Холодная песня прилива

— Она как-то злобно поглядывает на меня. Чем я ее обидела?

Он уставился на меня, и по его лицу расползлась медленная усмешка.

— Да что ж такое! — возмутилась я. — Что за фигня тут происходит, Дилан?

— Ты окрутила Фица, — пояснил он.

— И что? К тому же не «окрутила», я просто общалась, за это мне, как я понимаю, и платят.

— Остынь, — сказал он. — Ей неприятно, что ты сблизилась с Фицем, потому что у нее были на него свои виды.

— Кэдди и Фиц? У них роман?

Он снова усмехнулся:

— Разве что в ее фантазиях.

Многие детали мозаики встали на место.

— А он ею не интересуется?

— Перепихнулся с ней раз или два. Он раньше всех девочек пользовал, в смысле всех, кто дает. Потом две или три втрескались в него, и тут Фиц сообразил, что зря это затеял. Одна вдобавок залетела. Беда в том, что с Кэдди он вроде как не закончил, в смысле не подвел черту, вот она и думает, будто у нее все еще остается шанс.

— Почему бы просто не сказать девушке, что он ею не интересуется?

— Думаю, Фиц понятия не имеет насчет ее чувств. А если бы она решилась на объяснение, вылетела бы из клуба как пробка. Ему прилипчивые девчонки не требуются. Больше не требуются.

— Неудивительно, что она пыталась прикончить меня взглядом, — сказала я, припоминая руку Фица на моей талии, его влажный от виски поцелуй на моей щеке.

— Как тебе Леон Арнольд? — поинтересовался Дилан.

— Вроде ничего, — ответила я. — А что?

Дилан в задумчивости поскреб подбородок:

— Крупный игрок, вот в чем дело. Те ребята, которых ты видела тут в прошлый раз, понадобились Фицу только затем, чтобы организовать эту встречу с Арнольдом.

— В самом деле? — переспросила я. — Хорошо, что я тогда этого не знала. Перенервничала бы.

— Я его никогда прежде не видел. Слышать, разумеется, слышал.

— Думаешь, зря Фиц затеял эти переговоры?

— Фиц знает, что делает.

— Чего же он хочет?

— От Арнольда? Того же, что всегда: заработать денег. Как и ты. — Судя по его тону, это была последняя реплика на тему Леона Арнольда. — Ты, главное, постарайся станцевать как можно лучше, вот и все.

Я распустила узел на затылке, встряхнула волосами и сняла сандалии на маленьком каблуке, специально для общения с невысокими кавалерами. В сумке меня дожидалась пара кожаных туфель на шпильках, с бархатной ленточкой, плотно обвивавшей лодыжку. Так я повязывала балетки, отправляясь на занятия, когда мне было девять лет.

— Хорошо, что ты здесь, — сказала я.

Он пожал плечами.

— Тебя ничем не проймешь, а, Дилан?

— Ты о чем?

— Не знаю. Есть что-то, чем ты дорожишь? Человек, которого ты любишь? Ты женат?

Он не ответил, и я приняла молчание за утвердительный ответ.

— Ну же, — сказала я. — Ты говорил, мы друзья. Вроде бы даже говорил, что доверяешь мне.

— У меня были отношения, — сказал он. — Теперь уже нет.

— Дети есть?

Опять длинная пауза. Тянешь из него, как больной зуб.

— Есть дочка. Лорен. Ей четырнадцать.

— Часто видитесь?

— Не очень. Она живет с матерью в Испании.

— В Испании? Ох, нелегко тебе.

— Ладно, так ты готова? — Разговор наш, очевидно, подошел к концу.

— Будешь на меня смотреть? — спросила я.

— Выбор у меня невелик, — проворчал он.

Я, как примерная работница, отправилась дожидаться выхода в кухню, а Дилан сбегал наверх в гостиную проверить, как себя ведут девицы, не перепились ли.

После ухода Карлинга я натянула джинсы, напялила толстовку и отправилась к Малькольму с Джози. Они только что отужинали пастой с подливкой, сильно пахнувшей чесноком.

— Проголодалась? — приветливо окликнула меня Джози. Даже в ярком свитере она казалась бледноватой.

Готовясь к свадьбе — кажется, племянницы, — она покрасила свои темные с проседью волосы, теперь они приобрели теплый коричневый оттенок, и она выглядела гораздо моложе.

— Нет-нет, — поспешно солгала я. — Я только что поела.

— Вздор, — сказала она. — У нас достаточно осталось.

Она положила на тарелку немного тальятелли и полила их соусом. Я присела в столовой нише.

— Волосы у тебя смотрятся классно! — похвалила я.

Малькольм и Джози обменялись многозначительным взглядом: Малькольм, как я заметила, так и остался при своей прическе дикаря.

— Большое спасибо, — с нажимом выговорила Джози.

Я предположила, что от Малькольма она комплимента не дождалась и теперь ее супруг пребывает в немилости. Вид у Малькольма был невеселый.

— Ты как? — тихонько спросила я Джози.

— Да знаешь, то лучше, то хуже. — На глазах у нее выступили слезы, но Джози сморгнула их и глубоко вдохнула, успокаиваясь.

Она отнесла свою тарелку и тарелку Малькольма к раковине и принялась их мыть, стуча и грохоча дверцами шкафа так, что смешно было бы и пытаться продолжить разговор.

— Мой аккумулятор зарядился, — сообщила я Малькольму, отправляя в рот очередную порцию.

Он приподнял голову:

— Ага. Наверняка.

— И они это не отыскали. Ты понимаешь.

— Ясно.

— В чем дело? — спросила я, сообразив, что звучавшее в голосе Малькольма недовольство адресовано лично мне.

— В тебе, — ответил он. — Сдружилась с копами.

— Ты про Карлинга? Он хороший. Помогает мне выбрать ванну.

Малькольм уставился на меня, словно не понимая, как иметь дело с такой идиоткой, потом запрокинул голову и громко захохотал.

— Послушай, — заговорила я, когда он перестал фыркать, воображая, как я на пару с полицейским искала ванну, — мне же нужна защита, правильно? Он охотно согласился провести ночь на борту. И сегодня я все еще жива.

— Да на здоровье, — ответил он, утирая слезу.

— Нужно передвинуть «Месть», Малькольм. Те люди вернутся и попытаются снова.

— Завтра, завтра все сделаем, хорошо? Сейчас уже слишком поздно. Можешь пристроиться у нас, если боишься возвращаться к себе.

Я оглядела палубу:

— Где тут прикорнуть?

Малькольм постучал себя по носу костлявым пальцем.

— Угу, — сказал он. — Понадобится одеяло или что-то вроде. У нас нет кладовки для запасной постели.

— Я не могу уйти с баржи, Малькольм. Вдруг они вернутся этой ночью?

— Тащи это с собой. Этот сверток или что там.

— Не глупи, Малькольм. Нельзя подвергать опасности еще и тебя с Джози. К тому же мне, видимо, удалось его удачно спрятать.