Холод 2

Я подумал, что беженцы вряд ли не заметили десяток существ, что проходили по дороге, которая хорошо просматривалась с холма. Возможно, они видели и того, кто монстрами руководил.

Натянув на нос шейный платок (я мог быть носителем болезни и не хотел никого заразить), я двинулся вверх по склону холма к кострам.

Первое, что бросилось в глаза, когда я подошёл ближе — это покрытые снегом длинные свёртки, лежащие на некотором удалении от лагеря. Рядом со свёртками я заметил двух закутанных в тулупы и платки женщин. Одна сидела молча и неподвижно, а вторая орала и выла на всю округу, будто её жгли раскалёнными щипцами. И тут я понял, что за свёртки там лежат — то были покойники.

Я удивился этому факту. В городе болезнь ещё не начала уносить жизни, а тут уже откинулись минимум десяток человек. Но когда я подошёл ещё ближе, сообразил, в чём причина столь бедственного положения.

Завидев меня, люди повскакивали с мест и поковыляли в мою сторону.

Какой же вой тут поднялся! На меня напирала толпа, их голоса сливались в нечленораздельный гул, а я смотрел в их лица и мной овладевал ужас, смешанный с отвращением. У одного мужика нос был чёрный, у женщины почернела губа. Ещё у кого-то вообще носа не было, у многих на лицах виднелись белые пятна. Можно представить, что у них творилось с руками и ногами. Я попятился. Теперь понятно, откуда столько покойников. Беженцы же насмерть замерзают.

— Не приближайтесь! — крикнул я. — Я могу быть заразен!

Но меня никто не слушал, толпа пёрла на меня, мужики и бабы бухались в ноги, и наперебой о чём-то галдели. Женщины держали в руках младенцев и тянули ко мне. Я даже не сразу расслышал, что хотят все эти люди. А хотели они в город, в крепость, где тепло и безопасно. Вот только я ничем не мог им помочь. В городе бушевала эпидемия, и привести туда беженцев значило подвергнуть их угрозе заболеть. А с другой стороны, тут им тоже — смерть.

Да и не зря же городские власти не пускали их. Размещать беженцев негде. Большинство будет околачиваться на улицах, жечь костры. А это в свою очередь может привести к пожарам и прочим неприятным инцидентам. Я не в праве был принимать какие-то решения. Но беженцы-то не понимали этого. Перед ними был знатный человек, и они видели во мне спасителя.

Спрашивать их о чём-то казалось бесполезным. Достав пистолет, я пальнул в воздух. Толпа отшатнулась и испуганно загудела.

— Я не могу вам помочь, — крикнул я. — Я тут не власть. В городе хворь. Вы там помрёте. Езжайте на юг, где теплее.

— Есть нечего, замерзаем, лошадей съели, — донеслись со всех сторон крики. — Сжалься над нами, не дай сгинуть, детей хотя бы возьми. Тут моры по дороге бродят.

— Сделаю, что смогу, — я кое-как перекричал этот гвалт. — Откуда здесь моры? Кто видел мор?

— Все видели, господин! — крикнул мужик с чёрным носом. — По дороге ходили утром. Страшно нам, есть нечего, замерзаем. Пальцы чернеют. Дети замерзают. Мрём мы тут.

— Откуда они шли? — спросил я, но больше ничего путного из беженцев выжать не получилось.

— Я сделаю, что смогу, — обещал я. — Назад, все назад! — я достал второй пистолет и снова пальнул в воздух, отгоняя толпу, а затем развернулся и быстро зашагал прочь.

Люди некоторое время брели следом за мной, держась на расстоянии, а потом вернулись к кострам, которые не могли уберечь их от жестоких морозов, обрушившихся в этом году на Великохолмское княжество.

* * *

Ужинали мы втроём: я, Гордей и Ярослав. Даша чувствовала себя сегодня так плохо, что даже не смогла выйти из спальни. Да и Гордея с Ярославом болезнь не щадила: на лицах обоих уже виднелись мелкие чёрные пузырьки. Впрочем, сотник и боярин ещё держались, несмотря на жар и дурное самочувствие.

Сегодня нам прислуживал только один слуга. Он тоже ощущал слабость и озноб, но пока что больным не выглядел, и сыпи не было. Остальные же слегли. Из всей челяди могли выполнять свои обязанность лишь человек десять, да и те, скорее всего, долго не продержатся.

Дом опустел. Тут и прежде народу было немного, но тогда хотя бы чувствовалась жизнь, а теперь особняк словно вымер. И только мы трое сидели в столовой посреди огромного пустого дома и ужинали — возможно, последний раз вместе.

Ярослав и Гордей с дружиной весь день шатались по городу, но других существ так и не нашли. В Ярске было спокойно. Я же рассказал об увиденном в лагере беженцев.

— Надо их разместить в городе, — сказал я. — Люди замёрзнут насмерть. Бесчеловечно держать их там.

— В Ярске неизвестная хворь, — напомнил Ярослав. — Ничего хорошего им тут не светит. Да и зачем рисковать понапрасну? Толпа крестьян не добавит спокойствия на улицах.

— Да они будут рады от болезни помереть, лишь бы в тепле, — грустно усмехнулся я. — Просто я видел, что творится там — ужасное зрелище.

— Нам важнее подумать о том, как обезопасить границы города. Если моры пришли один раз, могут явиться и второй. Кордон на западной дороге усилили, но если нагрянет новая партия, солдаты с ружьями не остановят их.

— Ну а что мы можем сделать? Остаётся только ждать, — рассудил я.

— Твоя правда, — Ярослав налил себе вина в бокал, — остаётся ждать. Похоже, скоро ты будешь единственным, кто сможет защищать Ярск от мор.

«А может быть, и защищать скоро станет некого», — подумал я.

Повисла пауза. Ярослав пил вино, глядя на бутыль каким-то философским взором. Кожа его была бледной, щёки впали, а глазницы потемнели, и боярин напоминал живого мертвеца. Не лучшим образом выглядел и Гордей.

— Чешуйчатые шастают по округе, — проговорил Ярослав. — Пока вы ходили в Сон, они разорили все окрестные деревни.

Гордей яростно засопел и свёл брови, но ничего не сказал. А я спросил:

— В город-то не совались?

Ярослав покачал головой:

— Нет, но это дело времени. Когда поймут, что мы слабы, они придут сюда.

Мы опять замолчали. Каждый из нас понимал, что появление кочевников в городе нечего хорошего не сулит. Светлейших тут почти нет, гарнизон и дружина постепенно утрачивают боеспособность из-за болезни, и через два-три дня в строю может не остаться ни одного человека.

Гордей прокашлялся:

— Прошу прощения. В городе есть крепость. Стены выдержат осаду. Не лучше ли переместиться туда?

— Не торопи события, — произнёс Ярослав. — Крепость маленькая, запасов продовольствия там мало. Вот как прискачут супостаты, так и переедем. Без артиллерии им крепость не взять. Но попав туда, мы окажемся в ловушке. Раньше весны нам никто не придёт на помощь. Царь пошлёт войско только когда растает снег. А до тех пор кочевники будут грабить и разорять эти земли.