Хранилище

— Спасибо.

Сэм молча кивнула.

Шеннон показалось, что у сестры усталый вид. И она была бледной. Болезненно-бледной.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Шеннон.

— Все в порядке, — отрезала Саманта.

— Я просто спросила.

— Что ты собираешься сказать маме и папе?

— Придумаю что-нибудь.

— Только ничего не говори про меня.

— Ладно.

Шеннон проводила взглядом, как сестра молча вышла из комнаты.

Через минуту из ванной донесся шум душа. Шеннон подумала было о том, чтобы сказать родителям, что ее приняли на работу — ей придется это сделать, потому что завтра утром она должна будет выйти на работу, — но она еще не решила, как к этому подойти, и ей нужно было какое-то время.

Если родители узнают, что она будет работать в «Хранилище», с ними случится истерика.

Шеннон лежала на кровати, читая журнал, и когда Сэм вышла из ванной, подождала десять минут, чтобы рассеялся пар, и отправилась мыться сама.

Заткнув ванну, она включила воду и сунула под струю палец, проверяя, что температура нормальная. Раздевшись, открыла корзину для грязного белья, собираясь бросить туда рубашку и джинсы, и увидела там поверх кучи трусики Сэм. Они были запачканы кровью, и до Шеннон не сразу дошло, что месячные у сестры должны были начаться только через неделю.

Шеннон застыла, вспоминая, какой усталой и нездоровой выглядела сегодня вечером Сэм. Ей захотелось спросить у нее, в чем дело, но она просто смотрела какое-то время на окровавленную хлопчатобумажную ткань, затем бросила сверху свои вещи, закрыла корзину крышкой и, шагнув в ванну, погрузилась в воду.

Родителям она обо всем скажет после ванной.

Они сидели на диване и смотрели телевизор. Шеннон вошла в гостиную и остановилась перед ними. Сначала она собиралась просто войти и сказать правду, но затем решила, что лучшей — и единственной — тактикой для нее сейчас будет ложь.

— Меня приняли на работу, — сказала Шеннон.

Мать улыбнулась.

— Замечательно. Куда?

— Когда ты об этом узнала? — спросил отец.

Тон у него был серьезным, строгим, а лицо начинало хмуриться.

— Только что.

— Каким образом?

— Мне позвонили, — сказала Шеннон.

— Я не слышал, чтобы звонил телефон.

— Он звонил, и я сняла трубку. Меня приняли на работу.

— Куда? — повторила мать.

— Да, — подхватил отец. — Куда?

Действительно ли у него на лице мелькнула подозрительность? С трудом сглотнув подступивший к горлу клубок, Шеннон попробовала улыбнуться.

— В закусочную Джорджа, — солгала она.

На следующее утро мистер Лэм встретил ее в отделе кадров. Шеннон попросила сестру подвезти ее на машине, поскольку та работала в утреннюю смену, поэтому она приехала на полчаса раньше назначенного срока, однако мистер Лэм уже ждал ее. Улыбнувшись, он пожал ей руку. Его прикосновение оказалось ледяным, улыбка — холодной, и Шеннон пожалела о том, что рядом нет Сэм. Менеджер по кадрам начал вкратце описывать ее обязанности и вдруг остановился, словно прочитав ее мысли.

— Да, — сказал он. — Вам повезло, что у вас такая сестра, как Саманта. Она замечательная девушка. — Его улыбка растянулась шире. — Замечательная девушка.

Шеннон ощутила в груди леденящий холод. Надо было послушаться родителей и сестру. Напрасно она решила устроиться на работу в «Хранилище».

Это была ошибка.

Внезапно перспектива провести все лето, валяясь в кровати, читая журналы и слушая радио, показалась Шеннон вовсе не скучной, а очень даже приятной, и на мгновение у нее мелькнула мысль развернуться и уйти, отказавшись от работы.

Но было уже слишком поздно. Мистер Лэм повел ее осматривать «Хранилище». Возможность была упущена.

Слишком поздно?

Почему слишком поздно?

Шеннон сама не могла сказать, но чувствовала, что это так. Она безропотно ходила следом за менеджером по кадрам из отдела в отдел, из секции в секцию, а тот объяснял ей, как работает «Хранилище».

Паника прошла, беспокойство рассеялось так же быстро, как и накатилось.

Мистер Лэм показал комнату отдыха, раздевалку, проводил Шеннон на склад, отвел ее в помещение с видеомониторами, по которым Джейк и его коллеги из службы безопасности следили за всем, что происходит в «Хранилище».

Слава богу, Джейка здесь не было.

У Шеннон мелькнула мысль, как ей быть, если она случайно столкнется с Джейком в комнате отдыха или где-нибудь еще. Как ей себя вести? Она попыталась убедить себя в том, что тот факт, что Джейк работает в «Хранилище», должен был стать еще одной причиной, по которой ей нельзя устраиваться сюда на работу, однако в глубине души она сознавала, что это, наоборот, одна из причин, почему она обратилась именно сюда. Несмотря на все, что она говорила другим, несмотря на все, что она изображала внешне, где-то в подсознании у нее постоянно присутствовала надежда, что они с Джейком когда-нибудь снова будут вместе.

Мистер Лэм определенно был странный тип, но та леденящая дрожь, какую Шеннон первое время ощущала в его присутствии, исчезла, и чем дольше продолжалась экскурсия по «Хранилищу» — менеджер по кадрам представлял девушку всем улыбающимся сотрудникам, встречавшимся на их пути, — тем более уютно она чувствовала себя. Она будет здесь работать. Здесь ее место.

Они спустились в маленьком лифте вниз, в коридор с бетонными стенами, похожий на бункер, и мистер Лэм показал зал для совещаний, тренажерный зал, а затем остановился перед отделанной позолотой аркой.

— А здесь, — объяснил он, — часовня.

Заглянув в арку, Шеннон увидела небольшое помещение, и на мгновение леденящий холод вернулся. Ровными рядами стояли скамьи, в двух близнецах-нишах друг напротив друга горели ароматизированные свечи, однако вместо кафедры или алтаря всю переднюю часть часовни занимал огромный портрет Ньюмена Кинга, украшенный красным бархатом.

— Вот здесь каждое утро проводят совещание заведующие отделами. Перед открытием магазина. Они молятся мистеру Кингу, прося у него, чтобы день выдался прибыльным.

Молятся мистеру Кингу?

Шеннон уже видела основателя «Хранилища» по телевизору, в выпусках новостей, и хотя он и был человек богатый и влиятельный, богом он не был, поэтому мысль о том, что тот, под чьим началом ей предстоит работать, каждое утро приходит сюда и совершает ритуальную молитву перед портретом миллионера, привела ее в ужас.

Они двинулись дальше, назад к лифту, наверх в торговый зал, как выразился мистер Лэм, где толпились в секциях и сидели в кафе покупатели. Шеннон размышляла о том, как это здорово, что ее приняли на работу в «Хранилище».