Хорошее время, чтобы умереть
Шрифт:
– Как, опять просьба?! Наглеешь, мать, медленно, но верно.
– Я же говорю, это всего-навсего просьбишка. Малюсенькая-премалюсенькая.
– Знаю я твои просьбишки, мать! Ну, говори, чего там у тебя опять? Написать за тебя диссертацию по юриспруденции?
– Спасибо, не надо.
– Еще какую-нибудь придворную фрейлину императрицы пробить по базе? Щас, только залезу в базу полиции девятнадцатого века…
– Не угадал, Адрюшечка, фрейлины мне как раз без надобности. А вот место, где жила бабушка Ягудина, будучи еще молодой девушкой, студенткой мединститута, вот это мне очень даже надо.
– Зачем, Тань?! Что ты там такого особенного хочешь раскопать?
– Подожди, Андрюшечка, не ворчи. Меня интересует не поведение Ягудиной.
– А что?
– На последнем курсе она пропадала месяца на полтора, и где она была, никто не знает. Об этом мне сказала та самая Ираида Станиславовна…
– Подожди. А при чем здесь пропажа Ягудиной? Она же, как я понимаю, нашлась, черт бы ее побрал! Уж лучше бы она совсем не находилась, тогда не было бы у нас сейчас этого дела…
– Послушай, Андрюшечка! Ираида Станиславовна мне сказала…
– Тань, ну их на фиг, этих твоих бабулек с их адресами и всем прочим. Ты мне лучше скажи: как будем доказывать виновность архитектора? Человек парится в «предвариловке», надо же что-то решать. Может, еще кого-нибудь задержать из этой семейки? До кучи.
– Тебе, Мельников, лишь бы кого-нибудь задержать!
– А как же иначе?! На том стоим. Берем подозреваемого, допрашиваем, собираем доказательную базу…
– А если доказать не удается, подозреваемого выпускаете.
– А как же иначе? А тебе что, кажется это странным? Тань, ты, помнится, сама так работала.
– Теперь у меня другой метод.
– Собирать адреса всех бабулек города и выяснять, где они могли загулять восемьдесят лет тому назад в канун Октябрьской революции?
– Не язви, Мельников, тебе не идет. И вообще, еще неизвестно, кто из нас прав.
– Готов поспорить.
– Я тоже готова.
– Тогда спорим? На что?
– Как всегда – на бутылку коньяка, что богатство Ягудиной и ее прошлое сыграли в ее судьбе роковую роль…
– А я говорю, что все это не имеет никакого отношения к ее убийству. Просто кому-то из ее родственников остохре… хм, хм… остофигело ее сволочное отношение к ним и этот кто-то однажды утром проснулся, взял шампур, пошел в гости к тетушке, ну, или к бабушке, или к сестре – в зависимости от того, кто это сделал… Тык ей в глаз шампуром! Та – на пол бряк! Он шампур – за обналичку соседской двери – шмяк! и – бегом вниз – прыг, прыг…
– Нет, Андрюша, ты ошибаешься, все было не так…
– Как это «не так»?! Ты что, мать? Хочешь сказать, ты знаешь, как там все было?
– Конечно. И ты тоже это знаешь. Этот человек ходил к Ягудиной много раз, во всяком случае, не один… Ведь соседка рассказала нам…
– Знаешь, Иванова, я тебе сейчас открою одну тайну…
– Что бабушку Ягудину на самом деле отравили? Ну, не томи, Андрюша, что там? Цианистый калий, мухоморы, клофелин? А может, паленый коньяк?
– Очень смешно! – съязвил Мельников. – Тебе, мать, все хиханьки, а дело-то серьезное…
– Что ты говоришь, Андрюша! А я-то думала, посидим, похохмим, да и разойдемся себе по домам. Ладно, что у тебя там за тайна?
– Тань, я, кажется, понял! Они все ее убивали!
– Кто все?
