Хозяйка старой пасеки 2
Шрифт:
— Вы меня недооцениваете, Марья Алексеевна.
— Проверять не стану. Пусть молодежь по этим жердочкам скачет, а мне не хочется шею свернуть.
Она отступила. Варенька тут же шмыгнула вперед. Лично я бы не решилась лезть вниз с тростью и ногой в гипсе, но, кажется, графиня была из тех, кто способен на все, чтобы утолить любопытство.
— Позвольте, я помогу вам, — сказал Нелидов, пододвигаясь к порогу.
— Я сам могу позаботиться о кузине, — резко сказал Стрельцов. Добавил с нажимом: — И о Глафире Андреевне.
Я закатила глаза, надеясь, что они не стукнутся о затылок. И что Стрельцов
Я не стала дожидаться, пока Стрельцов обнаружит, что молодой управляющий пялится на его кузину. Отодвинула Нелидова и сама шагнула на ступеньки. Да, крутовато. И перил нет. Как только работники таскали тут тяжеленные колоды? Я повернулась боком и начала спускаться.
— Глафира Андреевна! — возмутился Стрельцов.
Я вздрогнула, обнаружив, что умудрилась задрать подол едва ли не до колен. Оступилась и с визгом рухнула.
Прямо в руки исправника.
Не знаю, каким чудом он сумел, поймав меня, устоять на этих узких ступенях. Развернулся легко и уверенно, словно на бальном паркете, и через несколько мгновений осторожно поставил меня на землю. Гришин отступил в темноту. Варенька разулыбалась, но, поймав взгляд кузена, попыталась повторить его фирменную бесстрастную физиономию. Получилось так себе. Впрочем, лет через пять практики, может, и выйдет. Не то что у меня.
— Могли бы сделать вид, будто не заметили, — проворчала я. Щеки горели, и шея тоже, кажется, до самых ключиц. — А если бы вы меня не поймали? Или сверзились вместе со мной?
Гришин закашлялся. Варенька захихикала. Стрельцов пожал плечами с видом «поймал же». Огненный шарик бросил на его щеки красные блики. Исправник отвернулся.
— Сергей Семенович, ждем только вас, — сообщил он ближайшему мешку.
Нелидов спустился — не так легко, как Стрельцов, но достаточно ловко, чтобы заслужить восхищенный взгляд Вареньки.
— К делу, — сурово проговорил исправник. — Сергей Семенович, вы свидетель.
Он коснулся магией сваленных мешков.
— Заклинаний нет. Даже охранных.
— Зачем тут охранные заклинания? — заметила сверху генеральша. Она стояла в дверном проеме, вытянув шею. — Кто в эту дыру по доброй воле полезет?
— Осторожней, Марья Алексеевна, — оглянулся Нелидов.
— Я смотрю, куда ступаю, — отмахнулась она.
Стрельцов снова потянулся к магии. Ткань мешка стала прозрачной, но разглядеть, что внутри, я все равно не смогла. Какая-то равномерная темная смесь. Стрельцов кивнул Гришину, тот переставил один из мешков поближе. Судя по тому, как легко он это сделал, внутри была не земля. Пристав распутал завязку. Запахло пылью и болотом. Гришин сунулся в мешок, достал и высыпал обратно горсть черного порошка.
— Копорка, ваше сиятельство.
Стрельцов кивнул. Лицо его вроде бы не изменилось, но у меня внутри что-то сжалось. Я попыталась поймать его взгляд. Разозлилась на себя — мне не в чем себя винить, так почему я хочу увидеть в его глазах свое оправдание?
— Я правильно понимаю, если все выращенное на
земле принадлежит хозяйке, то и все найденное на земле считается собственностью хозяйки? — сухо поинтересовалась я.— Правильно, — так же сухо ответил Стрельцов.
Они вскрывали мешок за мешком, и внутри было одно и то же. Копорка. Та же гадость, что лежала в шкатулке тетушки под видом чая. Под мешками обнаружился плотно оплетенный ящик. На кожаной полосе, опоясывающей его, виднелась печать с иероглифами.
— Этот настоящий. Хатайский, — сказал Гришин.
— Но не обшит и без печати, — кивнул Стрельцов.
Я не удержалась от вопроса:
— Что это означает?
— Это значит, что чай ввезли, минуя таможню.
Еще и контрабанда. Отлично. Интересно, Стрельцов будет мне передачки носить?
Гришин вгляделся в темноту у дальней стены и присвистнул.
— Ваш-сиятельство, гляньте-ка.
Стрельцов переместил огонек. У стены стоял еще пяток похожих плетенок — только с откинутыми крышками, в которых было прорезано что-то вроде дверцы. Видимо, настоящий хатайский чай планировали перемешать с подделкой, рассыпать по этим плетенкам и продать как подлинный. Отличный бизнес, учитывая, что кипрей, из которого делают копорку, растет даром.
Исправник повернулся ко мне.
— Глафира Андреевна, я вынужден требовать объяснений.
Наши взгляды встретились, и тугой узел, что успел скрутиться в животе при его словах, разжался. Он все понимал. Или мне хотелось в это верить?
Я развела руками.
— Прошу прощения, Кирилл Аркадьевич, но я не могу их дать. Я не помню. Но могу предположить, что…
Я сообразила, что Савелия и его возможные мотивы мы со Стрельцовым обсуждали только при Гришине, который тоже занят в расследовании, а остальных исправник, возможно, и вовсе не собирался ни во что посвящать.
— … что теперь становится яснее, кому и почему так мешала моя пасека. Пятьсот отрубов только цыбик чая. Не говоря о вещах противозаконных и потому обсуждению в присутствии властей не подлежащих.
Гришин кхекнул. Варенька открыла рот и тут же закрыла — похоже, выволочка от кузена все же чему-то ее научила.
А еще я, кажется, поняла, почему староста с такой готовностью послушался Савелия. Дело было не в привычке подчиняться. Собрать такую прорву травы и переработать ее невозможно в одиночку. Значит, староста был в доле, да и часть деревенских наверняка имели дополнительный приработок.
Которого я их лишила. И это еще одна головная боль. Да что же это такое: с одним разберешься — еще пяток дел навалится!
— Пожалуй, я… — начал Стрельцов. Вздрогнул. — Охранка!
Марья Алексеевна закричала. Попыталась вцепиться в косяк и потеряла равновесие. Взметнулись юбки, раздался глухой удар, еще один.
Мои руки будто сами подхватили мешок — не такой уж легкий он оказался, но то ли страх, то ли магия придала мне силы — и швырнули под летящий по лестнице ворох юбок.
А сверху лестницы что-то застучало, равномерно пересчитывая ступени. Захлопнулась дверь, и стал виден огонек, падающий все ниже и ниже.
— Граната! — крикнул Гришин.
Конец второй книги
Третий том здесь: https://author.today/reader/475732