Хозяйка Кричащего Леса

Возможно, старик так же был шокирован моим выбором, как и я. Но он помалкивал и шел чуть позади, постоянно к чему-то прислушиваясь и оглядываясь по сторонам.

«Нервно». — Невесёлая улыбка искривила губы. — «Очень странно наблюдать за такой реакцией со стороны».

Нет. Правда, странно. Псих никогда так себя не вел. Наоборот. Рядом с ним все казалось неопасной лёгкой прогулкой. По крайней мере, от леса никаких подлянок ждать не стоило. А сейчас нервозность начала мне передаваться.

«Ага. Воздушно-капельным путем».

Одно радует до невозможности, старик перестал казаться сумасшедшим. Или мне так просто хочется думать. Все же слишком много психов на квадратный метр.

— Так куда подевался альв? — слишком внезапно спустя пару часов бессмысленного хождения спросил старик. — Бросил тебя или скоро нагонит?

— Не знаю, — то ли ему, то ли сама себе отвечаю. — Какое ему дело до обычного человека? Он меня призвал и выполнил свою часть договора с каким-то там Богом. Ему незачем больше возиться со мной.

Отвечаю полуправдой. Ведь что мешает психу не вернуться? Лишь эфемерное обещание…

— Какой он? В паре слов.

— Наглый. Слишком жестокий. И невыносимый. Убить его так и тянет за каждую выходку, — не думая, выдаю.

Старик довольно смеется. Будто шутку веселую услышал. Тогда как я все больше хмурюсь, не понимая такого интереса к психу.

«Кстати…»

— Вы говорили о каких-то колоннах, когда встретили меня. Не могли бы вы о них рассказать подробнее?

— Хорошо, темная, — с небольшой запинкой соглашается он. — Два века назад Император Миронс издал указ. По нему нужно отправлять опасных преступников империи в Кричащий лес. Мол, только ужасной смертью эти люди и нелюди могут искупить свои злодеяния перед империей.

— Как я понимаю, указ ещё в силе. А вы являетесь преступником. — «Мне несомненно везёт как утопленнику». — За что же вас сюда сослали?

— Обвинили в ереси и в содействии темным магам.

— И они были правы?

— Отчасти. — Старик пожал плечами. — Темная, ответишь на мой вопрос? Утолишь любопытство?

— Смотря каким он будет.

— Почему мой разум вновь цел? До встречи с тобой лес даже днём беспощадно «ел» его. Я находился словно в тумане. Но стоило заключить сделку с тобой, и не только мысли пришли в порядок, но и магия стала потихоньку возвращаться.

— Я не знаю. Честно.

— Любопытно. Хотелось бы мне изучить этот феномен. Будь здесь моя лаборатория… — забубнил он себе под нос. — Может, с леса медленно слетает проклятие? Как-никак около четыреста лет держится.

— Проклятие?

— А? — Старик растерянно посмотрел мне в глаза. Похоже, вновь задумался. — А! Да! Проклятие Фейри! Когда-то в этом лесу жили маленькие существа, темные феи — Фейри. Они были последними детьми Неназываемой. Характер у них был довольно прескверный, очень уж любили смертельно подшутить над уставшими путниками. Немногие выжившие же медленно, но верно после таких игрищ сходили с ума.

— Так почему же тогда люди не обходили этот лес стороной?

— Не было нужды. — Старик печально улыбнулся. — Фейри умели исполнять желания. И очень многие из их жертв сами искали с ними встречи, невзирая на опасности.

— Они правда думали, что смогут уговорить фейри помочь им? Это же безумие! — Перешагивая через полуразлагающееся тело, эмоционально размахиваю руками.

— Очень редко, но случаются чудеса.

— За все надо платить, — вылетает прежде, чем успеваю подумать, любимый девиз психа. — В чем был подвох?

— Сразу видно, темная. — Старик вновь рассмеялся. Звонко. Чисто. А его глаза наполнились весельем. — Ваша братия вечно ищет подводные камни и не верит на слово. Но такой подход мне всегда нравился.

— Итак?

— Фейри исполняли только заинтересовавшие их желания. И то по-своему извратив их.

— Из-за чего и нажили себе кучу врагов, да? — Ещё пара свежих трупов попадаются на глаза.

— Однажды у Императора Кетиса умерла любимая дочь. Он был вне себя от горя и, наплевав на предупреждение придворных магов, отправился в Фейнейский лес. Долго он бродил кругами. Долго звал неугомонных Фейри. Долго соблазнял их человеческими усладами. Пока они все же не откликнулись.

— Думаю, он их просто достал своим ором. — Тяжело вздыхаю. — Воскрешение мертвых — звучит не слишком обнадеживающе. Особенно в исполнении Фейри.

— Они приказали принести тело дочери в следующее полнолуние и, утопив его в местном озере, не оглядываясь уходить. Тогда на тридцатую ночь она вернётся под своды родного дома.

— Но он оглянулся в последний момент, да?

— Не угадала, темная. Император выполнил все в точности. И начал ждать. На тридцатую ночь он устроил пир в честь возвращения дочери. Он нисколько не сомневался, что она вернётся. Фейри всегда держат слово.

По спине пробежали мурашки. Зловещие. Фантазия по доброте душевной стала подкидывать новые и новые душераздирающие картинки.

— Принцесса прибыла ровно в полночь. Неестественно бледная, с мерцающими алыми глазами. Всегда весела и говорлива, она вдруг смолкла и поникла. За весь пир не то чтобы не станцевала ни разу, а даже пару слов с трудом связала.

— Императору не понравились такие кардинальные изменения, да?

— Он все списывал на смерть. Мол, из-за грани так просто не вернуться. И был полностью прав. Принцесса стала выбираться из своих покоев только после захода солнца, а в замке стали пропадать люди. Их находили спустя пару недель иссушенными. С характерными укусами на шее.

«Девица стала вампиром…»

— Число жертв увеличивалось с каждой ночью всё больше и больше. Никто не был в безопасности. Ни аристократы, ни крестьяне, ни рабы и даже ни маги. Кетис как мог оберегал свою дочь, хотя знал, что именно она — убийца. Недовольство быстро переросло в бунт. Сама церковь выслала небольшой отряд паладинов для разбирательства.

— Дайте угадаю, императора лишили короны или жизни, а принцессу убили?

— Почти, ей удалось не только уйти от погони, но и стать Первой из своего вида — вампиров. Поговаривают, она до сих пор жива и скрывается где-то на Рваном береге. А вот императора постигла незавидная участь — отдали на растерзание толпе. По свидетельствам очевидцев, его буквально разорвали на части. Правильно говорят, что нет ничего страшнее, чем возбуждённая толпа.