Хорошее время, чтобы умереть

– Скажите, Ираида Станиславовна, а не случалось ли с вашей Ягудиной чего-нибудь необычного? Может быть, какой-то случай, неприятность или что-то в этом роде?

Женщина задумалась:

– Неприятность, говорите? Право, не знаю… Училась она неплохо, «хвостов» у нее вроде не было… А то, что ругалась со многими из группы, так ведь это не необычно, это как раз в порядке вещей. Для Ягудиной в порядке вещей.

– Значит, ничего такого, – вздохнула я, посмотрев на кудрявого питомца моей собеседницы. – Училась хорошо, сессию сдавала вовремя, регулярно собачилась с однокурсниками…

– Ну, да, – кивнула Ираида Станиславовна, нагнулась и погладила свою питомицу. – Хотя нет, погодите… Как вы сказали?

– Регулярно собачилась с однокурсниками, – повторила я.

– Я не о том… Сессия… Сессия… Да, было что-то, связанное с сессией.

– Что именно?

– Не помню… Простите, Татьяна, шутка ли – пятьдесят лет прошло, даже больше!

Я уже собралась было прощаться, как вдруг Ираида Станиславовна вскрикнула, прижав руки к груди:

– Ой, я вспомнила! Сессия, точно, наша последняя сессия в институте…

Собачка у ее ног вздрогнула и, недовольно покосившись на хозяйку, тявкнула.

– Ну, что сессия? – не выдержала я. – Она ее что, завалила?

– Хуже.

– В каком смысле хуже? – опешила я.

– Она на нее не явилась.

Наверное, у меня был очень удивленный взгляд. Ираида Станиславовна поспешила меня успокоить:

– Да нет, на сессию она все-таки явилась, но потом, с недельным опозданием! Поверьте, это было нечто, из ряда вон выходящее. В те времена никто не смел выкинуть ничего подобного, дисциплина была – о-го-го! А уж на последнюю сессию все больные ползком ползли, как же: последняя сессия! Это сейчас…

Женщина принялась рассуждать о нравах современной молодежи, которой «все до лампочки». И на занятия-то они не ходят, а придут, так сидят и «эсэмэски» друг другу пишут вместо того, чтобы преподавателя слушать, а еще в смартфонах у них всякие игры да скачанные из Интернета книжки. Это она по своим внукам знает, их у нее трое. Как современная молодежь вообще учится?! Сессию сдают за взятки… Ужас! Ужас!.. Мне пришлось терпеливо ждать окончания лирического отступления в нашей беседе. Наконец Ираида Станиславовна, что называется, выпустила пар и закончила свой возмущенный монолог.

– Так, говорите, Ахолия Ивановна опоздала на сессию? – напомнила я тему нашей беседы. – Может, у нее что-то случилось, вы не спрашивали?

– Лично я – нет, – презрительно поморщилась женщина и успокоила свою зарычавшую на пробегавшую мимо кошку собачку. – Подождите… Что-то случилось, говорите? Да, точно! Вспомнила! Тогда действительно случилось что-то непонятное. Началось с того, что все заметили, как наша Ахолия вдруг начала поправляться. Ползла и ползла во все стороны… Девчонки над ней подшучивали, намекали на интересное положение, да и не только девчонки… Помню, она нам сказала, что у нее что-то серьезное со щитовидной железой и она принимает какие-то гормональные препараты, от которых так полнеет. Да, да, именно так и сказала.

– А вы?

– А что «мы»? Ничего. Щитовидка – так щитовидка, нам-то что! И вообще, всем тогда было не до Ягудиной, на носу была последняя сессия, потом предстояло написание дипломной работы… А потом она пропала.

– Как?

– Надолго. Месяца на два, кажется… Нет, чуть меньше, полтора… Перестала ходить на занятия, совсем перестала. А потом вдруг снова появилась, это когда уже сессия была в разгаре. Похудевшая, осунувшаяся – жуть! Под глазами – черные круги, ходит, как тень, глаз ни на кого не поднимает… Кто-то из девчонок, помню, спросил, что случилось, так она провякала что-то невразумительное, мол, долго в больнице лежала, тяжело болела, чуть не умерла… Только тогда нам всем было не до нее: я же говорю, сессию мы сдавали, последнюю. Помню, мы тогда только и думали, что мы уже без пяти минут врачи, и еще предстояло распределение. Кто же в такой ситуации будет переживать из-за какой-то там скандалистки Ягудиной!

– Так, так. Это очень интересно, – я невольно подалась вперед.

– Да нет, ничего интересного я вам не расскажу, – покачала головой Ираида Станиславовна. – Ягудина предоставила в деканат какую-то справку.

– Справку?

– Да вроде что-то у нее там было со здоровьем. И стала «догонять» сессию…

– Значит, она пропадала месяца на полтора?

– Ну да, где-то так.

– А появилась с болезненным видом?

– Да. Худая, осунувшаяся… Только при чем здесь все это? Это же было сто лет тому назад! Или вы, Татьяна, думаете, что это как-то связано с ее убийством?

– Может быть, и связано. Я пока только собираю сведения о вашей Ягудиной.

– Сведения? Зачем?

– У меня такой метод работы – аналитический: я собираю о человеке как можно больше сведений, анализирую их и только потом на основании данных делаю выводы.

– И таким образом вы надеетесь найти убийцу? – еще больше удивилась женщина. – Думаете, если узнаете, почему наша Ягудина опоздала на свою последнюю сессию, так сразу и убийцу ее вычислите?

Я кивнула:

– Вы будете удивлены, Ираида Станиславовна, но порой самые, казалось бы, ничего не значащие сведения могут вывести сыщика на преступника или на человека, который «в курсе»…

– Скажите, пожалуйста! Но только я вам все рассказала, все, что знала.

– Ираида Станиславовна, а вот скажите как врач: после какой такой болезни человек может плохо выглядеть?

– После какой? Да после какой угодно! Таких болезней – большой список. Может, у человека была жутчайшая простуда или пневмония, и он провалялся в постели с высокой температурой, а может, у него был перитонит, и он едва остался в живых, перенеся тяжелую операцию… Нет, наверняка вам никто не скажет, таких болезней много.

– Что ж, понятно, – я встала со скамейки. – Спасибо, что побеседовали со мной, всего вам доброго!

Собачка радостно тявкнула мне на прощанье, мол, наконец-то эта чужая тетка отстала от ее хозяйки.

Сев в машину, я задумалась. Ягудина пропадала месяца на полтора. Довольно солидный срок для студентки последнего курса. Где-то же ведь она была все это время! Кто, как не родная сестра, должна это знать… Я достала мобильник и, набрав номер Эллы Ивановны, предложила ей немедленно встретиться.

– Зачем? – искренне удивилась та. – Мой внук на свободе, он только что пришел, пришел домой, понимаете?! Я имею в виду, домой к его родителям. Сноха сейчас звонила мне… Ах, это такая радость!.. Кстати, Татьяна, мы, наверное, должны поблагодарить вас…

– Подождите, – остановила я поток восторгов, – вы разве ничего не знаете о вашем сыне?

– О сыне? А что мы должны знать? – голос женщины тут же стал встревоженным.

Очень не хотелось огорчать дамочку неприятной новостью, но что было делать?!