Хороший товар

Главный предмет гостиной – трельяж, сработанный неизвестным умельцем еще в царские времена. Зеркальный трилистник, обрамленный вычурными рамками, потайные ящики, реагируя на едва видимые кнопки, выдвигаются из пухлых бедер парфюмерного столика на кривых ножках, покрытых искусной резьбой. Такому предмету место в музее истории мебельного искусства, где и за какие деньги мама его отхватила, покрыто тайной. Согласно указу верховного главнокомандующего нашего семейства, мое приближение к трельяжу каралось смертной казнью. Понятно, что в отсутствие высшей власти я не раз торчала напротив зеркал, изучая свою физиономию и анатомические особенности взрослеющего девичьего тела.

Мама вновь появилась на экране с дымящей сигаретой.

– Рассказывай с самого начала, каким образом вы встретились.

– Утром я поехала по поводу работы, интервью проводила женщина с лицом бульдога, запущенная, как неухоженный огород.

– Ты, надеюсь, пошла так, как я тебя учила – всегда выглядеть безукоризненно. Макияж наложить, с утра надо пользоваться кремом Lancome, у нас его трудно достать, мы же не столица. У них там все есть, полно магазинов с фирменными товарами, главное – наличка. Да и зарплаты там больше в три раза, куда они только деньги девают? Недавно собрание прошло на эту тему. Директор больницы сказал, поступили сведения, неофициальные: вскоре медицинскому персоналу поднимут базисную зарплату. По слухам, почти в два раза. Мы, конечно, ему не поверили, лапшу с ушей собирать устали. Руками помахали, мнение свое высказали, теперь ждать обещанного три года будем. Постой, о чем мы с тобой говорили?.. Вспомнила, про интервью. Чем оно окончилось?

– Ничем. – Я демонстративно зеваю минуты две, а может, и больше в надежде перенести разговор на завтра. Но маму не проведешь, хотя зеваю я по-настоящему, моргаю глазами, не прикрывая рот рукой.

Я сдаюсь:

– Обещала перезвонить.

– Получается, ты должна сидеть как на углях, ждать звонка, не дай бог пропустишь, в туалет не сбегать без телефона или принять ванную, а вдруг именно в эту минуту соизволит позвонить. Как она себе такое позволяет – при вашем климате вонять без душа, подхватить воспаление мочевого пузыря, не спать в дневное время, не ходить в кино, театр, репетировать с аппаратом в кармане.

Тон маминого голоса достигает вершины, доступной только Левитану, требовательный, четкий, словно она читает лекцию стажерам.

– Дай мне телефон развалюхи, я с ней сама переговорю, она у меня быстренько перезвонит. Не пройдет и часу. Какая наглость – заставлять человека ждать.

Я улыбаюсь, мама в своем амплуа. Вынь да положь.

– На каком языке ты будешь с ней разговаривать?

– Конечно, на русском, в Израиле полстраны знает русский язык. Врач из хирургии ездил с женой по святым местам – Иерусалим, гроб Господень, окунулись в Иордан. Мы вместе обедали в столовой, он поделился впечатлениями, как было, что видел и так далее. Его жена заболела воспалением верхних дыхательных путей, температура, кашель, еле на ногах стоит. Пришли в приемное отделение больницы, там жену обследовал русский врач, рентген сделал русский техник, медсестры и подавно все без исключения шпарят на нашем языке. Таблетки выписали, внутри бумажка с инструкциями на иврите, арабском и русском. Аптекарша по-русски объяснила, как правильно принимать лекарства, и написала на каждой коробочке, чтобы не перепутали. Более того, таксист оказался почти земляком. Пока ехали в больницу, расспрашивал, как мы здесь живем, если понадобится, вот моя визитка на русском языке. Так, о чем мы говорили?

– На парковке я познакомилась с парнем, израильтянин, работает в компьютерной компании. Я прикрепила к заднему стеклу машины листок с объявлением о продаже и номер телефона.