– Ну, они все, вся семья: сестрица эта – музейный работник, муженек ее – водитель, их сыночек – архитектор… Может, еще кто-то, жена Романа, например. А что, ей тоже
было выгодно, чтобы муженек ее стал богатым наследничком… Сейчас-то она квартирку снимает, денежки отстегивает, а вот со смертью бабушки Холи…– Веский мотив! – усмехнулась я. – Но не забывай, Мельников: они в разводе.
– Понятное дело, но ведь она сама сказала: если, мол, буду при деньгах, то, может, муженька-то и вылечу? Я имею в виду, от алкоголизма. Так что, Тань, как ни крути, а ей тоже было очень даже выгодно, балерине этой из ночного варьете. Ты, кстати, ее алиби проверяла?
– Нет.
– Почему?
– Она меня наняла.
– И что? Думаешь, если наняла, так и не при делах?
– Андрюша, конечно, так бывает, что нанявший частного сыщика сам оказывается преступником, но, поверь, крайне редко. Обычно человек понимает, что сыщик может выйти и на него самого. Зачем же платить деньги и потом самому садиться в тюрьму? Нет, Настя не при делах, это я тебе авторитетно заявляю.
– Тогда давай арестуем бабушку Романа, у нее тоже алиби нет…
– Ты, я вижу, во вкус вошел.
– А поспорить я готов – на хороший коньяк, мать!
– Само собой, самый хороший…
– Итак, спорим: я говорю, что преступники – все родственники Ягудиной – семейство Белохвостиковых: отец Романа, дед, бабушка, и грохнули они ее все вместе.
– Ну, а я со своей стороны говорю, что это кто-то совершенно посторонний, тот, кто не является ее родственником и кого мы еще не знаем. Девяносто пять процентов за то, что это тот самый «мексиканец» в драном пальто.
– То есть Сергей Валерьевич?
– Не факт.
– Ладно, посмотрим…
– И еще я утверждаю, что внезапное богатство Ягудиной имеет самое прямое отношение к ее гибели. Ну, так что, Андрюшечка?
– Принято. Спорим. Никита! Будешь свидетелем!
Из трубки еле слышно донесся голос молодого человека:
– Я? Свидетелем? Свидетелем мне бывать еще не приходилось.
– Теперь будешь, – отрезал Мельников.
– А свидетелем чего?
– Неважно, – это снова был голос Мельникова, на этот раз бодрый и где-то даже веселый, – лучше скажи, Ник, ты коньяк любишь? Хороший, дорогой.
– Кто ж не любит?!
– Так вот. Скоро нас им побалуют… Правда ведь, Тань?
Я только усмехнулась в ответ.
– Ты, Мельников, про адресок Ягудиной не забудь. Меня интересует, где она проживала пятьдесят лет тому назад.
Глава 9
Я сидела в своей комнате в кресле с ногами, потягивала кофе и дымила сигареткой. Был уже довольно поздний вечер, точнее, даже ночь, но мне не спалось, я сидела и обдумывала то, что мне удалось узнать сегодня. Элла Ивановна так и не сподобилась ответить мне, по какому адресу они с сестрой проживали в молодости, правда, улицу назвала, сделала одолжение, зато отказалась просветить меня, куда это ее скандально известная родственница пропадала на целых полтора месяца. Да, согласна, это было очень давно, но у меня такое чувство, что дамочка помнит все. Почему? Она была напугана моими вопросами. Занервничала, даже сорвалась. Правда, надо признать, тут же взяла себя в руки, все-таки потомственная интеллигенция, но тем не менее… Ах, как хорошо, что я узнала об этих самых незапланированных каникулах студентки Ягудиной! Правда, это ни на шаг не продвинуло меня в моем деле. Возможно даже, нет абсолютно никакой связи между прогулами юной Ахолии и ее убийством спустя пятьдесят лет. И что, в самом деле, здесь такого уж особенного? Может, болела девушка или куда-то уезжала, а сестра просто не помнит.