Холодок

Некоторое время не происходило ничего, а потом… Потом в морских волнах показались две знакомые рыбьи морды – одна огромная, вторая немного поменьше. Они явно стремились к нам, притянутые Зовом, но на берег совсем выйти не могли – само собой, они ж не земноводные. Зато рыбы стали тут же выражать свою бурную радость, выпрыгивая из волн и изгибаясь калачиком.

Мы с Антошкой вошли в воду примерно по пояс, обрадованные рыбки тут же ринулись к нам, раскрыв пасти, и Кай-сур испуганно вскрикнул:

– Вы с ума сошли! Они же вас сожрут!

– Не учи дедушку кашлять, - ехидно отозвался Антошка и погладил рыбину поменьше, которая явно норовила потереться об него, как кошка. Вторая же ринулась ко мне с таким пылом, что чуть не сбила с ног. Я еле сумел удержаться и не хлопнуться на задницу, но дело того стоило. Громадная рыбина послушно замерла рядом со мной, едва заметно шевеля плавниками. Я погладил её по толстой усатой, как у сома, морде и хлопнул по боку, а затем, ухватившись за торчащий рядом с коротким спинным плавником вырост, попробовал вспрыгнуть ей на спину. Рыба не сопротивлялась, кстати, она не была противно склизкой, как земные рыбы, просто прохладной, немного скользкой и гладкой. Моя попытка увенчалась успехом, на спине у рыбы обнаружилась удобная такая выемка, в которой можно было сидеть, не рискуя свалиться. Я вспомнил, что рыбами Тао Чоуроджи управляли мысленно, и попытался отдать приказ рыбе обогнуть остров. К моему удивлению, это получилось, сидеть на рыбе, если не считать постоянно летевших в лицо мелких водяных брызг, оказалось вполне комфортно, а плыла она с потрясающей скоростью. И рыбы Тао были двоякодышащими, значит, могли дышать, не погружаясь в воду. Я покосился назад. Антошкина рыбина была маловата для двоих, а вот моя в самый раз. Оставалось только убедить принца в том, что это необычное транспортное средство способно домчать нас к земле максимум за сутки, потому что передвигались рыбы Тао быстрее нас и могли поддерживать такой темп долгое время.

Однако Кай-сура вовсе не пришлось уговаривать. Он смотрел на нас с Антошкой, гарцующих на огромных рыбинах, прямо как дитё на леденец, а когда я предложил ему присоединиться ко мне, без всякого испуга вошёл в воду. Моя рыбина меланхолично замерла, даже не думая трепыхаться, я протянул руку Кай-суру, помогая взобраться на неё, и он легко – ну да, его ж наверняка верхом ездить учили… Хотя, интересно, на что похожи здешние лошади… ой, что-то я отвлёкся… Так вот, Кай-сур легко перемахнул через рыбий бок, устроившись в выемке за мной. Как-то слишком близко мы друг к другу, да ещё и за талию он меня ухватил… ладно, потерплю, для дела нужно. А то вон, Антошка уже ревниво покосился в нашу сторону, и я сердито прошипел принцу:

– Ты не особо прижимайся! А то скину тебя с рыбы – будешь неделю своим ходом добираться… по дну пешком.

– Да я просто свалиться боюсь, - сделал невинные глаза Кай-сур.

Ага, как же. Вон как колени сжал – наверняка на лошади вообще без поводьев держаться умеет. Я где-то читал, что древние славяне так лошадьми умели управлять – голосом и коленями, чтобы руки в битве были свободны.* А для тренировки могли часами зажимать коленями большой камень. Похоже, что наш зачарованный принц совсем не такая уж беспомощная фиалка и не так он прост, как хочет нам представиться.

Но эта мысль промелькнула и пропала, и я, крикнув принцу:

– Держись! – мысленно отдал приказ рыбе двигаться по направлению к материку. Она понятливо шлёпнула по воде хвостом и почти сразу же понеслась вперёд со скоростью хорошего катера. Принц вцепился в меня, как энцефалитный клещ в лосиное ухо, мириады мелких брызг летели прямо в лицо, заставляя щуриться, солнце светило вовсю, море было безбрежным и ласковым, а жизнь прекрасной. Антошка мчался следом и что-то весело орал, Кай-сур мало-помалу успокоился и ослабил хватку, и одна из его рук переместилась с моей талии на моё же бедро и стала легонько так… поглаживать. Вот же извращенец озабоченный! Ну уж нет, наш девиз непобедим – возбудим и не дадим! Сейчас ты у меня узнаешь, почём полфунта гребешков, тем более, что Антошка вновь нахмурился, внимательно глядя в нашу сторону. Я подмигнул ему, подперев языком щёку изнутри – так мы ещё в интернате показывали друг другу на готовность учудить какую-нибудь каверзу, и друг мне успокоенно улыбнулся. Ревнует… Ну, нет, зря он так. Принц, конечно, красавчик – смуглая кожа и тёмные глаза при светлых волосах смотрятся неплохо, но если придётся выбирать между ним и Антошкой – понятно, куда склонится чаша весов.

