Хозяйка отеля для новобрачных

Хотя… Поставив себя на её место, я понимала, как невыносимо не старой еще женщине стать обузой для окружающих, осознавая, что молодой муж будет ежедневно видеть впадающую в маразм жену, которая привыкла быть исключительным очарованием в глазах окружающих. Но для чего тогда мы даём клятвы быть вместе и в горе, и в радости?

С такими мыслями я ехала по городу в автомобиле. Здесь климат отличался от нашего: было заметно холоднее и суше. Еще лежал снег. Беленький и пушистый, он придавал городку особое очарование.

Люди по улицам семенили розовощекие от мороза. Наш водитель то и дело нажимал на клаксон, пугая мальчишек, норовящих выскочить на дорогу. Те в ответ свистели и кидались снежками.

Машину подбрасывало на ухабах, а мой желудок сжимался при этом каждый раз от волнения. Ехать, как сообщил водитель, оставалось совсем чуть-чуть. Минут десять.

– Волнуетесь, мисс Мелоун?
– Моника взяла меня за руку, чуть сжала, пытаясь поддержать.

– Не то слово, - призналась я, нервно сглатывая комок, который с самого пробуждения плотно застрял в горле. Из-за этого волнения я ни позавтракать не смогла, ни даже кофе выпить. И встреча с Оливией, и неизвестность в том, здорова ли я сама - об этом всём было думать мучительно, а не думать - невозможно.

– Почти приехали, - объявил водитель, показывая рукой, в какую сторону смотреть.

Отсюда был виден только парк - большой, обнесенный высокой оградой с изящными острыми пиками. “Через такую не перелезешь, если что, - подумала я.
– Крепкая клеточка.”

Белое здание открылось нам, когда мы выехали на подъездную дорогу - широкую и ровную. В снегу всё выглядело очень мило.

Водитель пошел поговорить с охранником, и ворота распахнулись.

Навстречу нам по ступенькам спустилась женщина в белой униформе с накинутым на плечи пальто. Она помахала нам рукой и стала подпрыгивать на месте - замёрзла.

Мы выгрузились сами, а водитель вытащил наши чемоданы.

– Мисс Мелоун?
– закричала женщина со ступенек.
– Нам звонила ваша помощница, так что мы ждём вас!

Хорошо, когда не приходится ничего объяснять.

Пожав нам руки, встречающая представилась:

– Я Сара Треко, ассистентка доктора Полсена, нашего главврача. Он велел встретить и устроить вас в крыле для посетителей.

– Скажите, моя тётя Оливия Томас в самом деле прямо здесь? И я смогу сегодня же её увидеть?
– голос мой подрагивал, выдавая нервное состояние.

– Прямо здесь, да. Непривычно, что она - Оливия, мы привыкли к другому имени, - заулыбалась Сара.
– Вы не волнуйтесь так. Ваша тётя в полном порядке, насколько это возможно. У нас высококлассное обслуживание и уход. Когда вы сможете увидеть её, решит доктор.

– Да-да, конечно, - торопливо согласилась я. Мне стало вдруг непонятно: нахождение в таком заведении, несомненно, стоило страшно дорого. Как Оливия могла обеспечить себе такой пансион?

Нас провели в крыло здания, похожее на коридор отеля. Навстречу прошла женщина, поздоровавшись буднично.

– Некоторые из родственников приезжают часто и живут здесь подолгу, - сообщила Сара.

Я почувствовала сильнейший укол. Ко всем приезжали, всех навещали. И только Оливия была одинока. Возможно, она ждала каждый день. Но никто не приходил, не приезжал и не навещал её. Глаза мои наполнились слезами. Скорее бы увидеть её, сказать, что Тэй Томас искал её все эти годы.

– Скоро доктор сможет принять нас? Прошу вас, доложите ему, что мы приехали и готовы встретиться с ним прямо сейчас.

– Хорошо, мисс Мелоун, так и доложу. Вы отдыхайте пока с дороги, - Сара вышла из комнаты, оставив нас с Моникой.

Разве я могла отдыхать!

Измеряя помещение с двумя узенькими кроватями шагами, я смотрела себе под ноги и считала шаги. Моника не прерывала моего молчания. Тихонько разложила вещи и присела, не приставая ко мне.

Шагов я насчитала две тысячи шестьсот четырнадцать, когда раздался аккуратный стук в дверь. Я рывком распахнула её и увидела не Сару, а мужчину средних лет, но еще моложавого. Наверное, лет тридцати пяти.

– Мисс Мелоун?
– он смотрел на меня вопросительно, а затем заулыбался.
– Хотя зачем я спрашиваю? Сходство просто поразительно.

– Да, я Веллори Мелоун, - почувствовав, что Моника подошла сзади, обернулась к ней: - А это Моника Кроу.

– Очень приятно, дамы, пойдемте, я провожу вас. А поговорим по дороге: Сара сказала мне, что вы в нетерпении, - он снова улыбнулся.

Моника тронула меня за рукав:

– Сходите сначала сами, мисс Веллори.

Кивнув, я пошла с доктором по коридору.

– Скажите прежде, мисс Мелоун, что вы хотите узнать о вашей тёте… эм, Оливии. Простите, мы привыкли к другому её имени, под которым она жила здесь все эти годы.

– Да, я знаю. Скажите, она… помнит хоть что-нибудь из своей жизни, из прошлого? Родных?

Доктор пожал плечами.

– Трудно сказать, что из её рассказов является плодом её воображения, а что реальностью. История её болезни ведётся аккуратным образом, вы можете ознакомиться, если нет более близких родственников. Иногда Оливия в полном здравии и рассудок её незамутнён. А бывают дни и даже недели, когда бедная женщина не узнаёт никого. Даже тех, кто годами ухаживает за ней. В остальном она милейший человек, настоящая леди, мы все её любим.

Доктор улыбнулся мне профессионально. Успокаивающе.

– Мы пришли, - кивнул он на большие застекленные двери с тонкой металлической сеткой, за которыми находились люди. С виду это было похоже на кафетерий или столовую.

Люди сидели за столиками в одиночестве или парами. Разговаривали, общались. Кто-то из них сидел молча, уставившись в одну точку или чуть раскачиваясь.

– Вон она, - доктор указал куда-то, я не поняла куда именно, - пойдёмте вместе.

Наконец, я увидела её. Сухонькая, худенькая, с аккуратной прической, Оливия сидела ко мне боком. Она смотрела в окно на дорогу. И была такой маленькой и хрупкой, что казалась эльфом.

Чтобы не разреветься и не напугать её, я вцепилась ногтями в своё запястье и глубоко задышала.

– Как вы, дорогая?
– доктор тронул её за плечо.
– Посмотрите, к вам посетитель.

Сначала женщина не отреагировала на его слова, а когда я подставила стул и села напротив, смотрела словно сквозь меня.

– Оливия… - прошептала я едва слышно.

Что-то дрогнуло в её лице, и Оливия посмотрела прямо на меня. Смотрела долго. Взгляд был непонятен сначала, а потом проявилось словно бы недоверие, удивление.