– Минутку, кто продается: ты или машина? Твой телефон становится известным любому извращенцу, донжуану и сексуально озабоченному маньяку. Каждый ненормальный с вывихнутыми мозгами, увидев тебя, потечет, словно кобель весной, начнет преследовать, звонить по ночам, поджидать у подъезда. О чем ты только думаешь?..

Мама глубоко затягивается, выпускает дым прямо в экран.

Пользуясь дымовой завесой, снимаю блузку, стаскиваю через голову бюстгальтер и набрасываю на себя просторную футболку. Какое облегчение – сидеть под кондиционером в одних трусах и футболке, проклятая жара за день выжала из меня последние капли влаги.

– Эйтан – нормальный парень, не похож на маньяка, успокойся. Мы познакомились, он поехал со мной проверить, как машина едет. Приехали в матнас, там у меня занятия с хором.

– Матнас?

– Клуб по-нашему. После репетиции Эйтан пригласил меня на день рождения сестры. Они родились в один день, но с разницей в год.

– Значит, двойной день рождения.

– Нет, празднуют только день рождения сестры.

– Если они родились в один и тот же день…

– Так он сказал.

– Странно. У него с головой все в порядке? Человек без дня рождения. У нас в больнице произошел подобный случай. В приемное отделение поступил пациент с жалобами на головные боли, руки дрожат, говорит несвязно, оглядывается по сторонам, как будто ищет кого-то. Когда оформляли больничную карту, не мог назвать точную дату рождения, домашний адрес, имена и телефоны родственников. Одним словом, лунатик, свалился на землю в поисках лучшей жизни. Позвали на консультацию невролога. Тот бегло посмотрел на парня, спросил пару предложений, затем не поверишь, что он сделал…

Мама затягивается сигаретой, выпускает колечки дыма, стряхивает пепел в невидимую пепельницу. Я держу фасон, молчу, эту историю я слышала раз пять.

– Невролог достает из кармана айфон, проводит аппаратом перед глазами лунатика, словно гипнотизер на сцене. Пациент очнулся, пришел в себя, ручки успокоились, на лице появилась блаженная улыбка. Оказалось, он потерял свой мобильник, с которым не расставался ни на минуту, носился с ним как с писаной торбой, ночью клал рядом в постель вместо подружки.

Я блею, как молодая овечка, увидев ростки свежей, зеленой травы после затяжной зимы. У мамы такая реакция вызывает тревогу и удивление.

– С тобой все в порядке? – Она пристально всматривается в экран, почти уткнулась носом в стекло. – Ты меня слышишь?

– Да, мам. Бесподобная история, впервые слышу. Ха-ха. Здесь похожих персонажей не меньше. Носятся с мобильниками, уткнувшись в дисплей, боятся оторваться на мгновение, вдруг пропустят что-то важное. Смесь зомби и дебилов. Я их так и называю – зомбилы.

Мне расхотелось спать, наступило второе дыхание, как у марафонцев. Усталость вдруг исчезла, растворилась в кармане фокусника. В самый раз заварить чашечку кофе, двойной эспрессо, добавить к густому напитку чуточку кипятка, насыпать ложечку коричневого крупномолотого сахара, вприкуску рисовый крекер, намазанный сверху повидлом. Кофеварку швейцарского производства Аська получила в подарок от одного из бывших в употреблении приятелей, имя которого стерлось из памяти, но за чудный подарок долгая ему память.

– Дашуль, я пошлю тебе денег, а? Раз ищешь работу, значит, сидишь голодная. Сто долларов. Пожалуйста, согласись.

– Мам, мне надо в туалет. Перерыв пять минут.

Мама всеми силами сопротивлялась моему отъезду в Израиль, пыталась отговорить от необдуманного поступка. На попытки вернуть меня на путь праведный я реагировала, словно бык на красную тряпку. Только недавно прочитала выводы ученых: быки, оказывается, дальтоники.

Тогда мама предложила мне деньги: сколько ты хочешь, каждый месяц буду тебе выдавать деньги, ты и так не сильно нуждаешься, я тебе ни в чем не отказываю, что тебе так приспичило ехать в Израиль? Надеешься увидеть отца?