Между тем Кай-сур, не встречая явного отпора с моей стороны, позволил себе слегка обнаглеть. Его рука постепенно поднималась с бедра всё выше – к чешуйкам, прикрывавшим пах. К тому же его самого возбудила эта игра – причём я задницей чувствовал – насколько сильно. Ах ты, охальник… ладно, сейчас повеселимся. Я немного поёрзал, словно устраиваясь поудобнее, принц пристроил голову мне на плечо, часто-часто дыша в ухо, и потянулся губами к шее. Ага, вот и настал момент такой… Я от всей души врезал локтём Кай-суру в живот, одновременно заставив рыбу сделать крутой вираж. Не ожидавший от меня этакой пакости, принц разжал руки и шлёпнулся в море, не сдержав вопля боли и неожиданности.

– Ты что? – взвыл он, всплыв на поверхность и отплевавшись от воды. – За что?

Между тем мы с Антошкой нарезали вокруг него круги, и Антошка откровенно ржал. А я сказал:

– Тебе необходимо остыть. И если в следующий раз потянешь ручонки куда не надо – пальцы отрежу – назад не приставишь.

И продемонстрировал обалдевшему Кай-суру вылезшие когти.

– Я… - пробулькал насквозь мокрый бедолага, - прости… Я думал.

– Слишком много думать вредно, - ехидно заметил Антошка, - голова заболит.

Он направил свою рыбу прямо к моей и, потянувшись, прижался своими губами к моим, поинтересовавшись у принца:

– Понял?

– По… понял… – отозвался Кай-сур.

Я же вернул Антошке поцелуй – нет, с каждым разом у нас это всё приятнее получается, - протянул принцу руку:

– Забирайся. И не надо так больше.

Промокший и более всего напоминавший сейчас облитого помоями кошака, Кай-сур взобрался обратно на спину рыбе, довольно сильно щёлкая зубами. Э, нет, вот простуды нам только не хватало. Надо срочно искать подходящий островок и сушить это ходячее несчастье. До материка он явно пневмонию подхватит, хотя осталось плыть не так уж далеко – рыбы и в самом деле перемещались с потрясающей скоростью.

Между тем небо стало темнеть, и Антошка сказал:

– Тут где-то пара островков должна быть. Давай на них и заночуем. Завтра до суши доберёмся.

Я кивнул, и мы направили рыб к островкам. Не прошло и пяти минут, как они показались – два холмика посреди моря, заросшие всё теми же псевдопальмами. Мы выбрались на сушу, отпустили рыб в море с мысленным приказом хорошенько поесть и отдохнуть, чтобы быть в нашем распоряжении уже на рассвете, получили в ответ неясное, но твёрдое согласие и занялись устройством ночлега, прежде всего, хорошенько высушив одежду Кай-сура и заставив его выпить тёплого напитка – на этот раз Антошка не стал рисковать с шоколадом, а просто развёл часть мякоти ореха водой и слегка подогрел получившийся нектар.

На ужин у нас снова была жареная рыба, водоросли – на этот раз другого вида, и несколько крупных, почти с небольшой арбуз, зелёных и волосатых плодов – их притащил оклемавшийся Кай-сур, попросив их расколоть и запечь мякоть, уверяя, что это очень вкусно. Я повторил с плодами те же манипуляции, что и с рыбой – получилось очень здорово – по вкусу и запаху напоминало запечённую сдобную лепёшку. Мы слопали в одиночку каждый по плоду, Кай-сур же налегал всё больше на рыбу, объясняя это тем, что ему редко приходилось пробовать такую вкусноту на суше.

Ужин пролетел за ничего не значащими разговорами, а потом мы как-то незаметно почувствовали сонливость и улеглись прямо на песке, обняв друг друга. Кай-сур устроился в стороне, ближе к псевдопальмам, завернувшись в высушенный мной плащ и время от времени тяжко вздыхая. Я снова попытался поймать ускользающую мысль, но сонливость - какая-то странная, слишком сильная – навалилась на меня, и я уснул – так крепко и быстро, словно меня выключили.

А пробуждение было не из приятных.

*Именно о таких нестандартных способах тренировки славянских воинов рассказывает В. Иванов в очень хорошей книге «Русь изначальная».