Хранители. Единственная

Он заправил её выбившуюся прядку светлых волос ей за ухо, и она невольно грустно улыбнулась. Потом встала на ковёр, натянула на ноги смешные тапочки с мордашками енотов и пошла в ванную. Лежать больше не хотелось, а умыться стоило.

Она включила кран с холодной водой, добавила немного горячей и посмотрела в зеркало. Нахмурилась собственному отражению. Ничего спокойного она в нём не находила. Сплошная усталость и не проходящая со временем тревога отображались на её лице, не делая с него сходить. Она плеснула на него воды, провела ладонями, снова посмотрела на себя. Но так и не нашла на нём хоть каплю счастья.

Потом она подумала о сегодняшнем пробуждении. Вспомнила Маркуса. И вот тут она позволила себе неловко изогнуть губы в подобии улыбки.

Мысли о нём действительно делали её счастливой, хоть и ненадолго. И сейчас она вдруг начала чувствовать это острее, чем когда-либо, хотя всегда об этом знала. Но теперь всё и впрямь было как будто… по-другому. Потому что всякий раз, когда они пересекались взглядами, она вспоминала лишь один момент.

Она вспоминала, как он поцеловал её со словами: “Я просто не хочу тебя терять”. Осознавала, что действительно ждала этого поцелуя. И что это его она готова была считать за свой первый поцелуй. Первый, незабываемый, лучший. Который ей пришлось прервать из-за нахлынувших на неё вопросов, но который ей на самом деле не хотелось обрывать вот так.

А потом он сказал, что дальнейшее зависит от неё. И она совершенно не понимала, как же следует толковать эти его слова. Были ли они сказаны в порыве ревности? Не от души, не от сердца? Брошены на ветер? Сандра на это очень надеялась. Хотя и понятия не имела, как они это дальнейшее собирались разруливать. И собирались ли вообще.

По крайней мере, Маркус лишь подтверждал свои слова: “Я просто не хочу тебя терять”. Потому что если бы он захотел, то уже давно бы потерял. Но он не давал себе позволить чему-то случиться с ней. Да, это она ему позвонила на помощь, но после этого звонка у него ведь тоже был выбор. Он мог не спасать её. Но он спас. Потому что желал для неё только лучшего. Он желал для неё жизнь.

Да, ей было немного не по себе понимать, что теперь всякий раз, когда она говорит с ним, она украдкой, тайно мечтает о том, чтобы он повторил то, что сделал тем вечером. Она чувствовала себя эгоисткой. Глупышкой. Но она надеялась на то, что эти нелепые мечты когда-нибудь да оправдаются.

Сандра вновь посмотрела в зеркало. Теперь её выражение лица как-то повеселело. Щёки тоже перестали быть такими бледными, какими были пару минут назад. Всё-таки такие мысли шли на пользу. Освежали.

Она взяла с батареи майку и шорты и быстро переоделось в них, стянув с себя пижаму с единорогами, которую в своё время купила лишь потому, что она была необычайно удобная. Хоть и с глупым рисунком. Потом вышла из ванной, аккуратно прикрыв за собой дверь, и вернулась к себе в комнату.

Маркус, уже тоже переодевшись, сидел на диване и вертел в руках стеклянный шар со снежинками внутри, который нужно было взболтать для появления снежного вихря в маленьком городке.

– Забавно получается, – пробормотал он.

– Ты о чём? – спросила девушка, заправляя кровать.

– Вот есть городок, да? Ничего не предвещает беды, и тут, – он взмахнул шаром, и на домики обрушилась искусственная лавина. – Бах! И всё с ног на голову встаёт.

– И к чему это?

– Просто удивляюсь, как много может изменить один поступок, – пояснил он.

О да, Сандра знала. Сандра знала, как много может изменить один единственный поступок.

Вот только ей не было понятно, в лучшую или всё же в самую что ни на есть худшую сторону.

Кэсс сама предложила навестить Джима. Сандра даже удивилась этому её предложению. Казалось, её мать никогда сама не предприняла бы подобные шаги. Ведь это предложение буквально являлось шагом в прошлое, причём далеко не в прелестное. И она на него готова была отважиться.

Девушка высказала лишь одно требование с её стороны: не забыть захватить с собой Маркуса. В одиночку она никого навещать не собиралась. Общество матери в данном случае не считалось. Ей нужна была поддержка, настоящая, а не фальшивая. Не полная лжи. Именно поэтому с ней должен был отправиться кто-то ещё. Кто-то, кому она, может, и не всецело, но доверяет. Не всецело – потому что что-то тихонько подсказывало ей, что у него тоже могли крыться какие-то секреты, о которых он молчал. Каждый что-то скрывает за пазухой своей души. Он – точно не исключение.

Что вообще представлял собой этот Джим? Как он выглядел, каким он был человеком? И какой была на самом деле Кэсс? Ведь наверняка с помощью знакомства с её лучшим другом можно было лучше узнать и её саму. Её настоящую.

Вся жизнь вдруг представилась фальшивым спектаклем. Фальшь звучала в каждом аккорде, фальшиво брались абсолютно все ноты, отчего и получилась полная дисгармония.

Ей было даже тяжелее, чем тогда, когда она пыталась переварить в голове тот факт, что отныне она – Хранительница. Но отличие всё-таки было, причём существенное. Теперь она могла доверить свои переживания своим близким. А тогда боялась под страхом смерти.

– Ты уверена, что хочешь с ним познакомиться? – на всякий случай в очередной раз спросил Маркус. Сандра не ответила. Просто посмотрела на него с таким видом, будто это и так очевидно. Хочет она, разумеется. Это – один из немногих шансов выкарабкаться на сушу. И это тоже был поступок, который мог перевернуть всё с ног на голову.

Джим жил в пятнадцати минут на автобусе от дома Сандры и Кэсс, в Проспект-Хайтс. И девушка в очередной раз удивилась тому факту, что он жил совсем неподалёку. Что он и её мать всё её жили здесь после того, как провели детство в Штабе.

Конечно, самым ошеломляющим известием было именно то, что в Штабе жили дети. Что в Штабе росла Колючка.

Ведь Хранители – они же хранят, правда? Только вот что?

Мисс Вайтфейс молчала. И когда делала завтрак, и когда смотрела на Сандру и Маркуса, и когда собиралась. Словно боялась ляпнуть что-то лишнее, или, наоборот, чего-либо недосказать.

– Мам, – позвала её наконец дочь, – а ты уверена, что это хорошая идея?

Спросила просто затем, чтобы посмотреть на её реакцию.

– Уверена, – лишь ответила Кэсс. Коротко, ясно, но в то же время чрезвычайно скрытно.

И когда они садились в автобус В69, она тоже была нема, как будто язык у неё вырезали. Хотя, те, у кого язык вырезают, говорить потом хотят, но не могут. Она же могла, но не хотела.

Села на свободное место и стала смотреть в окно, теребя застёжку ветровки. Сандра с Маркусом же предпочли не садиться, а остаться стоять. Благо, ехать нужно было недолго.

– Ты в порядке? – тихо спросил он. Она подняла голову.

– Не могу сказать это с полной уверенностью.

Он кивнул в знак понимания.

– Это же не первый твой кошмар в свете недавних событий, правда?

Сандра не сразу поняла, о чём он спрашивает. А когда поняла, стыдливо закусила губу, причём сама не понимала, чего она тут стыдилась.

– Не первый, – подтвердила она. – И уж точно не последний.

– Жаль, что меня не было рядом, когда ты в этом нуждалась.

Девушка глубоко вдохнула. Ответных слов у неё сразу не нашлось. Нашлись лишь через полминуты, наверное.