Хозяин Перекрестков

– Почему? Почему не факт?

– Потому что он все равно останется частью божественной природы. И раз его змей побывал в твоей пещерке - Домовой зачем то показал процесс на пальцах.
– Ну все, вы повязанны на веки вечные. Или как там однобожники любят говорить - пока смерть не разлучит вас. Да славятся божественные поебушки! Все счастливы.

Он весело присвистнул и похлопал в ладоши. Бесячий тип.

– Я не счастлива.

– Тут не могу помочь.
– Домовой причмокнул.
– Скажи темному отцу, чтобы лучше жарил для полного счастья. Где мое молоко? Я же советом помог.

Обалдеть. Я просто закрыла лицо рукой. Он ужасен.

– А ты точно никуда не можешь свалить?
– С глазами полными мольбы обратилась к нему.

– Только если на время, членом потереться об чьи то булки. А то знаешь, глаза горят, член стоит, а пирога подходящего давно не было. Но я потом вернусь.- Заверил Захар.

Счастье то какое. Похоже, что бы избавиться от бесноватого домового - придется вымаливать помощь у Артемия. Но только если не выйдет разорвать связь с самим Артемием. Какой то замкнутый круг.

Выдыхаем. Еще несколько часов Захара я смогу вытерпеть.

Выпросив у скатерти самобранки ведро молока, я всучила его домовому. Пусть хоть на время исчезнет с горизонта и к тому же, заслужил. Он подсказал мне одно просто решение, возможно даже не осознав. Если у Хозяина или темного отца, как Захар его называет - все упирается в силу, то Хозяина надо ее лишить. А вот с этим как раз мне поможет Голопяткин.

Направляясь в сторону спальни, поймала свой взгляд в отражении. Остановившись смотрела сама себе в глаза. Почему то в своем собственном взгляде прочла упрек.

– А что ни так? Артемий меня обманывал. Можно сказать держит в заложниках. У меня тоже идея избавиться от него руками Голопяткина, энтузиазма не вызывает. Но что еще остается? Я сама жертва обстоятельств и понятия не имею - что у Артемия в голове и что подразумевает в дальнейшем наша связь, кроме близости.
– В разговоре со своим отражением, я продолжала видеть укоризненность на логичные аргументы. Но не останавливаясь, объясняла себе необходимость радикальных мер.
– Я же даже толком не знаю, что конкретно чувствую к нему и не вижу в себе готовности провести с ним жизнь. Мы знакомы меньше недели, несерьезно. Тем более здесь…Он темная, опасная сущность, от которой всего можно ожидать! Мне надо освободиться, а он как божественный мужик, сам проблемы разгребет и без моего участия. Мне не стыдно! Задолбало.

Ткнула пальцем самой себе.

В зеркале отразился Захар с ведром, из которого домовой с наслаждением пил молоко. Частично напиток стекал по его шее на грудь и дорожкой к пупку.

Абзац. Закатив глаза, я отправилась пробовать снова открывать ящик. Сомнений в том, что я найду как раз необходимый для Голопяткина предмет - не осталось.

Мой домовой двинулся следом, продолжая хлебать молоко. В какой то момент он слишком погрузившись головой в ведро - врезался в стену, часть молока выплеснулась, вызвав трагедию на лице Захара. Я снова закатила глаза. Не понимаю, чем меня так раздражал Срамнойуд? Вполне культурный мужик, просто штаны иногда ненароком снимает.

– Товарищ домовой, хочешь еще молока заработать?

– Ясен пень, Хозяйка. Что сделать то?
– Захар уже стоял под боком в ожидании.

– Открыть сможешь?
– Я ткнула пальцем в злосчастный ящик стола.

Домовой наклонился, принюхиваясь к замочной скважине.

– Не смогу. Запечатано на родовой крови. Только родственник открыть может и кровь.
– Вынес свой вердикт Захар.

– Вот как…Интересно.
– Я осмотрелась в поисках острых предметов.

Если я правильно поняла домового, то надо просто ящику доказать, что кровь моя. Из подходящего и острого мне подвернулась булавка. Ее сбрызнула остатками парфюма.

Ткнув иглу в кончик пальца, поморщившись, надавила на подушечку для появления капельки крови. Как только ранка наполнилась красной жидкостью, сразу приложила палец к замку ящика.

Прохладная поверхность отозвалась теплом и внутри стола что то щелкнуло.

Ящик больше ничего не сдерживало и он открылся.

27. Гвоздь и Молот

Мы с домовым склонили свои любопытные лица над ящиком. На дне лежал ржавый толстый гвоздь и такой же уставший от времени - молоток.

И ради этого было столько стараний? Молоток и гвоздь? Не могу сказать разочарована я или удивлена. А вот домовой мой смачно присвистнул.

– Однако, опасная ты дамочка.
– Задумчиво изрек Захар.
– Такие вещи в доме хранить. Бррр, аж дрожь пробила.

Я взяла в руки гвоздь, рассмотрела. Стоило мне повернуться с ним к домовому - он отпрянул. Выходит его слова были произнесены без сарказма.

– Что это, расскажи?
– Я уставилась на него.

Видно было - говорить не хотел, и будто искал способы обойти тему, но все же выдал:

– Оружие против богов.
– Домовой поежился, закутавшись в свой кафтан.

– Как оно работает?
– Я навострив все внимание, приготовилась слушать.

Несмотря на мое изначальное скептическое отношение к этому домовому, надо отдать ему должное - он действительно помогал. Призыв Захара Рода - был здравым решением.

– Не спрашивай.
– Отмахнулся домовой. Он морщился, словно проглотил большой ломоть лимона. - Можно лишить Бога силы, забрав себе. А можно и ранить. Плохая вещь. Чур, чур.

Ясно. Изучая гвоздь, сложно было поверить, что ржавый строительный материал, выглядящий совершенно непригодным для забивания его в какие либо поверхности - может столько вреда богам причинить.

– Хозяйка, мне как то не нравится твой взгляд. Не от мужика ли своего ты избавиться решила?

– Нет у меня мужика.
– Огрызнулась в ответ, а то заладил.
– И нет - я просто хочу уехать из деревни, но из - за вашего местного авторитета под кодовым названием "Хозяин перекрестков" - не могу этого сделать.

Захар поправил демонстративно воротник и посмотрел на меня исподлобья, что выглядело забавным. При его росте для взгляда "исподлобья" надо было еще постараться наклониться.

Попросив у скатерти еще молока, стала собираться в гости к Голопяткину. Решено - я отдам ему гвоздь и молот. Но мне придется покинуть защитный периметр дома. Как это сделать - идея приди!

Идея пришла. Вытряхнув из сумки шариковую ручку начертила на своем запястье нужный знак.

Рядом закашлял Захар, подавившись молоком.