета. Другие люди пытаются освободиться, выкрикивают нечленораздельные предупреждения, в то время как Баркер зубами и ногтями разрывает плоть Губернатора. Губернатор пытается дотянуться до пистолета, который находится в нескольких сантиметрах от него... пока, наконец, его длинные, жилистые пальцы не хватаются за рукоятку Кольта. Одним быстрым движением Губернатор переворачивается на спину, наставляет полуавтоматический пистолет на лицо Баркера и нажимает на курок. Череда мощных приглушённых выстрелов раздаётся в камере. Баркера отбрасывает назад, как тряпичную куклу, которую дёрнули за шнурок. Мелкая дробь буравит его лицо, выходя из задней части черепа и оставляя за собой шлейф густой крови. Тёмно-малиновая жидкость брызжет на бетонную стену рядом с дверью, часть её попадает на Боба, который тут же отстраняется назад. На другом конце камеры другие заключённые издают несколько нечленораздельных воплей, кричат с неистовой мольбой, когда Губернатор поднимается на ноги.

– Пожалуйста, пожалуйста, я не обратился, НЕ ОБРАТИЛСЯ!
– На другом конце комнаты здоровяк Стинсон опускается на пол, прикрывая окровавленное лицо и крича. Его дрожащие губы измазаны плесенью со стен и маслом с дверных петель.

– Это была уловка! Уловка!

Губернатор вынимает пустой магазин из кольта и роняет его на пол. Тяжело и часто дыша, он достаёт новую обойму из заднего кармана и вставляет в рукоятку. Он взводит курок и спокойно наставляет дуло пистолета на Стинсона, сообщая здоровяку.

– Как по мне, так ты выглядишь как долбаный кусачий.

Стинсон прикрывает своё лицо.

– Это была идея Баркера, глупая идея, пожалуйста, я не хотел так поступать, Баркер был психом, пожалуйста... ПОЖАЛУЙСТА!

Губернатор выпускает полдюжины пуль, заставляя всех вокруг вздрогнуть от раздавшихся выстрелов. Дальняя стена озаряется залпом выстрелов прямо над головой Стинсона, извергая облака пыли и штукатурки, производя невыносимый шум и оглушительный шквал, осыпая всё вокруг искрами и пулями, отлетающими рикошетом от потолка. Единственная лампа на потолке взрывается, рассыпаясь дождём стеклянных осколков, и заставляя всех прижаться к полу. Наконец Губернатор успокаивается и стоит так, переводя дыхание, моргая, и обращаясь к стоящему в дверях Бобу:

– Мы получили здесь ценный урок, Боб.

В другом конце комнаты на полу сидит Стинсон, обмочившийся, униженный, но всё ещё живой. Он закрыл лицо руками и тихонько плачет. Губернатор хромает к здоровяку, оставляя за собой тонкий след кровавых капель.

– Видишь ли, Боб... то, что разгорается внутри этих мальчиков, заставляет их вытворять подобное глупое дерьмо и это сделает их суперзвездами на арене.

Стинсон с соплями на лице смотрит теперь, как Губернатор нависает над ним.