Хозяин теней 2

— А вот с этим сейчас поработаем, — я потёр руки.

Усталость прошла, сменившись возбуждением.

— Мне нужно осмотреть всех, кто в вагоне… и ещё… те чемоданы… в них бы тоже заглянуть.

Алексей Михайлович задумался, явно пытаясь понять, что важнее: зараза, которая может расползтись, или потенциальные бомбы.

Или не бомбы?

Если поезд должен был остановиться, то зачем взрывать?

И надо решаться…

В дверь постучали и раздался спокойный голос:

— Алексей Михайлович, что у вас?

Еремей дверь открыл, пропуская невысокого пожилого господина в мундире, перехваченном трёхцветной лентой. Господин был без оружия, но аура силы, кипевшая над ним, переливалась всеми оттенками лилового. А я только сейчас сообразил, что вижу цвета.

У аур вижу или как оно правильно.

И у артефактов ведь.

Надо же. А и внимания не обратил. Точно. Танечка, внучка целителя, у неё сила зелёной была. А тут лиловая, тяжёлая, что плита могильная. И душная. Прям всё купе и заполонила.

— Доложитесь, — взгляд господина задержался на пареньке, точнее на ране его, к которой нянька уже приложила кусок белого полотна.

Рубашку?

— Потница. Вылечили. Надо… изолировать вагоны.

— Остановить поезд.

— Нельзя, — Алексей Михайлович покачал головой. — Это не случайность. Остановим — начнётся паника. Мы не справимся. Людей мало. Болезнь изолируем. И вот… мальчик… говорит, что может вылечить. Охотник.

Взгляд гостя задерживается на мне. Тяжёлый такой. И главное, не понять, что этот, с бакенбардами седыми, думает.

— Громов, — произносит он презадумчиво, чуть склоняя тяжёлую голову набок. — Их кровь… надо же, а я думал, что всех знаю.

А я вот его не знаю.

— Бастард я, — отвечаю, сдерживая желание скрыться за спиной Еремея, который перед этим вот вытянулся в струнку. — Еду… вот… знакомиться… с семьёй. Если примут.

— Если? — удивление гостя заставляет его силу перекатываться. Тень закапывается поглубже в подушки. — Да быть того не может, чтобы не приняли. Громовы от своей крови никогда не отказывались.

Да? Обнадёживает в этом случае.

Наверное.

— Ладно. Я лично прослежу, чтоб доехал… хочу поглядеть на Аристархово выражение лица… так… тогда вот как сделаем. Там целителя привели. Машенька волнуется, да и Аннушка тоже… с неё начнёшь. Она с детьми сидела. Потом остальных… целитель, как понимаю, не случайный? Как тебя…

— Еремей, ваше превосходительство, — сказал Еремей, и этот… генерал, не меньше.

— Пригляди, чтоб детям вредить не вздумал. Если вдруг… постарайся без лишней крови, чтоб не напугались. Мальчик…

— Савелий.

— Савелий… это ж где так Аристарх-то опростоволосился… ладно, после разберемся… второе купе освобожу. Будут приходить по одному. Начнёшь с Анны, потом Мария. Дальше разберёмся. Алексей Михайлович, вы там организуйте, чтоб беспорядков не было. Но телеграмму я отобью, пусть готовят запасные пути и карантин… Есть ещё что?

— Да, — Алексей Михайлович подошёл и произнёс на ухо пару фраз.

Генерал помрачнел.

— Вот никогда мне этот хлыщ не нравился… ладно, разберёмся. Что бы там ни было, взрывать в движении не рискнут. Особенно, когда сами здесь. Идёмте…

Он распахнул дверь, рявкнув:

— Дорогу…

И я успел увидеть, как нервно шарахнулся в сторону мужчина в мятом пиджаке дурного кроя. Он прижал к груди потрёпанный саквояж, нервно сглотнул и выдавил:

— Я… целитель.

Целитель.

Над ним клубилось облачко бледно-зелёной силы, но такое, разреженное, да ещё и крепко потраченное мелкими пятнами, почти как у Антона Павловича.

Тоже дурными травками балуется?

Или это от иного чего?

Прячась за спину генерала, я разглядывал целителя… целителей? За этим вот, нервным и неказистым, явно готовым в любой момент упасть в обморок, виднелся ещё один. Высокий. Плечистый.

И одет, пусть бедно, но опрятно.

Держится тоже с немалым достоинством, вон, взял генеральшу за руку и что-то ей втолковывает, причём так, что та слушает. Тоже талант.

А вот силы в нём не было. Ни капли.

И при появлении его превосходительства беседа прервалась, потому как генеральша рученьку забрала, подалась вперед:

— Никита, что с Серёжёнькой?

— Уже все хорошо… — произнёс граф. — Повезло. Болезнь удалось остановить в самом, так сказать, начальном периоде.

Ишь, как перекосило-то красавчика, прямо рожу скорчил, пользуясь тем, что генеральша его не видит.

— Ты уверен…

— Полностью. У Алексея Михайловича оказались полезнейшие знакомые… а у них лекарство.

— П-помилуйте, — встрепенулся целитель. — Но из того, что я услышал, это… это потница!

Надо же, какой высокий уровень профессионализма. Ставить диагнозы, пациента не видя.

— А она не лечится…

— Можете сами убедиться, — генерал отступил от двери. — Ваша помощь тоже не будет лишней… а вы, молодой человек, тоже целитель?

— Это… это помощник мой. Студент. Очень талантливый… — целитель нервно дёрнул плечиком. — Он… он необходим…

— Думаю, он необходим в другом месте. Дорогая, придётся осмотреть Анну и тебя тоже. Вот, возьми молодого человека, проводи во второе, там приёмную и устроим.

Под взглядом генеральши я поёжился.

А она вдруг ничего не стала говорить и лишь кивнула, бросив:

— В таком случае, медлить не стоит. Если всё и вправду так… Анна с Аполлоном. Я велела налить ей успокоительных капель. Она совсем извелась… И где Елизавета? Она тоже была рядом с детьми и если так, то могла заразиться. А вы, молодой человек, не стойте. Отправляйтесь в следующий вагон и займитесь делом. Передайте офицерам, чтобы подходили сюда, а сами проведите осмотр нижних чинов. При малейшем подозрении…

Вот теперь из-под маски склочной капризной женщины выглянула истинная генеральша.

— Но я… — студент растерялся.

— Выполняйте, — бросил генерал.

— Но вы должны остановить поезд! — целитель сорвался на крик. — По протоколу… по… если потница, вы просто обязаны…

— Нет нужды…

— Вы должны… они ведь должны… они… они должны остановить поезд! — его сила качнулась, а сам он сорвался на крик.

Кажется, именно тогда всё снова пошло не по плану.

[1] На основе реального рекламного объявления