Хозяйка ворон и железный доктор

Кайла фыркает, но Минта с отцом точно не стала бы спорить. Она встает, покорно разворачивается к окну – и тут дирижабль встряхивает, а ее саму откидывает на угол стола.

Больно!

Возмутиться она не успевает. Раздается оглушительный взрыв, крики. Она вдруг оказывается в крепких объятиях отца, он что-то кричит ей в ухо, и Кайла чувствует, как ее окутывает чужая магия. Затем очередная встряска, и их раскидывает по сторонам. От едкого дыма щиплет глаза, жар пламени опаляет кожу. Кто-то отчаянно кричит, кто-то лежит сломанной куклой. Кайла задыхается, пытается найти родителей в этом кошмаре наяву, и последнее, что видит, как стекло рядом с матерью разлетается на мелкие осколки.

***

– Мне жаль, – скрипучий голос Рейна и прикосновение теплой руки к плечу привело ее в чувство.

Кайла убрала ладони с каменной плиты, затем развернулась и вцепилась в него, уткнулась носом в мужскую грудь. Ее потряхивало. Все-таки, пока она не видела захоронения родителей, было легче. Кайла бывала у склепа раньше, почти сразу, как смогла ходить, но зайти не решалась. Обманывала себя. Оттягивала неизбежное, не желая признавать – их больше нет, они с Минтой остались вдвоем.

Оттолкнуть женщину сейчас мог бы только полный придурок, а Рейн никогда таким не был. Он терпеливо ждал, пока она успокоится и возьмет себя в руки, лишь изредка поглаживая ее по спине.

– Прости. Накатило.

Рейн кивнул, так и не убирая руку, и его молчаливая поддержка окончательно помогла собраться. Что ж это она! Не время распускать нюни!

Кайла отпустила доктора и отошла от саркофага, пытаясь прогнать всплывшее воспоминание.

Жаль, что совместная борьба с химерой нисколько не примирила мага с птицелюдом. Кайла чувствовала исходящую угрозу: потоки силы трещали в воздухе. Рейн сдерживался, пытался быть вежливым, но в любой момент был готов атаковать. И как убедить его, что Хорг не опасен? Она и сама первое время боялась птицелюдов до дрожи. Даже еду брала с опаской – вдруг ее хотят откормить и съесть? Только потом, убедившись, что никто убивать ее не собирается, научилась им доверять, медленно, шаг за шагом преодолевая собственный страх.

Страх Рейна был намного глубже и не такой явный. Но после всего, что с ним произошло, глупо было ожидать, что он примет горную нечисть с распростертыми объятиями.

– Хорг, ты что-то нашел? – обернулась в поисках притихшего птицелюда Кайла и осеклась. Он вел себя странно: покачивался у подпаленного штандарта, мотал головой из стороны в сторону, то задирая ее, то опуская ниже. В руке он сжимал раскрытый мешочек. Глаза были полуприкрыты, а перья, наоборот, встопорщились. – Хорг! – Кайла решительно приблизилась к нему, вырывая находку.

Птицелюд моргнул, и взгляд вернул осмысленность.

«Запах приятный, – выдавил он и сам отступил на шаг. – Очень».

Кайла высыпала содержимое на ладонь. Несколько слоистых золотистых пластин, хрупких, как уголь. Они крошились под пальцами и не оставляли запаха. По крайней мере, она никакого запаха не ощущала, в отличие от судорожно задышавшего птицелюда.

Надо было лучше учиться в Академии, потому что Кайла понятия не имела, что держит в руках. А может, она просто не успела пройти этого на первом курсе. В шахтах «воронов» добывались магические накопители: мутные прозрачные кристаллы. Отец иногда дарил им с сестрой брак, который было не продать, и к семнадцати годам в комнате собралась целая коллекция из неиспользованных магических камней. Кстати, можно было и ими зарядиться при необходимости, если не успеет купить готовых кристаллов-накопителей! Здесь же…

– Спеллум. – Рейн забрал мешочек и, сунув пластины обратно, плотно его завязал. Затем взяв ее руку в свою и тщательно вытер ладонь платком. – Дрянь, – ёмко охарактеризовал он находку.

