Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Да где же?!

– Затмение! – возбужденно сверкая глазами, обернулся к лукоморцам Забияки. – В Вотвояси про затмение говорят, что солнце пожирает небесная собака!

Не дожидаясь всеобщего вердикта, Чаёку опустилась на колени, простёрла руки над картиной – и лицо ее засияло.

– Это оно! Сейчас я…

Но в то же мгновение стена дома вспыхнула ослепительным алым светом и брызнула камнями.

– Вот они!!!.. – было последним, что услышала Лёлька перед тем, как темнота поглотила их всех.

Второй раз за полчаса Лёлька очнулась оттого, что ее кто-то нес на руках. Но, памятуя прошлый опыт, бодаться

и кусаться на поражение она не спешила. Не подавая виду, что уже присутствует в этом мире не только как объект для переноса, она приоткрыла глаз и зашарила взглядом по доступным окрестностям.

Впрочем, много времени на разведку ей отведено не было. Еще несколько шагов – и ее сгрузили лицом в какую-то странную траву: колючую, разившую жженым волосом и попытавшуюся с бормотанием увернуться при ее приближении. Хотя, может, это и не трава была вовсе, но в таком случае выяснять видовую принадлежность и пищевые предпочтения прослойки между ней и землей княжне не захотелось тем более.

У правого бока, она почувствовала, бережно положили кого-то небольшого. Ярик? Слева – другое тело. Мажору? Сзади с приглушенным стуком приземлились еще несколько, сваленные не так любезно. Чаёку, Забияки и сенсей?

Взгляд девочки забегал по сторонам – насколько далеко мог убежать в ее не наблюдательском положении. Ограды больше не было – лишь обугленные обломки, торчавшие тут и там, словно гнилые зубы. Сада камней, сада деревьев и прочих архитектурных и растительных украшательств почти не осталось тоже. Более того, если бы она не знала, что их извлекли из тайных подвалов дома в Запретном городе, то приняла бы это место за трущобы, куда угодила молния. Раз сто пятьдесят за полчаса. Нерояма… Тонитама… Дровосеки, Икота, Пахудэй, и остальные, чьи имена не услышала или не запомнила – где они? И что теперь будет с ними, иноземными заложниками, и с теми, кто им доверился?

Холодное озерцо страха растеклось вокруг ее желудка, быстро превращаясь в Ледовитый океан. Больше всего сейчас ей хотелось вскочить и, утирая на ходу сопли и слёзы, броситься бежать под теплое крылышко матери или в уверенные объятия папы. Но какими бы радужными ни были их с братом надежды, ни мамы, ни отца поблизости не было. А это значило, что сильной, изобретательной и несгибаемой придётся быть ей самой. Для этого надо было лежать тихо и слушать внимательно, подкарауливая единственный шанс, который даст им возможность уцелеть.

– Неразумный, самонадеянный человек… – голос Таракану, меланхоличный, но не лишенный довольства, прозвучал над ней, и все размышления вылетели у неё из головы.

Если бы сытый крокодил мог мурлыкать, это звучало бы именно так. Вслед за словами раздался удар и глухой звон – как костяшками пальцев по железному столбу.

– Рассчитывать, что израсходовав все силы на ловлю амулета, да еще с комори, воткнутым в камень, сможет справиться хотя бы с нашими учениками…

– Он раздолбил ограду половиной из них, а вторая половина еле стоит на ногах – те, у которых они остались, конечно.

– О, не драматизируй, пожалуйста, Кошамару-сан, – довольства в мурлыканье поубавилось – не исключено, пропорционально количеству ног в их компании. – Я помню, что он твой брат, а верность семейным узам находится в числе первейших добродетелей настоящего самурая… и мага, конечно… но ты-то свой выбор уже

сделал. Его заклинания не имели полной силы, и через сутки, максимум неделю, все ласты, щупальца и отростки регрессируют в исходное состояние.

– А злополучные Наоко Ивухо и Ногунада Обути?

– Им не следовало пренебрегать Извечным, пусть даже еле стоявшим на четвереньках. Или, скажем, тем более еле стоявшим на четвереньках. Естественный отбор, Нивидзима-сан. Оказался пустоголовым болванчиком – уступи дорогу первому ученику, – чуть более раздраженно, чем располагала обстановка, бросил Ода.

– Только у него нечем по ней идти, но это уже мелочи, – с язвительной усмешкой, скрытой так, что было видно даже ребенку одним глазом в темноте, согласился Кошамару-старший. – Да и ты, Вечный Таракану, не похож на даймё на именинах, если приглядеться.

– Да-да, конечно, – крокодил перестал мурлыкать. Вместо этого раздражение потекло из каждого слова, а в голосе зазвенела истерика. – Ты хочешь, чтобы я признал, что Нерояма Кошамару дрался как ниндзя, даже выжатый, как жмых, и без комори?! Хорошо, я признаю это! Да, он тот еще старый васаби! Доволен ли ты теперь, Нивидзима Кошамару? Победить сильного противника – двойная честь! Видишь, так и так я в выигрыше, хоть и помятый, и подгорелый, зато он – железный истукан отличного вида! Ну и на себя не забудь в зеркало посмотреть, если до дома сегодня сумеешь доковылять! Мой вид ему не понраву! Доволен?! Забирай же своего бартца ко всем ночным ёкаям, но не надейся, что моё заклинание сойдет, как обгоревшая на солнцепеке кожа!

"Железный истукан?.. Это как понимать?.. В смысле, железная статуя? Из железа?! Нерояма?!.."

– А Тонитаму? – угюмо не унимался Вечный.

– Бери и его. Где железный, там и деревянный… Поставь их у входа в сад камней, приколоти к ним калитку!

Ода расхохотался, тонко подвизгивая и выговаривая через икоту:

– Или… Или в кумирню их!.. Вместо домашних божков! Болван и… и Упрямец! Отличная пара!

– Вечный Таракану, – проговорил Кошамару голосом, звенящим от гнева. – Говоря так, ты теряешь своё лицо!

– Да к ёкаям тебя с твоим лицом! – хихикнул Ода. – Защищая врагов, ты теряешь моё доверие! Но я же молчу!

Даже не глядя на Нивидзиму, девочка почувствовала, что Таракану с этого дня лучше принять дополнительные меры безопасности. Ну или хотя бы потщательней проверять своё мисо на предмет плевков и дохлых мух. Ощутил ли это Ода, было неведомо, но тон его не изменился ничуть: насмешливый, пренебрежительный. Стало ясно, кто из двух братьев Кошамару был сильнее, а кого называли "чудом" только чтобы не обидеть не столько второго, сколько первого.

– И их учеников я забираю тоже, – упрямо процедил Кошамару-старший.

– Что найдёшь – всё твоё, Нивидзима-сан! Все обломки, огарки, очистки, огрызки, весь мусор – всё! Твоя доброта поистине не знает границ. Не человек, а сплошное огромное горячее сердце, полное братской и дружеской любви!

После этих слов Лёка на месте Таракану утроила бы меры безопасности. Ну или начала искать в мисо еще и живых многоножек. И не помнится, кстати, чтобы раньше он так мерзко хихикал…

– И давай уже покончим с этим скучной дележкой трофеев, – вновь замурлыкал крокодил, не замечая эффекта своих слов, – когда нас ждет самый главный и самый лучший!

Поделиться с друзьями: