Хороший товар

– Привет, – голос папаши нельзя спутать ни с кем, некая смесь Сачмо и Джо Кокера, в детстве ему неудачно вырезали гланды, повредив при этом голосовые связки. Еще один отличительный знак знаменитого кудесника.

– Привет, я думала, приедет личный водила твоей очередной протеже, как ее там зовут…

– Не хами, мне пришлось перенести важную встречу. К твоему сведению, пришлось взять такси, спасать заблудшую овечку.

– Мне нужны деньги, оплатить стоянку. Я же тебе сказала по телефону.

На лице отца промелькнуло разочарование, смешанное с недоумением. Время от времени он пытается наладить контакт со мной, посылает пригласительные билеты на концерты, спектакли, благотворительные вечера с участием известных певцов.

– У меня нет при себе наличных, отдал таксисту. Кредитки у меня не водятся.

– Тогда зачем ты приперся? – Мой голос перекрыл пчелиный гул.

Нервишки сдали, в перспективе вырисовывалась ночь после трудного дня.

– Успокойся. Один момент, сейчас все наладим.

Папаша направился в сторону небольшой группы женщин. Судя по стилю одежды: темные юбки ниже колен, одноцветные рубашки широкого покроя скрывают размеры груди (чтобы ученики не отвлекались) – преподавательницы средних классов. Та, что постарше, обнимает пышный букет, две другие держат развернутый плакат, самая молодая на вид безостановочно тараторит по мобильному телефону, в школе не наговорилась.

Возможных вариантов несколько: встречают директора/директрису школы. Другой вариант: коллега по работе лечилась за границей, теплый прием – часть моральной поддержки. И напоследок – ученик победил или занял призовое место на олимпиаде, но это вряд ли, не видно одноклассников или родителей.

Господин визажист подходит к учительницам и обращается к той, у которой цветы в руках. В нем пропал великий мастер пантомимы. Галантно притрагивается к кепочке – представился, поднимает правую руку изящным движением танцора балета – делает женщине комплимент. Следующее движение отработано до совершенства: легкое касание щеки кончиками пальцами сверху вниз, отводит голову назад и застывает: туманное обещание дать совет на тему, как стереть с лица порочащие морщины.

Пантомима срабатывает. Женщина широко улыбается, зовет остальных, те, свернув плакат, окружают знаменитого кудесника, чьи фотоснимки не сползают с обложек женских журналов, всплескивают руками, задают вопросы. Самая молодая истерично фотографирует трогательную встречу, одновременно что-то печатает на дисплее телефона, просит снять групповое селфи на память.

Пантомим бросает несколько слов, обещает прислать приглашение на свое шоу, помахивание ручкой и прощальное прикосновение к козырьку.

– У нас сто шекелей, надеюсь, хватит.

Папаша явно доволен собой. Штампы срабатывают.

– Что ты обещал им взамен? Вечную молодость?

– Ничего не обещал.

– Они просто так вынули из кармана деньги и отдали тебе за красивые жесты?

– Это мои деньги. Успокойся.

– …

– Обожаю, когда ты кричишь на меня.

– Куда тебя отвезти? Спасибо, что выручил.

Отец сморщил лицо, как будто проглотил стручок красного перца.

– Давай поедем куда-нибудь, – предлагает он, – посидим, поговорим. Пришло время разобраться в наших отношениях. Мы с тобой как два козла – бодаемся по любому поводу, а одним глазом посматриваем на край бездны, не упасть бы.

– Я устала, уже поздно, целый день без минуты отдыха. Давай в другой раз, пожалуйста.

– Отдохнешь за ужином. Я знаю неплохое заведение в Яффо. Бензин есть или надо заправиться?

– Ну, если ты платишь…

Ресторанчик снаружи выглядел типичной забегаловкой в левантийском стиле. Деревянное строение, распахнутые двери с поблекшими от времени витражами привязаны веревками к крюкам, вбитым в землю. Под навесом простые столики на железных ножках, пластмассовые стулья наставлены в горку в ожидании наплыва посетителей в конце недели. Приземистая витрина-холодильник облеплена наклейками разных сортов мороженого – забава для детей. Темнокожий суданец протирает мокрой тряпкой пол, в этом районе города много нелегалов – результат бездействия властей. Пока надумали строить забор, тысячи подобных ему просочились, как песок, через израильско-египетскую границу.

Юсуф, хозяин заведения, обменялся с отцом длительным рукопожатием.

– Господин Леон, добро пожаловать. Дочка взрослая, красивая. Почему раньше не привел, боялся сглазить? Ха-ха. Проходите, ваш столик готов.

Опа! Папаша, оказывается, заранее договорился, и когда он успел?.. В машине, пока добирались, мы почти не разговаривали, перекинулись несколькими фразами:

– Как живешь, все там же с твоей подругой, она все еще рисует?..

– Рисует, у нее талант, обещали вскоре выставку организовать в одной из известных галерей.

– А пока на что она живет, ты ее кормишь?

– Нет, она зарабатывает уроками рисования, кстати, недавно известный коллекционер купил две картины за восемь тысяч долларов.

– Сомневаюсь, но раз ты говоришь…

– Зачем мне врать, мы расплатились с хозяином квартиры, поменяли кровати и купили нормальные матрасы, старые напоминали тренажерные коврики, плоские, тощие, сплющенные спинами и задницами прежних владельцев.

Мы пересекли помещение ресторана и вышли в патио. В уютном дворике расположилось с десяток столиков, окруженных фруктовыми деревьями. Светящиеся гирлянды фонариков разбегались по веткам, придавая дворику праздничный вид.

Фата-моргана посредине «города без перерыва», покрытого вечным нытьем машин, пахнущие потом тротуары, нудный кашель экскаваторов и неровный пульс отбойных молотков.

Официант провел нас к столику, накрытому на двоих, зажег свечу в стеклянной вазе, положил перед каждым меню. Показал папе этикетку на бутылке вина, круговыми движениями штопора выдернул пробку из горлышка посудины, затем аккуратно разлил в бокалы темно-розовую жидкость.

– За нас, – отец поднял бокал, – за возрождение нормальных человеческих отношений. Пора снова стать парой отец-дочь. Иногда хочется поплакаться, а некому. Вот так.

Услышать такое я не ожидала. Фраза из нескольких слов меняет смысл нашей встречи. С нескрываемым удивлением смотрю на пожилого мужчину со столь знакомыми чертами лица.

– Тебе мои слова кажутся странными. Самоуверенный, не ставящий в грош мнение других, любимец женщин, постоянно вращается в богемных кругах, окружен ореолом славы. Все знают меня таким. Ты знаешь меня другим.

– Если я и знала тебя другим, это было давно. Мое сегодняшнее мнение о тебе не совпадает с моими воспоминаниями. Они более приятные. Извини. Да, у меня было счастливое детство. Я помню, как ты покупал мне подарки на дни рождения – один из них, гуттаперчевый мишка, приехал со мной сюда, – как водил на новогодние праздники, угощал мороженым, читал сказки на ночь, никогда мне ни в чем не отказывал. И вдруг ты исчез, испарился, словно тебя земля проглотила или черти унесли на луну.