Спеллум был сырым нейтрализатором. Он требовал не такой уж большой обработки, чтобы раскрыть все свои свойства в полной мере, но, в принципе, его можно было использовать и в сыром виде.

– Он лишает магов силы, – пояснила для птицелюда Кайла и вытерла ладонь о юбку, для верности. Попробовала создать огонек – получилось, пусть и не с первого раза. Будет ей наука, что всякие подозрительные находки голыми руками лучше не трогать. – Где ты его нашел?

«В нише под столом».

Ниша была довольно вместительная и пустая. Но кто спрятал там спеллум и, главное, зачем?

– Контрабанда. Десять кровентов унция, – расщедрился на длинную фразу Рейн, ответив на ее незаданный вопрос. А Кайла так привыкла к его коротким предложениям!

– Сколько? – ахнула она. Да в этом мешочке лежало целое состояние!

– Два года каторги, – так же спокойно добавил доктор.

Спеллум попадал в список особо опасных веществ, и все покупки и продажи проходили через гильдию магов с разрешением, заверенным подписью и печатью на любое совершенное с ним действие. Даже теневое братство не вмешивалось. Не то чтобы у них не было своего стратегического запаса, но дальше братства он не уходил. Попадать под статью «государственная измена» никому не хотелось.

– А сколько лет мне дадут, если я умолчу о находке? – Кайла с серьезным видом посмотрела на Рейна. Защита на дверях не была сломана, и спрятанный в склепе мешочек наводил на мысль, что это сделал кто-то из своих. Хотелось бы знать кто, прежде чем сдавать его стражам.

– О какой находке? – с невозмутимым видом уточнил доктор, понимая ее без лишних слов.

***

Больше в склепе ничего интересного не нашлось. Хорг вытащил тело химеры из коридора, чтобы запах мертвечины не привлек падальщиков, и теперь туша лежала у деревьев. От гнилостного запаха чужой крови на глаза наворачивались слезы.

Вообще свидание вышло так себе, кисло подумала Кайла, выбираясь из склепа. Свежий прохладный ветерок приятно холодил кожу, и она всё никак не могла надышаться. Жаль, что прогулка с Рейном вместо того, чтобы стать воспоминанием, наполненным теплом и грустью, обернулась кошмаром. С другой стороны, они легко отделались: их не съели, и все стояли на ногах. Кайла так вообще почти не пострадала. Пока никто не видел, она закатала рукав, рассматривая длинный кровоподтек. Синяк она получила в самом начале сражения. Оттаскивая ее от твари, Рейн сжал ее металлической рукой слишком сильно.

Птицелюд на воздухе тоже чувствовал себя гораздо комфортнее. Ему до сих пор было не по себе от состояния эйфории, вызванного золотистым порошком. На людей-то он так не действовал.

«Я узнаю у Урха про вашу магическую дрянь», – пообещал Хорг, встряхивая крыльями. На воздухе он выпрямился во весь свой немалый рост. Обогнал Рейна, а Рейн был тем еще здоровяком!

«Надо познакомить его с Урхом», – кивнул Хорг на доктора. Тот вышел из склепа последним и хмурился на солнце.

– Я работаю над этим, – откликнулась Кайла, жалея, что не рассказала правду тогда, много лет назад. А теперь всё больше запутывалась во лжи.

Хорг понимал. Это ему довелось стать ее поверенным: выслушивать мечты влюбленной дурочки, а затем утешать, когда Урх потребовал уйти вместе со стаей. Это он проводил рядом с ней бессонные ночи, когда Кайла, не в силах уснуть, выходила на крыльцо и часами смотрела на горы. Хорг лечил ее разбитое сердце полетами, поднимая на руках на такую высоту, что от страха она забывала обо всем, а жалела только об одном – что у нее нет собственных крыльев.

Раздражать мага нежностями птицелюд не стал, лишь на секунду склонил к ней голову, потерся клювом о щеку и тут же отступил.