Хранители времени

– Нет, таких не помню.

Баба-Яга пару раз оглушительно чихнула и громко высморкалась. Полине стало её жаль.

– Может, Вам чайку заварить? Или травки какой? У Вас малина есть?
– спросила она, вспоминая, чем мама лечит насморк.

Баба-Яга умилилась такой заботе и согласилась, что выпить чего-нибудь горячего было бы совсем неплохо. Под её руководством Полина быстро нашла нужные травы и вскипятила воду. Потом она помогла старушке попарить ноги, натереться какой-то пахучей целебной мазью и тепло укутаться.

– Ох, спасибо тебе, доченька. Ох, спасибо, - сонно бормотала Баба-Яга после всех процедур.

– Ты попей сама чайку-то. И конфеток возьми. Там ещё где-то печеньице было...

Чай Полина пить не стала, но конфеты взяла, - она с самого утра ничего не ела.

– Странно, - задумчиво сказала она, надкусив карамельку, - я точно слышала, что они собирались попросить у Вас ступу. Может быть, здесь неподалёку живёт ещё одна Баба-Яга?

Старушка встрепенулась, весь сон у неё как рукой сняло.

– Как? Ступу попросить? Кирюшей, говоришь, одного звали? Уж не фей ли он?

Полина утвердительно кивнула. Баба-Яга разволновалась ещё больше.

– Деточка, будь добра, выгляни в окошко. Там, под дубом, должна стоять моя ступа... Нету ничего? Ох, ирод проклятый! Последнюю ступу угробили! И ведь специальную табличку повесила! Неужели сложно было прочитать?

– Матвей немного полетает и вернёт...
– робко предположила Полина.

Но Баба-Яга продолжала причитать:

– Да он ни за что нормально не приземлится! Ступа заговорённая, старая. Ох, как же я теперь без неё! Её ещё моя прабабка заговорила. Взлететь может любой, кто слова знает, а вот опуститься на землю и при этом не разбиться сможет лишь тот, кто у меня разрешение попросил.

– Матвей разобьётся?!
– испугалась Полина.
– Что же делать? Как ему помочь?

– Помочь? Я не собираюсь ему помогать!
– злорадно сказала Баба-яга.
– Зачем он старушек обижает?

– Он не нарочно!

– Нарочно, не нарочно...
– проворчала старушка.
– Матвей этот, тоже из твоего мира? Ну и чего ты тогда переживаешь? Вы же теперь летать умеете. А вот ступа моя сама по себе не умеет! Раз, и вдребезги!

– Он не умеет, - всхлипнула Полина, - у него принципы. Ну, пожалуйста, бабуля!

Баба-Яга сочувственно на неё посмотрела и неожиданно смягчилась:

– Ладно, девочка. Ты мне помогла, и я тебе помогу. Лезь во-он в тот сундук. Ищи там блюдце с яблочком.

Среди аккуратно сложенных вещей Полина сразу увидела и блюдце, и яблоко. Она осторожно положила их на стол. Баба-Яга, кряхтя, слезла с печи, поместила яблочко посередине блюдца, пошептала что-то неразборчивое, легонько толкнула яблочко, и оно быстро завертелось, а потом покатилось по самому краешку блюдца. Полина заворожено за этим наблюдала.

Изображение, появившееся на блюдце, сначала было мутным, но вскоре прояснилось, и они увидели, что Матвей и Кирюша стоят на опушке леса. Звук отсутствовал, впрочем, и без слов было понятно, что они о чём-то оживлённо спорят. Баба-Яга снова забормотала, и блюдце показало расколотую надвое ступу.

У старушки затряслись губы, и из глаз полились тихие слёзы. Полина крепко её обняла.

– Не надо, бабуля, миленькая, не надо плакать!
– утешала она её.
– Я уверена, её можно починить. Склеить, например. Наверняка, есть какое-нибудь волшебство...

– Склеить её можно только слюной дракона, - горько вздохнула старушка.

– А у меня весь запас давно кончился. Ты не представляешь, как тяжело достать слюну дракона. Кроме пламени, от него ничего не добьёшься.

Полина, которая с недавнего времени училась телекинетически изменять структуру молекул, а проще говоря, соединять кусочки ткани, осколки стекла и обрывки бумаги при помощи пси-энергии, решила, что обязательно попробует починить разбитую ступу. Но сначала ей нужно было догнать Матвея, пока тот не попал в какую-нибудь неприятную историю.

Поколдовав над волшебным блюдцем, Баба-Яга узнала место, где приземлились Матвей и Кирюша. Она показала Полине нужную тропинку и предупредила, что неподалёку находится деревня, жители которой на дух не переносят волшебство.

– Ни в коем случае не используй магию, даже самую безобидную, - наставляла Полину Баба-Яга, - а не то они тебя изведут. И ещё, в таком виде тебе нельзя туда идти. Надо переодеться в платье, иначе они сразу догадаются, откуда ты. Эх, нет у меня ничего подходящего... Хотя, можно и по-другому. Ты сойдёшь за мальчика, если обрежешь косы.

У Полины не было времени на раздумья. День клонился к вечеру, а она всё ещё надеялась вернуться домой до темноты. И Кирюша до сих пор был с Матвеем, а значит, опасность пока не миновала. Морщась от противного скрежета ножниц, она подумала только, что маме это очень не понравится.

Пробегая мимо старого дуба, Полина не удержалась и подняла табличку, сиротливо лежащую на земле. На ней ровным каллиграфическим почерком было выцарапано:

"Каждый олух в ступе может поместиться,

Но не каждый сможет ровно приземлиться!

Лучше не пытайся! Отойди подальше!

А не то сыграешь ты в дубовый ящик!"

Время было дорого, поэтому Полина летела над тропинкой так быстро, как только могла. К счастью, ей удалось избежать таких неприятностей, как внезапно возникающее за поворотом дерево, перегораживающее дорогу, или случайные путники, идущие навстречу. Одежда более-менее спасала её от хлёстких ударов веток, но на лице появилось несколько свежих царапин.

Добравшись до места, где Кирюша и Матвей бросили разбитую ступу, Полина опустилась на землю. Дальше лететь было опасно, её могли увидеть люди. Она быстро затащила половинки ступы под ближайший куст, спрятала их под ветками и старыми листьями и побежала к деревне, которая начиналась как раз там, где заканчивались поля.

Деревня была большой и стояла рядом с трактом, поэтому никто не обратил внимания на маленького мальчика, запыхавшегося и еле-еле плетущегося по главной улице. Полина с трудом заставляла себя переставлять ноги: и магические, и физические силы были на исходе. Впрочем, Матвей нашёлся быстро.

Полина остановилась на небольшой, но оживлённой площади. Здесь располагался колодец, из которого местные жители брали воду, постоялый двор, кузница и лавочки, торгующие снедью и разными безделушками. Она не решалась спросить, видел ли кто-нибудь двух мальчиков, и бестолково крутила головой, в надежде заметить их самой. Потом она почувствовала, что умирает от жажды, и подошла к колодцу.