Хранители. Единственная

– Энсел знаком с вами?

– Есть такое, – согласилась она. – Так вот, если верить этим данным, то довольных всё же больше на пару процентов. Тут соотношение сорок девять и пятьдесят один: отрыв небольшой, но существующий.

– А меня там учитывали? – спросила Сандра. – И как вообще данные составлялись?

– Подозреваемые и те, кто в списке Подозреваемых не числится. А Подозреваемых ещё и вызывают на повторное прохождение Золотого Венца, между прочим. У каждого своё индивидуальное приглашение, и если ты не получил его сейчас, то это совсем не значит, что ты не получишь его через какое-то время.

А Мирабель и впрямь знала очень много, подумала Сандра, переваривая услышанное. Что ж, если она в списке, то рано или поздно ей придётся вернуться в Штаб. Хотя бы ненадолго.

По какой-то не ясной ей причине по Штабу она уже даже соскучилась. Только вот понятия не имела, опасно ли будет ей там появляться.

– Кем тебе вообще Джим приходится? – задал очередной вопрос Маркус.

– Он мой нынешний учитель по фортепиано, – улыбнулась Белль. – Так уж всё совпало.

Учитель по фортепиано, заядлый мятежник, скрывающий в Проспект-Хайтсе, лучший друг Кэсс Вайтфейс. Что ещё представлял собою Джим?

– У Коллендж нет никаких чёрных списков? – вдруг спросила Кэсс.

– Только если Подозреваемых можно назвать входящими в чёрный список, – ответил Джим.

– Нет, я слышала, что очень многих внесли в список Леты или что-то в этом духе, – покачав головой, возразила она. – И под многими я подразумеваю первых мятежников.

Джим призадумался, Мирабель – тоже. Сандра будто бы сидела на конференции китайских бизнесменов, Маркус… Про Маркуса вообще ничего сказать было нельзя. Непроницаемый.

Кануть в Лету значило пропасть навсегда, быть стёртым из жизни. Если подобный список и существовал, значит, тех, кто в него входил, предпочитали считать мёртвыми.

Значит, Кэсс и Джим были для Аманды Коллендж и её сподвижников мертвы. Как и Джоанна Уэсли, Ричард Грин. Мёртвые живые, собирающееся дать отпор живым, но мёртвым.

– Да, вроде есть такой, – согласился наконец Джим. – Ты права. И мы в нём.

– Зачем им вообще понадобилось его составлять? – удивилась Сандра.

– Это ты уже у них спрашивай, не у нас, – на полном серьёзе посоветовал он.

– Может, расскажете что-нибудь? – предложил Маркус. Джим пожал плечами.

– Кэсс сказала, вы и так знаете уже немало. Добавлю лишь, что еда в Штабе отвратная, по крайней мере, у нас была отвратной. Хотя я не прочь бы туда вернуться на денёк. Чтоб разнести всё к чёртовой бабушке. Или чтобы посмотреть в детство. Это уже как по обстоятельствам сложится.

Кэсс тихонько засмеялась, то ли весело, то ли нервно. Определить было невозможно.

Мирабель смяла лист бумаги и откинулась на спинку кресла, запрокинув голову и уставившись в потолок. Сандра смотрела на неё, пытаясь удержать в голове её образ. Кто знал, когда они ещё встретятся. А запомнить её хотелось. Такая умная, озорная, да ещё и знакомая Маркуса и Хлои. И имя ещё такое необычное, как и прозвище. Интересно, кто её так прозвал?

Про книгу Джеймса Барри Сандра вспомнила не только из-за прозвища новой знакомой. Про неё она вспомнила и из-за списка Леты. Почему-то ей вспомнился Неверленд, страна, в которую она так хотела попасть, будучи маленькой девочкой. Это только когда она выросла, ей пришло в голову, что нельзя исключать Того факта, что тот же Питер Пен всегда остаётся ребёнком потому, что он давно умер, а Неверленд – рай, приют умерших детских душ. Получается, что попасть туда можно было лишь через собственный труп. Может, выглядит оно и романтично – жертва ради попадания в лучший, потусторонний мир, – но оно того не стоит. Тем более, неизвестно, попадёшь ли ты туда или нет.

– Ума не приложу, что Хранители могли вас держать в Штабе. Они же хранят мысли всякие, эмоции.

Сандра никак не могла отделаться от своего потрясения, которое на неё произвела эта весть. Потому что когда она была в Штабе, то и вообразить не могла, что такое возможно. Что кто-то в этих стенах рос.

– Как видишь, могут.

– А в каком секторе вас держали? – не удержалась она. Этот вопрос действительно был ей интересен. Сама она до сих пор была лишь в секторе А, но она прекрасно знала о существовании и других. Только вот не знала, что же в них можно отыскать.

– В секторе C, – ответила ей мать будничным тоном.

– А… почему именно там?

Кэсс посмотрела на дочь, чуть склонив голову набок. Так она делала в тех случаях, когда Сандра и сама могла ответить на задаваемый ею вопрос. Но на этот раз ей и в голову н приходили возможные варианты. Мать вздохнула.

– Всё очень просто. Ведь C – это дети.

***

Не было у Миры настроения и желания ехать к Энселу. Она только и делала, что ездила туда-сюда. То в Бруклин, то на Манхэттен, то из одного сектора в другой. И все поездки уже так взболтали ей мозги, что содержимое не просто достигло нужной консистенции, но превысило норму. И всё ушло в минус.

Не было у Миры настроения и желания оставаться у мятежников. Слишком они уже действовали ей на нервы. То сделай, сё сделай, и про это тоже не забудь. Ах да, ещё собрание скоро, поторопись. Всё это ей безумно мешало. Она хотела свободы, но свободной никогда не была.

Именно поэтому она решила отправиться туда, где свободы вроде и не было, но с другой стороны, там она чувствовала себя гораздо свободнее, чем снаружи.

Мира телепортировалась в Штаб, сама не понимая, с какой целью. Только несколько минут спустя она поняла, что пришла в свою последнюю обитель.

Руки у неё до сих пор тряслись. И истерику окончательно проглотить так и не удалось.

Она медленно прошла на этаж с Хранилищем воспоминаний. Достала свою карточку, открыла с её помощью дверь и вошла внутрь.

Пусто. Никого внутри не было, даже свет не горел. И это пугало. Обычно Сотрудники всегда дежурили в Хранилище; даже если что-то случалось, всё равно многие оставались на своём рабочем месте. Недаром же к каждому Хранилищу было приписано по двадцать Сотрудников.

Она включила свет в зале, и он плавно загорелся, освещая стеллажи. Все экраны были выключены. И вообще складывалось ощущение заброшенности и покинутости.

Именно в этой пустой тишине прозвучал голос Аманды Коллендж, явившийся по громкой связи:

– Миранда Блум, не сопротивляйтесь. Вас проведут на повторное прохождение Золотого Венца.

Миг – и сзади к ней подбежало три Сотрудника, схватившие её за руки. Мира не стала сопротивляться, хотя могла бы. Просто поняла, что это – бесполезно. Ни к какому результату её сопротивления бы не привели.

Завязали глаза чёрной повязкой. Она даже посмеялась про себя по поводу её цвета. Обычно всё белое, чистое, идеальное, а тут – пустой и грязный чёрный. Вывели из Хранилища. Закрыли дверь. Повели куда-то. Она думать и не стала, куда, просто шевелила ногами в том направлении, в котором её вели. И особо ни о чём не задумывалась.