Хранитель вселенной. Одобренный брак
Шрифт:
— Ты не виноват. Это все кольцо. Просто больше не бери чужие вещи без разрешения. И, может быть, тебе стоит полечить свою собственную внутреннюю агрессию. Может быть, это тебе нужна психологическая помощь... — сказала она. — Артур, уйди, пожалуйста... Умоляю.
Он еще долго смотрел на нее со слезами на глазах. И Карина боялась, что он попробует прикоснуться к ней. А тогда... пока она не может вынести его прикосновений. А покажет это, дернется — и он будет думать, что она боится его. Изведет себя самобичеванием. И Союз потеряет своего молодого активного Хранителя. Которому просто не нужно надевать кольцо драконов — и все будет хорошо. Который
— Мне-то точно, — сказал Артур и встал. Обреченно потянулся за универсалом. «Уходит», — с облегчением подумала Карина. Артур быстро оделся, подошел к двери, оглянулся... И, схватившись рукой за лоб, вышел.
Наверняка, оставил какой-нибудь жучок, чтобы следить за ней, подумалось Карине. Или еще что-то. Но все же сейчас самое главное было избавиться от его физического присутствия.
...Что ж, теперь она одна. Причем нужно понимать, что это навсегда. Ни с кем и никогда она не сможет поговорить о произошедшем. Ведь даже друзья потребуют правосудия для Артура, а сама она — что еще важнее — просто помрет от стыда. А единственный, кому еще совсем недавно она доверяла больше, чем себе, сидит сейчас в Розовом Замке. И, может быть, уже сошел с ума... И бархатная черная бездна, в которой решаются все проблемы, в которой бесконечный покой и тепло, ей больше недоступна. Вот от этого на глазах наконец набухли слезы. Но...
Стоп. Об этом вообще нельзя думать. Ни о чем нельзя думать.
Что делают в подобных ситуациях? А, вроде душ принимают или ванну. В жалкой и бесполезной попытке смыть произошедшее.
Карина усмехнулась и снова пошла в душ. А еще нужно переселиться в другой номер и поспать. Потому что отключить разум хотелось невыносимо. Вернее, все оставалось таким невыносимым, что единственным выходом было отключиться.
Она скептически взглянула на себя в зеркало и включила воду.
***
Брак Ки’Айли и Эл’Боурна не был несчастным. Он был счастливым, как все Одобренные браки. Ощущаешь чувства друг друга, и это рождает такое проникновенное понимание, что ты не можешь сделать больно другому. Да и его чувства — они же и твои.
А постоянно чувствовать себя связанным с другим оказалось нестрашно.
Это было хорошо, это рождало спокойствие и надежность. И засыпая на груди Эл’Боурна, Ки’Айли думала, что в итоге все не так уж плохо. Они почти счастливы. Почти.
А Эл’Боурн гладил ее пушистые волосы и не мог осудить за «почти», потому что ощущал ее, словно себя самого.
Но иногда Ки’Айли думалось, что надо же, есть Одобренный брак... Он дает все это. Расплавляет границы между двумя, навсегда лишает одиночества. А у них с Рон’Альдом было практически то же самое без всякого Одобренного брака...
Она не делилась этими мыслями с мужем. Ей не спрятать от него эмоции. А вот мысли — можно.
Глава 10. Принесший победу
Это было обычное утро, одно из множества, что Ки’Айли с Эл’Боурном проводили вместе. Благодаря присутствию одобренного супруга оно было комфортным, теплым и родным.
Ки’Айли оделась, как обычно, в зеленое: короткое широкое платье до колен и такого
же цвета туфли. Посмотрела на себя в зеркало. За годы, прожитые с Элбом, она стала выглядеть почти как раньше. Излишняя худоба ушла, хоть былая округлость форм и не вернулась. На щеках появился румянец. Даже глаза снова блестели. Только вот лицо уже навсегда утратило детское озорное выражение, что было у нее до войны, когда даже самые страшные видения не могли сломить ее.Эл’Боурн неслышно подошел сзади, обнял ее и поцеловал в макушку.
— Моя маленькая пушистая Древняя, — улыбнулся он. Ки’Айли накрыла ладонью его руку у себя на талии:
— Будь осторожен, здоровячок Эл, — с ответной улыбкой сказала она.
Но на самом деле ей было неспокойно, и Элб это тоже чувствовал... Он уходил на три дня работать в другой мир. А после этого у него намечался боевой вылет. Атаки геар последнее время стали редкими, но еще более мощными.
По ее прогнозу, Эл’Боурну ничего не грозило, но иногда было тревожно. Что будет, если она потеряет и его? Говорят, судьба одобренной вдовы хуже всего. Словно оторвали кусок плоти, и на его месте ноющая, никогда не заживающая рана. А ведь они с Эл’Боурном и верно «смертники» — когда-то она увидела черную стену в их будущем, и с тех пор это видение нередко повторялось. И неизвестно, кто из них уйдет первым, кому придется пережить беспросветную пустоту.
Она редко делала это, но сейчас что-то подсказало посмотреть свое будущее. И вдруг… Ки’Айли резко дернулась из рук мужа и отошла на середину комнаты. Увиденное ошарашивало…
— Что с тобой, милая? — с тревогой спросил Эл’Боурн. — Что так разрывает тебя? Радость и …
Ки’Айли схватила его за руку.
— Рон’Альд… Я больше не вижу черной стены в его будущем… Там другое! Элб! Он! Он…
— Что там?! — с еще большей тревогой спросил Эл’Боурн, а Ки’Айли ощутила его досаду и искренний страх.
— Потом! — сказала она. — Все потом, я должна спешить!
Взглянув в испуганные серые глаза мужа, она поменяла мир. И как могла… быстрее и быстрее, побежала по мирам в Белый Замок. В родные апартаменты, где давно не была. Оказавшись в них, она мысленно потянулась к Эл’Троуну и отправила ему картинку, представшую в видении. Правитель должен быть в Белом Замке, была договоренность, что она придет со своим прогнозом в это утро… И получила ответ, но даже не осознала его, лишь бросила обратно: поспеши, Правитель.
В белой комнате было чисто и светло. Здесь никто не жил. Апартаменты Рон’Альда Эль так и оставались нетронутыми, словно вечно ждали своего хозяина. Но убирались тут регулярно. Ни пылинки, и воздух свежий, словно только что проветривали. Ки’Айли бросила взгляд на стену. Драконы так и кружились над морем, а со стены все так же смотрело ее счастливое лицо…
Эл’Троун появился в другом конце комнаты. Ки’Айли кивнула ему и устремила взгляд в центр. Сейчас…
— Рон’Альд! Антео! — закричала она, когда фигура в черном возникла прямо перед ней.
Худой до истощения…
Все лицо в красных рубцах и уродливых шрамах. От черного костюма остались ошметки, он просто висел на изможденном теле. В руке — рукоять силового меча. Потеки странной черной жидкости на коже...
Но это был он. Рон’Альд. Любимый, единственный... Живой.
Он стоял напротив, пошатываясь, как дерево под порывами ветра, и смотрел на нее. Ки’Айли бросилась к нему… А Рон’Альд покачнулся сильнее, упал на одно колено и, обняв ее за талию, уткнулся головой в ее живот.