Хозяйка старой пасеки 2

Она оперлась на подставленную руку кузена и грациозно похромала прочь. Я успела заметить, что на лице Стрельцова недовольство борется с весельем — наверняка он, как и я, насквозь видел все эти маневры. А вот молодой Нелидов проводил девушку восхищенным взглядом, кажется, даже на миг забыв, что хотел поговорить о делах.

Мне показалось, что в окне мелькнуло бородатое лицо Кошкина, но прежде, чем я успела в этом убедиться, лицо исчезло. Марья Алексеевна тронула меня за локоть.

— Пойду намекну, что кое-кому пора и честь знать. — Она улыбнулась Нелидову. — А вы с Глашей можете устроиться вот на этой скамейке и спокойно поговорить. Благо наконец-то распогодилось.

Сев на скамейку в добром метре от меня, Сергей нервно огладил папку, которую до сих пор держал под мышкой.

— Благодарю вас за уделенное время, Глафира Андреевна, — начал он. — Наверняка у вас много забот, поэтому позволю себе говорить прямо. Осмелюсь предположить, что после недавних печальных событий ваше имение требует особого внимания.

Он замолчал, явно ожидая моей реакции.

— Продолжайте, — сухо сказала я. Мало мне Кошкина, еще один помощничек просится на мою голову!

— У меня есть некоторый опыт управления делами, хоть и не столь обширный, как хотелось бы. Как вы уже поняли, я живу в Ильин-граде, но вторую неделю гощу у Татьяны Павловны, неподалеку. Мне известно, что сейчас у вас нет управляющего, и потому я позволю себе предложить вам свои услуги.

Я снова окинула его взглядом, припоминая слова Марьи Алексеевны о жаловании столичных чиновников и стоимости столичной же жизни. Как же мне понять, хочет ли парень оставаться честным, поэтому ищет другое место или, наоборот, рассчитывает поживиться, пользуясь неопытностью и плохой репутацией возможной хозяйки? Второй Савелий мне тут не нужен.

— Я не стану скрывать: мое финансовое положение достаточно затруднительно — впрочем, вы наверняка об этом слышали, — продолжал он. — Это место — если вы согласитесь — станет для меня спасением. Однако считаю, что и я могу быть полезен вам. Я готов работать за скромное жалование. При этом, уверен, смогу взять на себя значительную часть забот по управлению имением, что освободит вам время для других важных дел.

Не знаю, насколько он честен, но по крайней мере парень не пытался укрыться за витиеватыми фразами с двойным и тройным дном — и я невольно почувствовала к нему симпатию, на контрасте с Кошкиным.

— Рискну и я быть прямолинейной. Скромное жалование, жилье и питание за моим столом — это все, что я могу обещать. При этом положение мое действительно сложное, и я не могу позволить себе нанять некомпетентного человека. Сколько вам лет? Что вы знаете о ведении хозяйства?

— Мне двадцать. — Он едва заметно улыбнулся. — Молодость обычно синоним неопытности, но не всегда синоним некомпетентности. Вот мой диплом Готтенбургского университета, который я окончил с отличием два года назад.

Он раскрыл папку и протянул мне лист на гербовой бумаге.

— Постойте, так во сколько же вы поступили в таком случае?

— В пятнадцать, как все, — пожал он плечами.

Я взяла документ, глаз выхватил несколько немецких слов. Еще бы я знала немецкий или как там называется его местный аналог. Я опустила диплом на колени, внимательно посмотрела на Нелидова.

— Философский факультет… — сказал он.

В мое время вряд ли кто-то стал бы щеголять дипломом философа в доказательство своих хозяйственных познаний. Поэтому я вернула ему бумагу.

— Диплом говорит о вашей целеустремленности и работоспособности. Все же расскажите, что вы там изучали. Барышень не учат в университетах. — Против моей воли в голосе прорезался сарказм.

— Прошу прощения. Если оставить в стороне математику, историю и языки и перейти к наукам практическим — естественное право и законы общественного устройства, а также науки камеральные и экономические. Принципы организации доходных хозяйств, учет и оценка земельных ресурсов, современная агрономия, лесоразведение и лесоустройство и так далее. У меня есть рекомендательные письма от профессоров, если хотите.

Он снова открыл папку, и в этот раз пальцы его не дрожали — похоже, он был уверен в своих знаниях.

— Не хочу. Вы получили прекрасное образование, Сергей Семенович, и я верю, что и рекомендации у вас блестящие. Но это рекомендации кабинетных профессоров, а не практиков.

Да, я много раз слышала от подруг, как сложно найти место молодому специалисту сразу после диплома: всем нужен опыт работы, а где его взять, если никуда без этого самого опыта не берут? Но я не могла, просто не могла себе позволить нанять его только из сочувствия к совсем молодому по моим меркам человеку, на которого свалилась ответственность за семью.

— К слову, почему вы выбрали именно философию, а не, скажем, юриспруденцию? Разве это не более подходящий путь для благородного человека — следить за соблюдением законов и, возможно, участвовать в создании новых?

— Я думал об этом. Однако, еще когда батюшка предложил мне выбирать стезю, было очевидно, что дела нашей семьи расстроены — правда, тогда я не имел понятия, насколько сильно. — На его лицо легла тень. — Возможно, останься я дома, все повернулось бы иначе, но Господь управил так, как счел нужным. Словом, думая об образовании, я надеялся, что мои знания помогут мне восстановить хозяйство и вернуть былое достоинство нашей фамилии. Однако все пришлось продать из-за батюшкиных долгов. Мне кажется, он сам понятия не имел об их масштабах.

Внутри что-то противно заныло. Я тоже не имею понятия о масштабах родительских, теткиных, а теперь и моих долгов. Здесь никому даже не приходило в голову составлять расписки в двух экземплярах! Как бы мне самой вскоре не оказаться в положении Нелидова — но меня-то управляющей точно не возьмут.

— Буду честен, год я пытался бороться, надеясь, что доходы с земель позволят удержать их в руках. Однако долги победили. — Он невесело улыбнулся. — Можно сказать, что я знаю, как управлять чужим имуществом, потому, что извлек уроки из небрежного управления своим собственным.

— Это действительно честный аргумент, Сергей Семенович. И, раз уж мы честны друг с другом… Из-за… болезни, о которой вы тоже наверняка наслышаны, я не следила за делами, и сейчас они совершенно расстроены. Если я найму вас, вам придется второй раз разбираться с последствиями небрежного управления. И как бы это место не похоронило вашу еще не начавшуюся карьеру в качестве управляющего. — Я усмехнулась. — Знаете, как это бывает. Один все разваливает, но успевает уйти до того, как это становится очевидным, и получает славу… — тьфу, чуть было не сказала «эффективного менеджера», — хорошего управленца, а все шишки валятся на того, кто принял полуразвалившегося хозяйство и изо всех сил работает, чтобы поставить его на ноги.