Хозяйка гиблого перевала

А после подходя к двери и решительно её распахивая. Кузьма услышал гостя тоже и оказался подле меня незамедлительно. Правда, я не думала, что его помощь мне понадобится.

– Явился? – спросила я, находя взглядом старосту, закутанного в тёмный балахон. – Чего надо?

– Ты! Ты опозорила меня! Перед всей толпой! – заорал он, сдёргивая со своей головы капюшон и являя себя мне зелёного и в бородавках. Как я удержалась от смеха, не знаю. Но даже улыбку себе не позволила.

– Я? – удивлённо приподняла брови. – А я тут при чём?

– Смотри, во что меня превратил твой амулет! – заорал он, вдруг начиная грозно надвигаться на меня.

– Там остался! – прикрикнула я. – Подойдёшь и не такое сотворю с тобой! А амулет не тебе предназначался. Варваре я его дала для защиты. Украл? Сам виноват! – рявкнула я. – Будешь знать, как бедную беззащитную девушку обижать!

– Ах ты! – заорал он.

– Я же сказала, сделаешь шаг и лишишься самого дорого! – пригрозила я ему. А мужчина ещё сильнее набычился. Но рисковать не стал. Отступил.

– Ты пожалеешь, ведьма! – пригрозил он, зыркнув так, что у меня сердце на миг замерло.

– Иди отсюдова подобру поздорову! И к Варваре больше не лезь! Иначе такое проклятье на тебя наведу, что мало не покажется! – грозным голосом заявила ему. А мужик плюнул на землю и быстром шагом удалился прочь в лес.

– Вот пристал, болезный, – покачал головой кот. – Надо бы поосторожнее с ним быть.

– Да чей-ть не явится больше-то, – покачала я головой. – Но давай Федю попросим сегодня на ночь защиту поставить. Он же может? – спросила я кота.

– Да, конечно. Ты-то дома. Без проблем поставит, – пообещал кот, а я кивнула.

Ну мало ли что на старосту найдёт. С него станется ночью заявиться. А днём я и так ему отпор дам.

Глупая. Я недооценила этого мужчину. Считая, что он с ведьмой поостережётся связываться, особенно без поддержки толпы, я даже не ожидала, чем обернётся моё противостояние ему.

Но был ли у меня тогда выбор? Могла ли я отвернуться от девушки, которая пришла ко мне за помощью? А сам староста? Оставил бы он меня в итоге в покое, ведь первый заявился ко мне с толпой, обвиняя во всех смертных грехах!

А смогла ли я прятаться за защитой Феди, отсиживаясь дома, пока староста бесчинствует? Нет. Вспоминая позже этот момент, я пыталась представить, что было бы, поступи я иначе, и понимала, я сделала всё правильно, даже несмотря на то, что мне пришлось пережить.

Ночь прошла спокойно. Федя и в самом деле поставил защиту, но утром сообщил, что никто не приходил и не пытался пробраться в дом. Меня это немного успокоило. Я даже подумала, что староста успокоился.

Поэтому после завтрака вышла на улицу, спускаясь с крыльца и вдыхая свежий воздух, потягиваясь.

В этот миг интуиция и завопила. По спине пробежался мерзкий холодок, давший понять: надо бежать. Никогда не прислушивалась к внутренним ощущениям, но в этот миг будто что-то дёрнуло меня в сторону. Я больно упала на колени, тут же оборачиваясь и видя старосту, который с каким-то безумным взглядом бросился в мою сторону с ножом в руке.

Не знаю, откуда взялась прыть и реакция, но я чудом отпрянула, вот только встать не успела. Упала больно на задницу, быстро отползая назад и упираясь спиной в колодец.

От неожиданно я даже дар речи потеряла. Ну никак я не ожидала, что староста вдруг решит напасть. Да ещё со спины, сволочь такая!

– Умри, ведьма! – заорал этот ненормальный, ни на секунду не останавливаясь, чтобы дать мне время придумать хоть что-то. Как нарочно, сила не отзывалась. То ли я вчера её всю потратила, то ли от испуга я никак не могла сосредоточиться. В голове шумело, а страх сковал тело. Всё, что пришло на ум это:

– Всевластушка! – заорала я, что есть мочи. Ну а на кого я ещё могла рассчитывать. Кто появился бы незамедлительно, спасая меня от обезумевшего мужика?

Горыныч!

Градимир будто с неба упал, мощным ударом кулака снося старосту в сторону, отчего тот затих где-то в стороне, вырубившись.

– Зла… – успел только произнести мужчина, как его тело вдруг странно дёрнулось, а на груди начало проявляться красное пятно. Смотря на Горыныча широко распахнутыми в ужасе глазами, а я не могла поверить в то, что произошло.

Резко прижав ладони ко рту, а всхлипнула, чувствуя, как из глаз вмиг брызнули слёзы.

– Нет… – прошептала, бросаясь вперёд и ловя Градимира, грузно бухнувшегося на колени, сражённого подоспевшим на помощь мечом. – Градимир… – прошептала я, падая на спину под тяжестью тела мужчины и с трудом укладывая его набок.

– Злата… я не хотел… – услышала я тусклый голос Всевластушки, хватаясь за его рукоять и до ужаса легко вытаскивая его из тела Горыныча. Бросив меч тут же, я перевернула Градимира на спину, убирая с его лица пряди волос и дрожащими руками касаясь его.

– Градимир, нет… прошу… только не умирай, – чувствуя, как тело сотрясает мелкая дрожь, пыталась я сообразить, что делать. Как его спасти. Но в голове было пусто. Я будто находилась в каком-то оцепенении.

– Я так спешил к тебе, Злата… – услышала я в ответ тусклый голос Градимира, а после почувствовала, как он с трудом пододвигает ко мне свёрток, из которого торчит край золотой ткани. Платье… – Так спешил… Я ведь успел?

– Конечно, успел, – всхлипнув, прошептала я, дрожащей рукой забирая дары для меня и прижимая их к груди. – Конечно… – повторила дрожащими губами, с ужасом, наблюдая, как по земле расползается кровавое пятно. – Это я виновата… я… – прошептала. – Я такая глупая…

– Ты такая красивая… – прошептал он в ответ, медленно прикрывая глаза. – Злата…

Кажется, в этот момент время остановилось. Я будто со стороны наблюдала за тем, как прижимаю к пробитой насквозь груди Горыныча свои руки, пачкая их в его крови. Как кричу что-то Кузьме, прося о помощи. Как он с сожалением мотает головой, отвечая, что помочь здесь не в силах. Как кикимора с Яриной стоят рядом и рыдают. Как Всевластушка с сожалением и болью извиняется. Но разве можно же было его винить. Всё произошло за какие-то мгновения, когда на месте старосты оказался Градимир. Оказался в неподходящий момент.

Кажется, я готова была умереть прямо здесь и сейчас. Вместе с Градимиром, который умирал прямо на моих глазах. Сердце разрывалось от боли и сожаления, оно кровоточило так же сильно, как и рана Градимира, которую было не в силах ничего заживить. Почти ничего…

В какой момент что-то изменилось? Яркий голубой свет озарил тело Горыныча, окутал его, осветил меня, даря странное тепло. А после прямо на моих глазах рана в груди Горыныча начала затягиваться.

Подняв свои глаза, я пыталась сквозь пелену слёз понять, что происходит, и не сразу осознавая, что свет исходит из камня Всевластушки. Как он тускнеет, как трескается прямо на моих глазах и рассыпается на мелкую крошку, превращая меч Всевластия в простую железяку.