Холодный март 14-го

Еще до Бжезинского, в начале ХХ века немецкий генерал Пауль Рорбах предрек: чтобы исключить опасность со стороны России для Европы и прежде всего для Германии, необходимо полностью оторвать украинскую Россию от России московской (он считал их одной Россией). Он до конца ХIХ века развивал идеи немецких политиков, в том числе Бисмарка, которые предлагали решение этой проблемы – стравить народы Украины и России, для чего необходимо вырастить среди самих же украинцев людей с сознанием, измененным до такой степени, что они станут ненавидеть всё русское.

Вот что значит почти тысячелетний колониальный опыт! Не только среди украинцев, но и среди других окраинных народов даже в самой России за последние полвека выросли и окрепли целые гроздья организаций, целиком состоящие из людей, которым стыдно быть русскими и находиться рядом с русскими. Отказ от своих исторических корней, от признаков этнической идентификации при отсутствии хоть какой-то альтернативы - разновидность суицида, достойная занесения в книгу рекордов Гиннеса - чисто славянское самоубийство.

***

Вдоволь наскакавшись по колдобинам, наш небольшой кортеж наконец-то доехал до Бахчисарая, но вместо того, чтобы пылить к Севастополю, свернул на узкие восточные улицы, начал петлять по задворкам цивилизации, пока не выскочил на улицу Пушкина. Мне казалось, что эта улица должна где-то стыковаться с фонтаном, воспетым поэтом, но не ожидал увидеть узенькую сельскую каменистую полоску, вьющуюся между частными домами и беспорядочными зарослями.

Цепляясь боками за ветки придорожного кустарника, машина зарулила в ворота очередной стройки, несоизмеримо большой для такой маленькой улочки. Гнездовье на строительных площадках - действительно, фирменный стиль этой организации.

– Кажись, приехали, - оповестил водитель.

Я выглянул в окно и, увидев во дворе встречавших, невольно закатил глаза: точно, приехали…

Глава 15. Бахчисарайский суккуб.

Встреча с будущим министром обороны киевской хунты была неожиданной и, вместе с тем, ожидаемой, если вспомнить его происхождение.

В мифических представлениях крымских татар, среди шайтанов, духов, враждебных людям и способных принимать людское обличье, выделяется Убыр. Это кровожадное демоническое существо, высасывающее кровь у живых людей, во многом сходное с упырями в мифологии славян.

В европейской мифологии этот архетип соответствует «суккубу» — средневековому демону похоти и разврата, относящемуся к мужскому роду, обычно торговцу, являющемуся в женском обличье, стремящемуся уничтожить тело и завладеть духом человека.

«Суккуб Убыр» (*) — такое словосочетание наиболее точно соответствует натуре человека, встретившего наш кортеж. Рустем Умеров собственной персоной - один из самых влиятельных и неразборчивых в средствах крымскотатарских стервятников, ведущий неформатный образ жизни и являющийся наложницей американских, британских и турецких хозяев одновременно. Кровожадность и хвастовство этого упыря в полной мере проявилось во время выступления в Верховной Раде: «Эта война для меня началась не в 22-м году и даже не в 14-м. Для моей семьи и всего крымскотатарского народа война с Россией началась несколько веков назад, когда Москва впервые оккупировала мой родной Крым. Я родился в депортации, ребенком пережил все сложности русского колониализма… Главная моя цель сегодня — победа в войне, которая уничтожит Россию».

