Холодное блюдо

Не вылезла. Но Величев зарекся употреблять приторное дамское пойло под каким-либо соусом. И без того хоть в петлю лезь, а с ликером вообще – полная амнистия.

Зарекся и приналег на "Хенесси". Благо, что бегать за спиртным в супермаркет не нужно; коньячных и водочных бутылок в баре имелось преизрядное количество, а бармен Олег – верный паладин – периодически доставлял в банкетку требуемое зелье. Серега и ночевал здесь же – на диване в банкетном зале кафе "Королевская охота". Да что там ночевал, можно сказать, жил и практически из банкетки не выходил. Разве что до туалета прогуливался, аккуратно держась за стеночку.

Серегиной тоске никто не мешал. Да и некому было. А то, что Величев ест, пьет на халяву и живет в банкетном зале, так на то он хозяин кафе, учредитель с долей пятьдесят процентов в уставном капитале. Сам себя объедает и обпивает, кто же возразит?

Тем паче на его месте любой бы загрустил.

После того как Величев не сумел "подставить" Калининского сынка, все рухнуло. И не сказать, что Серега серьезно облажался, без накладок, конечно, не обошлось, однако "жмуров" он организовал, "меченое" перо использовал в соответствии с инструкциями, то есть фактически выполнил поручение Туманова. И не его вина, что так сложилось, и менты Сашу Паровоза крутить не стали. Кто их знает почему, в мусарне свои законы, своя власть. Пусть бы сам Туман и решал вопросы, на то у него и средства есть. Вон сколько бывших ментов на него шакалят, да и из действующих – не один на содержании, с генералами разве что не целуется. Да, Сашу Калинина никто за жабры не взял, и в газетах по поводу высокопоставленного сынка – тишина, но Серега тут при чем? Все, что обговаривалось, сделано. Даже косяки пацанов по мере сил исправлены. По Кривому – кардинально. Один жмур испарился, как в воду канул, тут часть вины Велик с себя не снимает, но кто мог знать? Серега – не господь Бог, и даже не дельфийский оракул, чтобы будущее предвидеть. Да и эту ошибку постарался исправить. А за прочее, в том числе за ментов и газетчиков, Величев не в ответе.

Какие к нему претензии?

Туманов считал иначе. Нет, претензий после памятного "собеседования" в депутатском кабинете, когда Алексей свет Михалыч орал на Серегу почем зря и заставлял его натюрморты рисовать, никто никому не предъявлял. Вообще после "урока настольной живописи" Величев с шефом практически не общался. Не считать же общением не слишком продолжительный монолог Туманова на тему: "Ты не оправдал доверия, и поэтому…". Даже несмотря на то, что перечень "…и поэтому…" включал в себя довольно много позиций. И все – об отобрании, об экспроприации.

Проще говоря, Туманов забрал у Величева все. Или почти все. Например, заставил переписать акции "Белэлектростали", которые сам же ранее и презентовал. Отобрал автомастерскую, хотя ее не дарил – этот бизнес Величев осваивал самостоятельно, "честным трудом". Более того, договаривался о систематических поставках угнанных "лошадей" для разборки и даже лично пристрелил предыдущего владельца мастерской. А Туманов просто взял и приказал подписать дарственную. И еще много чего лишился Серега…

Но главное, Туманов забрал у Величева пацанов. Оптом. Оставив в качестве подачки челядь из "Королевской охоты". Да только Туманов и не мог их забрать в принципе – бармены и официанты в бригаду не входили. Просто работники по найму, не заберешь их. Лишь вместе с кафе. А на кафе Туман почему-то не позарился, кинул с барского плеча, расщедрился. Добрый самаритянин, ничего не скажешь. Мог ведь и послать рынок охранять, как грозился. Но не послал. И не списал подчистую, за что отдельная благодарность. Гнить в заброшенном карьере или кормить рыб в Белой реке Велику не улыбалось. Конечно, прикажи Туманов его завалить, по понятиям это был бы полный беспредел, но кто за бедного Серегу подпишется?

Правильно, никто. Кто Туманов, и кто Величев…

И ведь ничто не предвещало столь резкой реакции Туманова, даже с учетом "урока живописи". Обычно как было: покричал шеф, пошумел, пар выпустил, разобрался с проблемами, назначил крайних, и все. Дальше по накатанной. А если кто серьезно его подставлял, виновника "увольняли" без выходного пособия, в остальном же схема изменений не претерпевала. Ругань, оскорбления, изредка – мордобой. И совсем редко шеф кого-то на бабки ставил. И то больше для острастки. А чтобы до подштанников (или почти до подштанников) выпотрошить, фактически опустить своего бригадира, -подобного Серега не припоминал.

