Холодок
Шрифт:
А потом Зимняя Рань сказала:
– Слова мага Мит-каля подтвердили сами Богини. И я не видела ещё, чтобы Их воля выражалась яснее. Мы отдадим Циферблат, ибо никто из ныне живущих не имеет на него прав больше, чем создатель Талисмана Времени. Совет окончен.
– Совет окончен, - повторил Сын Беркута.
– Совет окончен, - поддержал его Рождённый-на-Рассвете.
– Совет окончен, - слабым голосом произнесла Стелющаяся Осока, явно впечатлённая этим небольшим световым шоу.
– Совет окончен, - вздохнул Горячий Камень, - ибо не нам, смертным существам, спорить
Не знаю почему, но мне этот вредный старый оппозиционер под конец даже нравиться стал. Мол, уступаю силе, но остаюсь при своём мнении. Не самая приятная для нас позиция, но она явно заслуживала уважения.
– А теперь пора приступать к пиру, - сказал Сын Беркута, - ибо не так часто необычные гости посещают наши Цитадели.
Старейшины согласно закивали, но тут вмешался Дин-эр:
– Нет, подождите! Не могли бы вы ответить всего на один мой вопрос, прошу вас!
– Мы слушаем тебя, - отозвалась Зимняя Рань.
– Я полюбил женщину из народа Крылатых и надеялся встретить её в этой Цитадели, - срывающимся голосом сказал Дин-эр. – Но мои надежды не увенчались успехом. Я прошу у вас двух вещей – мне хочется знать о её судьбе… и, если это возможно, я хотел бы стать её супругом. Ваши обычаи дозволяют это?
– Наши обычаи, во всяком случае, этого не воспрещают, - отозвался Сын Беркута. – Но ты не назвал имени этой женщины, а без этого мы ничего не сможем сообщить тебе о её судьбе…
– Простите… - прошептал Дин-эр, - конечно. Её зовут Предрассветная Тишь.
Старейшины переглянулись. А потом заговорил Рождённый-на-Рассвете:
– Больше года назад нашу Цитадель посетила непонятная эпидемия, источником которой послужили подброшенные и подобранные подростками красивые тканые одеяла. Больше половины Крылатых нашей Цитадели умерло от болезни – и это были все старики и некоторая часть детей, женщин и воинов. И если бы не целительница Предрассветная Тишь, догадавшаяся о причине болезни и нашедшая лечение, умерших было бы в разы больше. Вот почему я стал Старейшиной так рано – больше было попросту некому.
– Но Предрассветная Тишь… - она… - прошептал побелевший Дин-эр.
– Она осталась в живых и даже родила прекрасного сына – он будет крылат, несмотря на то, что его отцом был бескрылый… Ведь это твой сын, не правда ли?
– Да! Да! – воскликнул Дин-эр. – Я ведь могу увидеть их? Предрассветную Тишь и моего сына?
Рождённый-на-Рассвете кивнул и сказал:
– Можешь… Но я должен предупредить тебя…
– Предрассветная Тишь нашла себе мужчину среди Наароджи? – прошептал Дин-эр. – Что ж, я не вправе осуждать её… Тем более, что она не знала, почему я внезапно исчез.
– Нет-нет, - ответил рыжий Старейшина, - у неё нет мужчины. Видишь ли, эта ужасная болезнь не только убивала. Она уродовала переболевших. У многих остались шрамы от язв. У неё – тоже. И эти шрамы – на лице. Так что теперь она – не та юная прекрасная Крылатая, в которую ты влюбился…
– Мне всё равно! – ответил Дин-эр. – Я люблю Предрассветную Тишь… и хочу быть с нею, и с нашим ребёнком.
– Хорошо, - кивнул Рождённый-на-Рассвете. –
Я пошлю за ней… и за твоим сыном. Вы увидитесь. И сами решите, что делать дальше.– Да! – воскликнул Дин-эр и умоляюще стиснул руки.
***
Рах-мат удивлённо поднял бровь, но ослабил нажим на Бис-мила. Кай-сур так и продолжал заслонять его, и в этот момент в камере раздался звон. Тихий, словно хрустальный…
– Эт-то что т-такое? – побледнел Рах-мат. – Что случилось?
– А вы посмотрите на меня внимательнее, Советник, - ледяным тоном ответствовал Кай-сур, на глазах превращаясь в прежнего надменного принца.
Бис-мил только горестно вздохнул. Похоже, заклятья, наложенные юным Чоуроджи рассеялись, и… А что «и»? Судя по тону принца, он намерен сейчас наказать всех… и Бис-мил тоже жестоко расплатится за проявленную принцем слабость. Что ж, этого стоило ожидать…
А Рах-мат по-особому взглянул на Кай-сура, и побледнел ещё больше, а потом бухнулся на колени:
– Ваше Высочество! Ваше Высочество! Принц Кай-сур! Теперь я вижу, что это вы… Умоляю, пощадите! Я ведь всего лишь выполнял приказ! Простите меня!
Глаза Кай-сура сузились. С падением заклятий его сила оказалась освобождённой, а она была немалой, как у всех Шамшуров.
– Ты исполнял приказ? Да тебе доставляло удовольствие мучить меня, дурной слуга! Я испепелю тебя, но сначала ты познаешь все адские муки!
И Кай-сур поднял руку таким жестом, словно собирался что-то метнуть в Рах-мата. Тот и не думал сопротивляться, просто стоял, закрыв глаза, ожидая неминуемых мук и смерти. Но тут Бис-мил нашёл в себе силы подняться и повиснуть на плечах Кай-сура:
– Нет! Ваше Высочество, нет! Вспомните о заслугах этого человека! Вспомните, что в тяжёлый момент он не предал Правителя, хотя мог спокойно дождаться его смерти и служить вашему брату в вашем облике! Вспомните, что именно он привел во дворец целителя, который излечил вашего отца! И подумайте, наконец, о том, что сейчас идёт война с Орденом! Глупо в этот момент терять сильного мага, преданного Правителю и трону!
– Ты всё же не назвал ни одной причины, Бис-мил, по которой я должен пощадить его, - по-прежнему ледяным рассудочным тоном отозвался Кай-сур. – Прошу тебя, отпусти меня, я не хочу причинить тебе вред. Не тебе. Только не тебе.
– Хорошо, - стараясь говорить спокойно, сказал Бис-мил. – Я отпущу вас. Но скажите мне, Ваше Высочество, чем вы будете лучше его, если обрушите на него всю силу своей мести? Рах-мат заслуживает наказания за свои действия, но не он отдавал приказы. Подумайте об этом…
Кай-сур встряхнул головой, словно отходя от кошмарного сна, и грустным тоном ответил:
– Ты прав. В том, что произошло, есть доля вины других… и прежде всего – моя. Я… я не должен забывать, что привело меня к столь жалкому положению… и ты прав, месть – это низко. Но…
Тут принц добавил, уже другим тоном:
– Советник Рах-мат! Ваше наказание откладывается! Возвращайтесь во дворец.
– Но вы… вы… Ваше высочество… Правитель так горюет, потеряв вас… Поедемте во дворец, прошу вас…