Houseki no kuni: Философский камень в стране самоцветов

Некоторые самоцветы странно заулыбались.

Первой вышла Рутил с хитрой улыбочкой на лице.

— Ты говорил, что твоё тело может регенерировать утраченные части, — дева сделала пару шагов вперёд, но не отрывая от меня странного взгляда. — А каков предел этой способности? Можешь ли ты восстановиться из совсем маленького камня? И что происходит с отделённой частью?..

Чем больше вопросов задавала она, тем более ошарашенными выглядели остальные самоцветы позади нее.

— Достаточно вопросов, — мягко перебил её Конго.

— Кгхм, простите, — извинилась Рутил, слегка убавив свой запал.

— Я не углублялся настолько глубоко в этот вопрос. Однажды я потерял свою правую руку, — для наглядности я вытянул свою руку вперед. — Она полностью восстановилась за 23 дня. Но это было под водой. Я думаю, что на солнце этот процесс будет значительно быстрее. По крайней мере, я на это надеюсь. Что касается осколков, они не восстановятся самостоятельно. Скорее всего, процесс восстановления идёт из головы, так как она в разы прочнее всего остального тела. Но у меня нет доказательств этой теории. Только предположения. Если захочешь, в будущем, ты можешь исследовать это тело. Мне тоже весьма интересно, на что оно способно, — закончил я свой ответ

— Обязательно! Спасибо за доверие, — обрадовано ответила Рутил и со своей мечтательной улыбкой ушла из очереди.

Следующей в очереди была Берри, и её вопрос был предсказуем.

— Знай, ты большущая привереда в одежде! — возмущенно произнесла она, тыкая пальцем в мою сторону. — В какой одежде ты ходил раньше? Мне необходимо понимать, что нужно сделать.

— Примерно то же самое, что на мне есть сейчас. Только обувь была закрытой и на толстой подошве, а штаны были из более плотной ткани и свободного кроя.

— Хм… Поняла! — кивнула швея, и покинула очередь.

Следующей была Фос.

— Ты задавал вопрос про мою профессию, но сам о своей так ничего и не сказал, — слегка обиженным тоном произнесла дева, надув губы и прижав руки к груди.

— У меня не было какой-то определенной профессии, — я пожал плечами. — Занимался всем по мере необходимости, чтобы подводное здание не обрушилось раньше времени. Но я уделял особое внимание садоводству. Думаю, что и здесь продолжу этим заниматься. При настоящем солнце и живой земле дело должно пойти куда лучше, чем под водой.

— Ты занимался растениями под водой? — непонятливо переспросила она.

— Да, это не так просто, но весьма увлекательно.

Было видно, что Фос хотела задать еще вопрос, но перед ней выскочила самоцвет бирюзового цвета с длинными волосами. Моя проводница возмущённо взглянула на свою «сестру» и быстро отошла в сторону.

— Меня зовут Александрит, но лучше называть просто Алек, — быстро представилась дева, смотря на меня строгим взглядом. — Я отвечаю за все записи о лунарянах и у меня есть множество вопросов...

— Необязательно заваливать Ребиса горой вопросов, — вновь заговорил Конго. — Позже вы сможете пообщаться с ним более обстоятельно.

— А если что-то произойдёт, и информация бесследно исчезнет?! — выкрикнула она, хватаясь за грудь словно за больное сердце.

В очереди послышались тихие смешки:

— Любительница лунарян…

— Опять она за своё…

— Алек не меняется…

— Я упрощу задачу, — заговорил я, сделав шаг вперёд. — О лунарянах я узнал впервые только сегодня. Вживую не видел и даже не представляю, как они могут выглядеть.

— Но как такое возможно?! — продолжала возмущаться Алек. — Если существует древний вид самоцветов, то должен существовать и древний вид лунарян! Просто обязан!.. Нет, я должна свериться с бумагами… — прошептала она тихо, но через мгновение резко подняла голову. — Если ты не знаешь, это не значит, что древних лунарян не было! Я докажу это, и ты мне в этом поможешь! — высказалась дева и побежала куда-то прочь.

Следующей оказалась… Рутил!

Я даже не успел заметить, откуда она там появилась, как и дева с длинными чёрными волосами позади неё, которая ошарашенно глядела на медика перед собой.

— Если самоцвет потеряет часть тела, то вместе с ней потеряет и часть своей памяти, а также слабеет без подпитки солнцем. Кристаллиты подвержены подобным слабостям?

— Я не теряю память, если лишаюсь части тела, — начал отвечать я, вспоминая прошлое. – Однако от света я все же зависим. Без подпитки я быстро устаю и могу даже заснуть, как это было под водой.

— Понятно… — задумчиво проговорила Рутил, отходя в сторону.

Дева с длинными чёрными волосами вышла вперёд.

— Меня зовут Борт, — коротко кивнула она, сверля меня изучающим взглядом.

— Я помню твой голос. Ты меня несла с кем-то…

— Со мной! — из очереди помахала рукой самоцвет с каре из яркого желтого кристалла.

— Ах, Борт и Желли, — покивал я, вспомнив второе имя. — Спасибо, что донесли меня до Школы.

— Так ты был в сознании? — удивилась Борт.

— Лишь короткими моментами. Твой вопрос касается сражений? — прямо спросил я, исходя из её слов прошлой ночью.

— Именно так.

— Как я уже говорил ранее, о противнике с луны мне мало что известно, — осторожно произнёс я, наблюдая за реакцией остальных. — Однако я полон решимости вернуть Аквамарин. Если бы не она, я по сей час лежал бы на морском дне. Если для этого нужно сражаться, то я буду сражаться…

Глава 9. Адаптация (III/III)

***

Сложно дать точную характеристику тому, что делал с моей головой Конго. Это с одной стороны можно назвать работой профессионального скульптора, который старательно работал над оставшейся частью статуи. Учитывая, чем я являюсь, то скорее всего, так оно и есть. Но лично мне вся эта процедура напоминала сложную многоступенчатую операцию челюстно-лицевого хирурга. Даже протезы какие-то имели место быть.

Используя довольно скудный набор инструментов, лысый монах методично стук за стуком лишал меня части тела, придавая голове нужную форму. Все осколки бережливо собирались после нескольких стуков в отдельной деревянной миске, которая стояла на столе рядом. Эти моменты сбора давали мне несколько секунд блаженной тишины. Её на самом деле очень не хватало. Конго делал перерывы только для сбора моих осколков с пола и иногда для замены инструмента.

Обсидиан с трудом справлялся с философским камнем, но прогресс всё-таки был.