И было бы за что.

За сущую мелочь.

Тут вроде бы тоже начиналось как обычно. Пошумел, обозвал на разные лады, решил, что дальше делать по теме – на следака нажать – и отпустил Серегу с миром. А через три дня снова вызвал Величева к себе и сообщил "новости". Что за муха его укусила?

Ладно, рынок не отправил охранять, хотя, вероятно, это было бы лучшим вариантом. Глядишь, остыл бы Туманов, и закончилась бы Серегина опала. А сейчас…

Одна радость – не списал, слава богу.

Казалось бы, Серега должен испытывать облегчение оттого, что избежал худшей участи (о чувстве благодарности скромно умолчим), между тем его переполняла ярость. И…печаль.Или грусть. Или тоска. Как ни назови, один черт, не веселье.

Пропала Серегина жизнь. Пошла коту под хвост. Рухнул незримый щит, который ограждал его от неприятностей. Теперь в ресторане не покутишь с задором, с битьем посуды и обрюзгших морд. Не покуролесишь от души, не покуражишься, разве что над лохами безобидными, и то вряд ли. От ментов никто не отмажет, случись, что непредвиденное. Да что там, отныне даже перед последним гаишником придется раскланиваться. Остановит, гад, за превышение скорости или в пьяном виде, или вообще просто так, придраться чтобы, и не пошлешь жезлоносца как раньше по известному адресу. Чревато. Более того, и пресмыкаться станешь, коли не захочешь прав лишиться.

Гаишнику, конечно, на лапу можно дать, но…бабла на всех кровопийц не напасешься. А с баблом сегодня туго, и улучшения не предвидится. Источники финансирования вдруг…иссякли.

Впору в рестораторы подаваться. Да только для подобного бизнеса у Величева ни денег, ни способностей. И клиентов нет. "Королевская охота" долгие годы служила штаб-квартирой бригады, и посетителей сюда, особенно вечером, и калачом не заманишь. С медом и орехами. И на содержание кафе средств нет; ранее прибыль от работы на Туманова покрывала расходы, а от "Королевской охоты" выхлоп нулевой. Какое кафе, на собственное-то содержание денег не хватит. Тонн десять "бакинских" дома в тайничке припрятано на черный день. И только. Десять тонн – это не деньги, по любым меркам. На черный день, допустим, хватило бы, даже на черную неделю. Но что прикажете делать, если наступила черная полоса длинной не в один месяц?

Вешаться? Сушить сухари? Искать работу?

От подобных мыслей у Сереги даже зубы заболели, не говоря уже о голове. Представить себя работающим – действительно работающим, с зарплатой, с записью в трудовой книжке и прочими прелестями официального трудоустройства (ведомостями, накладными и т.п.) – он был не в состоянии. Просиживать штаны в офисе за компьютером, а тем более стоять за станком или за прилавком… бр-р. Подобные забавы не в его вкусе.

А чем еще заниматься?

Наверное, можно сколотить новую бригаду, подобрать крепких спортивных ребят, не обремененных комплексами и моральными запретами – авторитета пока достанет – и снова зажить… весело и свободно, однако Туманов едва ли позволит развернуться всерьез. А хвать жалкие крохи, когда другие жрут от пуза, Величев не привык.

Ситуация сказочная: и направо не сунешься, и налево не пройти, куда не кинь – клин, и на месте стоять – ноги устали. Только камня с надписью нет, и дорога исключительно умозрительная. А сама сказка чрезвычайно грустная.

И как тут не впасть в тоску, не поддаться извечной русской болезни – сплину?

Никак. И все из-за прихоти одной сволочи. Будь у него возможность, Серега бы Туману кадык вырвал. И еще бы много чего…вырвал. С корнем. И с такой невыразимой радостью, нет, даже экстатическим наслаждением, что любая нимфоманка от зависти постриглась бы в монахини. Но попробуй, вырви! Руки махом укоротят вместе с головой. Если только совсем жить надоест – вариант для самоубийцы.

В подобном положении остается лишь петь заунывные песни, пить – словно баню топить, с копотью и дымом – по-черному и предаваться хандре. Чем, собственно, Серега и занимался.

Во всех смыслах – упоенно…

Темно-янтарная жидкость плеснулась в пузатом стакане, а затем проследовала по маршруту: рот – пищевод – желудок. Опустевшая бутылка стукнулась донышком о столешницу. Серега с удивлением посмотрел на пустую тару. Вроде бы только что коньяк выше этикетки поднимался, и вдруг…испарился. Летучая жидкость!