Холодная зона

— Ты чего? — спросила Мо.

— Ничего. Все хорошо, — сдавленно ответила Ли, — я очень уж рада, что на Родину вернулась. Я знаешь сколько здесь не была…

— Так ведь это Греция, а ты вроде русская, — заметил Рей. Ли оглянулась на него.

— Какая разница? Это Союз Трудовых Коммун. Это моя Родина — везде, хоть в Андах, хоть у Желтого Моря, хоть в Казахстане. Пусть и говорят везде на разных языках, ну и что? Это не Россия, и не Китай, и не Бразилия — это СТК. Наша Родина.

С вершины холма раздался сухой оглушительный треск. Рей вздрогнул. Сверху что-то закричали.

— Спокойно! — Ли выпрямилась, — это наши. Не пугайтесь, они нас сначала в плен возьмут. Мы же неизвестно кто для них. Стойте смирно, не сопротивляйтесь! Подчиняйтесь командам. Все будет нормально.

Если приглядеться, уже был виден наряд греческих пограничников — темноволосые люди в камуфляже, с автоматами наизготовку, быстро спускались к ним по склону холма.

— Поднимите руки! — скомандовала Ли и сама встала лицом к пограничникам, подняв обе руки вверх и для устойчивости расставив ноги, — стойте спокойно и ждите!

Рей и Мо послушались ее. Сердце бывшего хозяина концерна Гольденберг, реликта из прошлого, бешено колотилось. Пограничники уже были близко, их было пятеро и собака-овчарка на поводке. Они начали что-то кричать по-гречески, Ли ответила им на английском, но видно, они не поняли, и тогда она повторила это на русском. Тогда солдаты замолчали. Двое перекинули автоматы за плечо, сняли с пояса наручники. Ли негромко переговаривалась с пограничниками на русском — те, видно, понимали, но с трудом. Не опуская рук, девушка кивнула в сторону Кироса. Один из солдат отошел к нему. Двое держали нарушителей границы под прицелом. Двое защелкнули наручники на запястьях Рея, затем Мо и наконец Ли.

— Дойч? — спросил один из греков, совсем молоденький парнишка. Рей кивнул.

— Я. Дойч.

Парень слегка подтолкнул его вперед.

— Геен. Форвертс.

Рей оглянулся на Ли. Ее запястья тоже были скованы, лицо сияло, глаза улыбались — он никогда не видел ее такой счастливой.

— Иди, Рей, — сказала она, — мы идем на заставу. Делай, что они говорят. И ничего не бойся — теперь все будет нормально!

Эпилог

1.

Серая Нева текла под розово-прозрачным небом, в русле из гранита, текла, как двести и триста лет назад. По Дворцовому мосту прогуливались парочки, кидая взгляды на сумбурный барочный Эрмитаж. Ли могла бы стоять здесь часами, щурясь, вглядываясь то в шпиль Петропаловки, то в свинцовую воду, задыхаясь от немыслимой красоты. Она ждала спокойно — даже лучше, если можно подольше постоять здесь, у парапета.

Она поехала сюда прямо с занятий. Все нормальные предприятия и профшколы устраивают небольшие каникулы в этом межпраздничном промежутке — от уже почти отцветшего, вяло празднуемого Дня солидарности трудящихся до Седьмого мая, дня основания СТК (а некоторые, особенно здесь, в России, еще и добавляют к этому девятое, день Победы над фашизмом, впрочем, уже почти канувший в глубины истории). Но школа КБР работает всегда. Вот и сегодня, четвертого, в пятницу, у них были нормальные занятия. Введение в технику наложенной личности. Ли уже могла говорить об этом совершенно спокойно — после года психологической реабилитации. Она многое могла рассказать об этом и знала, что подготовит курсантов лучше, чем кто-либо другой.

Даже жаль, что она не останется здесь и не будет дальше вот так же спокойно преподавать, возиться с такими еще юными, глупыми, хотя и уже обладающими боевым опытом, ребятишками.

Видно, из Зимней канавки на Неву выскочили несколько шумных пестрых моторок — завели моду, гоняться практически на одной дощечке с вымпелом на носу и мощным мотором. Все державное величие к чертям — в тучах брызг, с музыкой и визгом лодочники неслись под мост. Ли улыбнулась. И тут же, почуяв затылком ожидаемое, обернулась к мосту.

Она не сразу узнала Рея — в Субмире он вечно натягивал виртуальные образы. А вживую последний раз встречались почти четыре года назад. Ли подняла руку и помахала, Рей ответил на приветствие. Он здорово изменился — стал крупнее и кажется, даже выше ростом, движения неторопливые, спокойные, вид уверенный. Одет по моде — серебристые флейки, фиолетовый короткий плащик со стоячим воротником.

Подошел, обнял Ли — в знак приветствия, как старую подругу. Черт возьми, подумала Ли, краснея, кажется, он мне начинает нравиться! Этот болван! Кто бы мог подумать пять лет назад!

— Ждем Мо? — спросил он. Ли кивнула.

— Она сообщила, что будет позже. На поезд опоздала из-за экзаменов, задерживается. Из Пензы поезда ходят только раз в два часа.

— Так она прямо сегодня экзамен сдавала? — удивился Рей.

— Да, последний. Но она уже прошла! Будет теперь учиться на салвера.

— Я думал, она пошла в военное. Ей же вроде так служить понравилось!

— Она и пошла на военного салвера. Выхаживать раненых, оказывать там помощь в боевых действиях и все такое.

— А-а, вон как! Мы с ней редко общаемся, — вздохнул Рей. Глянул на Неву, — Красиво тут у вас! Знаешь, а я ведь раньше никогда не бывал в Санкт-Петербурге и вообще в России.

— В каком еще на хрен Петербурге? — удивилась Ли.

— Так ведь когда я молодым был, еще до того, как умереть в первый раз — здесь был как раз Санкт-Петербург.

— Ну скажешь… это было-то не больше трех десятков лет. Хотя я точно не знаю даже, когда его переименовали обратно. Подожди… — Ли сосредоточилась, считывая информацию с комма, прилепленного за ухом в виде наклейки, — Ага, на самом деле только в 2054-м. А вон идет Мо, кстати!

Мо шла уже в курсантской форме, белые зубы сияли, как жемчуг на черном лице. Форма ей шла — Мо выглядела подтянутой, неотразимо симпатичной. Увидев друзей, она первым делом кинулась на шею Ли и звонко чмокнула ее в щеку. Потом так же пылко обняла Рея, и Рей не удержался, чтобы не стиснуть тонкую талию покрепче в объятиях.

— Ну — куда идем? — весело спросила Мо.

— Ко мне, — ответила Ли, — только не пугайтесь, там уже полно народу. Но у нас просторная квартира. Дали на самом деле в качестве премии. Так что места всем хватит. Сейчас идем на метро — и в Озерки!

Город захватил их — многоголосым говором, пестрыми одеждами, фейерверками, древними прекрасными зданиями, музыкой и танцами посреди проспекта, диковинами вроде удивительно красивых собак или ребятишек, балансирующих на моноциклах. И это, объяснила Ли, еще затишье — город лишь готовился к завтрашнему веселью. Так сложилось, что День СТК стал главным праздником года.

— У нас в Нижнем тоже круто, — сказал Рей, — но пожалуй, здесь интереснее.

— Питер всегда был культурной столицей, — надменно заметила Ли. Рей фыркнул.