Храм Телариона. Катария

Сквозь свет, который испускала голова повешенного, Влад различил его лицо. Несчастный был жив и смотрел на юношу. Влад начал искать верёвку, которая должна была соединять неудачливого картёжника с потолком. Но никакой верёвки не было. Картёжник висел сам по себе.

– Он постепенно исчезнет весь и больше не появится?
– спросил Самоделов.
– То есть - умрёт?

– Можно сказать и так... Жаль, конечно, - трактирщик вздохнул, - ведь именно его я наметил в твои провожатые.

– Его?

– Ну да. Он показался мне порядочным и рассудительным малым. Да и теперь кажется таким, несмотря на его плутовство.

Катарец не сводил с Влада глаз. Он, похоже, слышал его разговор с Беревиром и с волнением ждал решения своей участи.

– И ничего нельзя сделать?
– спросил юноша.

– Заклятье слишком сильное. Я не могу его снять.

Влад подумал об амулете. Его сила наверняка сможет вернуть беднягу к жизни.

– Так и быть, - он достал из-под рубашки зеркальце.
– Попрошу у амулета. Но не поручусь, что исполнится. В Храме Телариона сколько ни просил его, всё бестолку...
– Он обхватил зеркальце обеими руками и произнёс торжественно: - Хочу, чтобы с этого человека было снято заклятье и он вернулся к жизни!

Он говорил это, а перед его мысленным взором стояло его отражение с зелёным пятном на щеке.

– Верни его к жизни, амулет! Я так хочу!

Катарец продолжал висеть.

Влад выждал минуту, а потом огляделся по сторонам, как бы призывая Беревира в свидетели.

– Вот видите! С этим амулетом сплошные проблемы!

– Ты недостаточно сильно желаешь, - отозвался Беревир.
– Впрочем, это не ты, а твой рассудок сопротивляется исполнению желания, потому что каждое исполненное желание приближает тебя к превращению в камень.

К столу подошли две посетительницы гостиницы. Обе выглядели бы вполне по-человечески, если бы не их глянцевые, какие-то застывшие, кукольные, лица и острые носы. Одеты они были в длинные платья колоколом - зауженные сверху и расширяющиеся к щиколоткам; у той, что была повыше ростом, волосы были чёрные, уложенные в замысловатую причёску с обилием вставленных мелких цветов; у той, что пониже, волосы были каштановые, перехваченные алыми и зелёными лентами.

– Взгляни, Иранта, ни разу не видела, чтоб в Катарии подобным образом наказывали карточных мошенников, - сказала высокая дама, показывая на висевшего.

– Когда мы посещали Катарию в последний раз - кажется, лет триста назад, - ничего подобного тут не было, - согласилась другая дама, которую назвали Ирантой.

– Да и народ был лучше, и города выглядели пристойнее, - продолжала высокая.
– А сейчас сплошь игроки, шутники и обманщики.

– Но это жестоко, - сказала каштановолосая Иранта.
– Погляди на его светящуюся голову, Наэль. Он не протянет и часа.

– А помнишь наше самое первое посещение Катарии?
– спросила Наэль.
– Это было почти три тысячи лет назад, когда здесь обитали не только белые, но и чёрные маги, и страной управлял Совет Избранных.

– Ах, не напоминай мне о чёрных магах! Это ужасно!

– Я к тому говорю, что в те времена подобное наказание считалось ещё слишком мягким.

– Сударыни, чёрных магов у нас давным-давно нет, - вмешался в разговор Беревир.

– Вы уверены?
– спросила черноволосая Наэль.

– Они все в преисподней, - ответил трактирщик.

– А мне думается, кто-то из них находится в Бетмуре, - возразила Наэль.
– По крайней мере, такое, - она показала на повешенного, - мог сотворить только чёрный маг.

– Он хотел слишком много выиграть, а потому слишком много проиграл, - заметил Беревир почтительно.
– Такое в нынешние времена случается нередко.

– Ах, как изменились нравы в доброй старой Катарии!
– вздохнула Наэль.

Обе дамы держались чрезвычайно прямо, сохраняя в неподвижности головы, словно опасались, что от лишних движений их сложные причёски развалятся. Глядя на висевшего бедолагу, они поднимали на него только глаза.

– Вы совершенно правы, сударыня, - сказал Беревир.
– В прежние времена азартные игры запрещались и в стране царили спокойствие и благодетельный труд на благо ближнего.

Каштановолосая Иранта сделала несколько шагов вдоль стола.

– Так что же, Наэль, неужели нельзя его спасти?
– спросила она.

– Я думаю, что можно, - Наэль, осторожно повернув свою цветочную голову, посмотрела на Влада.
– Ведь здесь находится повелитель амулета Великой Иннурис.

Глаза её были безжизненны и ничего не выражали, но Влад всё же смутился под её взглядом.

– Ну да, конечно, - пробормотал он, - я хотел его спасти, но амулет не подействовал. Он то действует, то не действует. Уж не знаю, как я буду с ним дальше.

– Впрочем, тут можно обойтись без амулета, - сказала Наэль.
– Заклятья магов, даже очень крепкие, иногда снимаются простыми смертными. Здесь, в Катарии, в настоящее время только один такой. Хоть он и обладает амулетом невероятной мощи, но он всё-таки простой смертный.

– Вы думаете, я могу снять заклинание без помощи амулета?
– Влад посмотрел на висевшего. От бедняги оставались только голова и торс.
– Это каким же образом?

– Он подвешен к потолку на невидимой верёвке, - сказала Наэль.

– Нет тут никакой верёвки, - прозвучал с потолка голос Беревира.
– Если бы она была, я бы её давно распознал и перерезал, чтобы прекратить это безобразие в моём заведении. Но её нет! И я не могу предотвратить гибель этого несчастного!

– Катарец может её и не найти, - возразила колдунья, - а вот смертный, который взаимодействует с окружающим миром по-иному, не так, как колдуны, возможно, найдёт... Поставь на стол табуретку и залезь на неё.

Понимая, что эти слова относятся к нему, Влад быстро водрузил табурет на стол и взгромоздился на него.

– Если нащупаешь верёвку, то ещё не всё потеряно, - сказала Наэль.

От соседнего карточного стола подошли игроки и стали с интересом наблюдать за происходящим, переглядываясь и ухмыляясь.

– Вряд ли он найдёт её, - слышал Влад их голоса.
– Если колдун не может, то простой смертный и подавно...

– А вдруг найдёт?

– Посмотрим, посмотрим...

Самоделов провёл рукой над обрубком, в который превратилось тело несчастного игрока, и сразу наткнулся на что-то тонкое и упругое.