Хорошая примета

Илья проследил за моим взглядом и встал. И почему этот не мог так же спокойно спросить? Умеет ведь нормально разговаривать…

— Уронила? — поднял Илья смартфон и крутанул его в руках. — А-то заметно, с десятого этажа, не меньше, — повернул он ко мне разбитый экран.

Я поджала губы и кивнула.

— Он хоть включается?

— Как-то не очень. Где зарядка? Ты своему волку хоть позвонила?

— П-позвонила, — усмехнулась я. — Как видите. С десятого этажа.

— Не понял. Так звонила или нет? Ты давай-ка, парень уже наверное с ума сошел. Ему обещали, что ты позвонишь, сразу, как сможешь.

— Тихомир звонил?.. Когда? Кому?!

Илья на меня вытаращился:

— Шутишь? Ты пропала почти на сутки, он, наверное, всех обзвонил, кого знал. “Повезло” еще первой Ольгу набрать, она ему и сказала, что тебя на парах утром не было, где ты, никто не знает, но должна быть на работе после учебы. Княжна мне звонит, орет, как обычно. Отец ей сразу не сказал, сама понимаешь, еще ничего не понятно, решил лишний раз не пугать. Вероятно, за тот час он успел все морги обзвонить, — усмехнулся Илья. — Мы ему и сказали, что ты на работе на складе помогаешь, там не ловит. Как закончишь, позвонишь.

— Зачем?! — взвыла я, хватаясь за одеяло.

— А что мы должны были ему сказать? Что ты без сознания после ночи допроса в полиции? У него игра на носу, ты думай, он бы как играть смог? Нельзя же так! Тебе уже ничего не угрожало, мы решили, что это самый оптимальный вариант. Он, вроде, парень адекватный, должен понимать, работа есть работа, по крайней мере со мной он спокойно разговаривал. Просто никто не думал, что ты так долго в отключке будешь. Ты ему хоть не сказала, что случилось?

Я замерла и уставилась в одну точку на потолке:

— Сказала.

Илья крутанул мой смартфон в руках:

— Ну ты даешь, матрешка, — поправил он челку. — Лучше б наплела, что простыла, потом бы уже разбирались. Я так понял, он у тебя суеверный еще, как волхв, куда ему такие новости в ночь перед игрой.

Я легла на подушку и подтянула ноги. Кто-то меня точно проклял… Не зря в палате повсюду обереги развешаны, мама наверное и целительницу приглашала. И почему я даже подумать не могла, что он кому-нибудь звонил? Он же дерганый, шебутной, я не отвечаю с вечера, я его хорошая примета, и он меня искал. Перед игрой. Или просто искал…

И надо было так заморочиться о своей несчастной голове, что даже мысли не допустить, что такие новости могут ему боком встать?

Илья же прав, ничего страшного, я в сознании, простуда мой верный спутник, а им чем меньше проигрышей, тем лучше. Тиша говорил, в их группе много сильных команд, а если им в итоге одного победного матча не хватит, чтобы выйти в плей-офф?.. Завтрашнего, например.

Я же себя за это не прощу. А он?

Свет в палате стал ярче, Илья позвал врача, мне опять подключили капельницу и прицепили маску на лицо.

— Что ты будешь делать… — причитал Илья, затыкая под меня одеяло. — Отдыхай, матрешка. Ни о чем не переживай, всякое бывает, всякое проходит. Вот не поверишь, всегда себе сестру хотел младшую, уже обзавидовался твоим братьям, а теперь понимаю, что ну его к черту. Это ж вообще ни о чем думать не сможешь, пока ты тут валяешься! Олегу надо памятник ставить, такая семья огромная, он еще успевает за бизнесом следить и тебя опекать. Я бы не смог. Как пить дать.

Мама Люда ему бы сейчас сказала… Что за мысли такие? На кой черт сдался этот бизнес, если после него ничего не остается, кроме денег. Зачем вообще что-то делать, если после этого не остается любви?

Я сощурилась.

— Да знаю я, — плюхнулся Илья на стул и ослабил галстук. — Дело не в деньгах. Знаю. Просто все это как-то не по мне. Я думал о женитьбе, только ты никому не говори, — подмигнул он мне. — Правда думал, и женщин вокруг порядочных полно, но вчера я решил, что уж для семьи я точно не готов. Помочь, поддержать, но обзванивать подружек невесты мне бы гордыня точно не позволила. Я весь день думаю, вот что бы я на месте твоего волка сделал, и знаешь че? А ничего бы я не сделал. Ну не звонит, ну и хрен бы с ней, у меня как будто дел нет других.

Я потянула руку к лицу и стянула маску:

— Влюбишься, — шепнула я. — И будет у тебя только одно дело…

— А ну маску верни, матрешка. Влюбишься… Да в гробу я все это видел, — повел парень плечами и расстегнул пуговицу на воротнике. — Это ж страшно. Давай лучше споем. Колыбельную, да? Вырубает на раз-два, проверено.

Страшно?.. Я почему-то никогда не думала любви в таком ключе. Сначала казалось это очень весело и интересно, потом стало понятно, что это трудно, иногда больно, может быть, даже неприятно, особенно, когда своими глазами ты на этот мир смотреть уже не можешь.

В точности, как с вышивкой. Мне нравится вышивать, но это все равно большой труд. Мозоли на пальцах, истерики, когда схема не складывается и вообще хоть костер посреди комнаты разводи, чтобы от всего этого избавиться, но ты ведь не можешь остановиться. Ввязываешься в это снова и снова, в надежде, что уж на этот раз точно получится любовь. И бояться нельзя. Ведь тогда ты будешь сомневаться, сделаешь недостаточно и все просто померкнет. Как моя экзаменационная скатерть. Как пустое, бездушное шитье.

Я открыла глаза когда палата уже потонула в холодных сумерках одинокой лампочки над дверью. Точно, на раз-два…

Может, завтра Тихомир не станет выключать телефон? Можно позвонить пока они будут ехать, удачи пожелать, извиниться, сказать, что все хорошо, и это все-таки любовь. Я улыбнулась. Рядом на подушке лежал мой яблочный шарик. Оставила его вчера в фартуке впопыхах. Илья привез?.. Бедная его жена, он же как Олег, сожрет ее своей любовью и только хищно облизнется. Хоть и не медведь, а та еще акула. Бизнеса.

Я стащила маску, подкатила шарик к лицу и жадно вдохнула. Тоже бы своего волка съела и не подавилась.

— Ты инструкцию читала?.. Я вообще-то написал: не облизывать, с этим что-то не ясно?

Холодная ладонь опустилась на голову. Я согнулась хватаясь за маску, горло сковал острый приступа кашля не позволяя мне даже вдохнуть. Взгляд упал на часы. Второй час ночи, он что здесь делает?! Совсем сдурел, игра завтра, я тут под присмотром, кто его сюда пустил вообще в такое время?!

Я прокашлялась и вцепилась зубами в кружку. Белесый силуэт расплылся на фоне голубоватого окна. Я брежу, это нормально… Брежу…