Хозяйка Шорхата

Николь де Брау, маг второй степени, генерал второй армии Вильяма Голтерона

Портальный переход дался Надэе куда тяжелее, чем я мог предположить. К тому же я и подумать не мог, что она до этого момента еще ни разу не путешествовала с помощью магических арок. А я, олух, не полюбопытствовал. Вот что стоило мне поинтересоваться? Видел же какими восторженными глазами она смотрела на портальный круг и как возмущенно уставилась на портальщиков, которые приняли плату и протянули необходимые бланки для подписей!

Впервые на меня смотрели с такой укоризной, будто я нашкодивший щенок, а не генерал второй армии Вильяма Голтерона. А главное кто?! Маг-лекарь! Это выживший из ума старик, которого только из-за былых заслуг не выгнали взашей из Дадстока, а списали на окраину столицы в качестве штатного лекаря для того, чтобы путешественники не отдали раньше времени свою душу богам. На иное он просто не был способен.

Город моей зеленоглазой ведьмочке явно не понравился. Хотя я ее теперь прекрасно понимаю. После того простора, свежего воздуха и ощущения свободы, которые я ощутил в Шорхате, Дадсток казался мне одной большой помойной ямой. Даже Ашавар, столица Юраккеша, был намного чище и уютнее.

Хорошо, что мой дом находится на приличном расстоянии от квартала бедняков. Он мне полюбился сразу, едва я его увидел. Да и место было замечательным. Справа большая площадь, которая в дни празднований наполнялась жителями города, приезжими актерами, купцами и лавочниками, слева — широкая мощенная улица с тротуарами, по которым гуляли знатные дамы с со своими компаньонками. Было бы вообще замечательно, если бы не три больших трехэтажных дома, что загораживали вид на прекрасный королевский замок.

Дом был маленьким и очень уютным. Когда я его приобрел, думал снесу и построю побольше, пожертвовав землей, которая стоила баснословных денег. Но не стал этого делать. Со временем я понял, что оказался прав в своем решении — приятнее было посидеть в саду в тени деревьев и кустов, а не любоваться крошечным палисадником у окон.

Единственными и неизменными слугами в доме была пожилая семейная пара — Гутаг, совмещавший сразу две должности — охранника и садовника, и его жена Заира, выполняющая в доме все обязанности хозяйки.

По сути, они и были здесь хозяевами, ведь у меня редко когда получалось задерживаться в нем дольше, чем на несколько недель. В остальное же время они были предоставлены сами себе, хотя об обязанностях своих не забывали.

В доме пахло едой и выпечкой. Только вот Надэя настолько была уставшей и бледной, что вряд ли уловила ароматные запахи, витавшие в доме. Стоило мне ее взять на руки, как она тут же прикрыла глаза, уткнувшись в мою шею.

— Ах! — всплеснула руками Заира. — Что ты сделал с нашей госпожой, бесстыдник?! — накинулась было на меня служанка, да замерла на месте, поняв, что моя жена уснула, едва ее рыжая голова коснулась моего плеча.

Я улыбнулся и покачал головой. С этой парой нас связывают долгие годы знакомства и преданного служения. Их я практически выкупил у отца, когда тот решил сократить штат слуг в своем замке в Саркоте. К тому же я вырос на их глазах, да и что тут скрывать — получал от них не только заботу, но и любовь, которой был обделен в юношеские годы.

— Тш-ш-ш! Не шуми, Заира. Лучше помоги уложить госпожу в постель.

Старая служанка помогла мне расстелить постель и раздеть Надэю. Вид ее действительно был плачевным. Бледная, с испариной на лбу. Не желая рисковать здоровьем своей супруги, я вызвал хорошего королевского маг-лекаря, о чем тут же стало известно королеве.

Пришлось оставить супругу и идти в замок. Королева хоть и благосклонно относится ко мне, все же не стоит пренебрегать ее просьбе немедленно явиться к ней на аудиенцию. Маг-лекарь заверил меня о том, что ни на минуту не отойдет от Надэи, пока ее резерв не начнет самостоятельно заполняться магией. Увы, возможностей у того отвара, что она выпила сразу же, как вышла из портального круга, оказалось недостаточно, чтобы справиться с последствиями перехода. Он лишь убрал симптомы, а не вылечил причину недомоганий.

Замок и его обитатели, несмотря на мое долгое отсутствие, практически не изменился. Все те же фальшивые улыбки и поклоны, все те же насмешки и шепот за спиной. Пару раз уловил, как молодые знатные дамы, встретившиеся по пути в женское крыло замка, томно вздыхали и подмигивали мне. Их даже не смущали идущие рядом пожилые мужья, которые краснели от натуги и с трудом передвигали ноги из-за обильного чревоугодия. В принципе, такое поведение дворцовых дам мне было не в новинку, но я никогда не позволял себе лишнего и недозволенного.

Королева уже ждала меня в своем зале, окруженная фрейлинами. Я слышал, как бессменная служанка Байа, что прислуживала королеве с детства, докладывала ей о моем приходе:

— Ваше величество? — обратилась к королеве пожилая служанка.

— Что, Байа? — спросила та у нее.

— Вы велели, чтобы к вам пригласили Николь де Брау, когда он прибудет из Юраккеша. Он уже ждет.

— Проси его войти, Байа, — приказала она, а затем я услышал, как она обратилась к своим фрейлинам: — Внимание, дамы! К нам гость!

Мне осталось лишь улыбнуться. Королева, как всегда, в своем репертуаре, даром что прожила две сотни лет.

Едва я вошел в зал, как увидел невероятно пеструю, но, тем не менее, умилительную картину. Среди прекрасного цветника королева казалась наивной и недалекой женщиной, что было конечно же в корне не верно. А все из-за ее небольшого роста и огромных бирюзовых глаз. Фрейлины же ее величества столпились вокруг нее, как цыплята, смеясь и перешептываясь.

Королева явно пребывала в настроении. Ее улыбка озарила чуть морщинистое лицо, а глаза лучились от довольства.

— Николь де Брау, мой дорогой друг! — воскликнула королева, протянув ко мне свои изящные белые ручки, затянутые в тончайшее кружево белоснежных перчаток.

Я аккуратно взял эти полудетские пальчики в свои большие ладони и почтительно поцеловал их.

— Ваше величество! Я счастлив, что боги дали мне шанс лицезреть ваш облик вновь! И вдвойне счастлив видеть вас в добром здравии!

— Мне доложили, что ты вызвал к себе моего лекаря. Надеюсь, с тобой все в порядке?

— Со мной все хорошо, моя королева, — поспешил заверить женщину, которая не поскупилась в свое время на материнскую любовь и щедро поделилась с ней с растерянным и одиноким пажом, коим я был в далекие годы.