Несмотря на альма-матер, основанную в Крыму Фетхуллахом Гюленом, у Рустема были прекрасные отношения с представителями турецкой «MIT». Этот исторический феномен еще ждет своего пытливого исследователя. Западные политические движения и организации, на дух не переносящие друг друга, дерущиеся до кровавых соплей, легко объединяются ради войны против Москвы. Так было во время Ливонской войны и Великой Смуты, когда ненавидящие друг друга католики и протестанты, буквально на следующий день после Варфоломеевской ночи, плечом к плечу воевали с русским войском Ивана Грозного и осаждали Троицкую обитель. Так было в Великую Отечественную, где французская дивизия “Шарлемань” плечом к плечу с немецкими оккупантами билась в 1941-м на Бородино и в 1945-м в горящем Берлине. Та же картина повторяется и сегодня. Да, птенцы гнезда Гюленова преследуются Турцией по всему миру! Псевдомусульманские террористы сносят целый квартал в Нью-Йорке и с удовольствием режут головы англосаксам на Ближнем Востоке. Разные игилы и аль-каиды кошмарят “золотой миллиард” и наоборот. Но война между ними прекращается, когда появляется возможность нагадить России. Так и Умеров, закончивший колледж Гюлена, ради этой “великой“ цели может связаться с Эрдоганом быстрее, чем любой другой представитель Укрорейха.

В политику Умеров пришел по партийному списку, принадлежащему олигарху Виктору Пинчуку из политической организации «Голос». На вопрос, как он попал в эту партию, Рустемчик ответил обезоруживающе просто: «Знаете, они искали крымского татарина».

По другой версии, фронтмену партии Святославу Вакарчуку, который учился в Стэнфордском университете, лично Майкл Макфол и Фрэнсис Фукуяма порекомендовали взять на вакантную позицию именно Умерова, «финансиста» программы для украинских студентов Стэнфорда.

Есть еще и третья версия, которая, впрочем, не противоречит первым двум. Несмотря на все свои связи и анкетные данные, у Умерова не было возможности попасть в высшее общество при режиме Порошенко даже после всех люстраций Евромайдана. Социальным лифтом будущего министра обороны киевской хунты стал чат знакомств клуба «Помада», где собирается «братство очка» — так в киевском бомонде называют сообщество геев из Верховной рады, Кабмина и Администрации президента. Главное - отослать специфическое портфолио на видео и фото. Ролики мастурбирующего Умерова появились в соцсетях, а сам он оказался в списке перспективных руководителей киевской хунты.

Именно в клубе «Помада» Умеров познакомился с Вячеславом Вакарчуком, который продвинул упыря в депутаты Верховной Рады, а также с «Великим магистром» гей-братства высших чиновников Алексеем Днепровым, на тот момент заместителем Главы администрации Президента Порошенко. После таких «нужных» знакомств возможности Умерова выросли кратно и позволили, в конце концов, занять кресло министра обороны.

Но всё это будет позже, а весной 2014-го этот уродец еще не обрел нужного градуса посвящения и не раздобрел до состояния откормленного хряка, поэтому, подвесив на свою небритую физиономию угодливую улыбку, бросился открывать дверь и помогать выйти из машины Дарье Пахоменко, стоявшей в то время в иерархии англосаксонских подстилок чуть выше него.

– Как доехали?
– участливо поинтересовался Умеров.

– Если не считать, что дорога, как таковая, отсутствует, то прекрасно, - не глядя на него ответила Пахоменко.

– Ничего, Россия придёт - сделает, - попытался неудачно пошутить Умеров.

– Ждешь - не дождёшься?
– не поняла ЦРУшница сарказма упыря.

– Еще дед меня учил: будет плохо - зови русских, придут - проклинай их и называй оккупантами, уйдут - беги следом и кричи им в спину - “предатели”, - затараторил будущий министр обороны киевской хунты, опасливо и подобострастно пожирая глазами начальство. Да, в такой компании клювом щелкать опасно - сдать соратника в их кругу всегда считалось хорошим тоном.

– Хорошая байка. Принято. Но больше так не шути, особенно в присутствии наших гостей.

– Какие уж тут шутки!
– фыркнул заблудший сын крымскотатарского народа и, наклонившись к уху Пахоменко, что-то прошептал, жестикулируя при этом рукой, словно дирижировал оркестром.

– Даже так?
– удивилась Дарья и почему-то оглянулась на меня, - сведения надежные?

Умеров закивал, как китайский болванчик.

– Ок, - протянула букву “О” ЦРУшница, - и что гости?

– Нервничают, матерятся. Каждый час велели докладывать...