Хранители
Шрифт:
– Простите за разговор прерванный, однако мне и коллегам моим безумно интересно. Установка эта, очень старая она, но вы, похоже, знаете, как управлять ей?
– Это очень длинная история, - Винклер как мог, ушел от ответа.
– Лучше вот что скажите, как эта штука очутилась у вас в сокровищнице? Ходят слухи, что предки Генеши…
– Пиратскими набегами жили, - пожал массивными плечами Арбитр.
– Верно совершенно. Не скрываем мы и не стесняемся этого. Наша история это и другой нет у нас. Существо любое судят по поступкам его. И нас через пятьсот лет будут судить также по тому, что делаем мы сегодня. Несмотря на
– Кто!!
– одновременно выкрикнули оба юноши.
– Увы, увы, было это давно так, что образ, как и имена полностью стерлись из памяти.
Также вместе юноши разочарованно выдохнули.
– Слова дарителей, однако, я знаю, и передаю вам их, как передал мне мой предшественник. Установку отдавая, поставлено условие было, в сокровищницу ее поместить. Сказали дарители, что день придет, и будет победитель, который богатствам всем предпочтет ее. Вы понимаете теперь, как удивились мы, когда победителей таких оказалось двое.
– Что они еще говорили?
– Рип разве что не прыгал от нетерпения.
– Нечего практически. Велели они передать, всего в галактике установок таких шесть и в определенной последовательности расположенные, образуют они…
– Что?!
– Кристалл, или подобное нечто. Сообщение туманно довольно. Зачем кристалл этот и что делает он, не знаем мы.
Кристалл… Шесть Тай-Суев… Друзья видели уже три… еще одна загадка к превеликому множеству тайн, опутывающих установку.
– Спасибо, что рассказали, - сердечно поблагодарил Генеши Рип.
– Выбрали вы установку, и долг мой передать слова вам. Из приготовлений, понял я, что покидаете вы нас.
– Мы бы рады погостить, но дома нас ждут очень близкие люди.
– Понимаю я. Корабль готов к отплытию и полностью в распоряжении вашем.
Рип покачал головой.
– Боюсь, мы не воспользуемся кораблем. Мы покинем вас несколько иным способом. Он может показаться странным, но это все что пока могу сказать.
– Желаете как. Будут ли какие-нибудь просьбы еще?
– Да, одна. Когда мы покинем вас, наш приз - эта машина - останется здесь. Спрячьте ее в укромном месте и главное, никому не отдавайте. Ни вы, ни потомки ваши. Когда-нибудь, мы обязательно вернемся за ней. Может это случиться совсем скоро, а может, пройдет много-много лет, и сменится не одно поколение. Но это будет, обязательно.
Генеши с достоинством кивнул.
– Выполним мы, хотя слова ваши и задуматься заставляют. Наверное, никогда мне не решить головоломки этой. И машина эта, и просьбы ваши настолько странны, что не стоит и пытаться, скорее всего. Тем не менее, я выполню все, что сказали вы, как выполнят и те, придет кто после меня. Что-нибудь еще?
– Да, сейчас мы попрощаемся, после чего вы должны покинуть этот зал и на некоторое время оставить нас одних. Ненадолго. Когда вернетесь - нас уже не будет. Сделайте с установкой, как обещали.
– И снова слова твои сеют смятение. Но, как бы то ни было, исполним все.
– Тогда давайте прощаться.
Драгоценности, натасканные Эйсаем, впивались в тело. Казалось, все они состоят из острых углов и углы эти, без исключения, упираются в спину Рипа.
Капсула завибрировала, холод, удушье
и удивленные глаза императора Таманэмона Дэнтедайси.Едва оказавшись в своем времени, Эйсай пулей вылетел из трюма и понесся к выходу.
– Ты куда?
– успел крикнуть император.
– Эй, а здесь что? Не иначе кого-то ограбили?
– Винклер все объяснит, - донеслось из коридора.
– А мне некогда…
Из сводки полицейского управления города Хонса.
“Сегодня утром, ночной сторож городского зоопарка, совершая последний обход, обнаружил пропажу. Из вольера с лошадьми пропал двухлетний жеребец светло-серой масти по кличке Один. На месте преступления, была обнаружена записка, в которой злоумышленник обещал вернуть пропажу еще до открытия зоопарка. На место происшествия выехала следственная группа…”
Оля проснулась от каких-то странных звуков. Девушка села в постели. Светало. Она протянула руку, надеясь ощутить мягкое и приятное плечо Эйсая. Кровать была пуста.
“Неужели сбежал…”
Звук, разбудивший ее, повторился. Оля прислушалась, это было… пение, и оно доносилось со стороны окна. С улицы.
Неизвестный служитель Терпсихоры, страшно фальшивя, во все горло орал:
Милая! Ты услышь меня!
Под окном стою!
Я с гитарою!
Голос казался знакомым. Оля опасливо отодвинула штору и выглянула наружу.
Под окном, задрав голову и самозабвенно горланя, стоял Эйсай.
Так услышь же меня!
Хоть один только раз!
Ярче майского дня!
Чудный блеск твоих гла-аз!
– Тише, - девушка решилась открыть окно.
– Всех в соседних комнатах ты уже перебудил, хочешь, чтобы охрана прибежала.
– Оля!
– счастью Эйсая не было предела.
И только сейчас удивленная девушка увидела, что парень стоит не сам. Рядом с ним, переминаясь с одной стройной ноги на другую, красовался… прекрасный белый жеребец.
– Что это?
– она указала на животное.
– Конь, - Эйсай погладил животное по великолепной шее.
– Зачем?
– Ты меня удивляешь. Любимую нужно увозить на белом коне. Это традиция и отступать от нее я не намерен.
– Где ты его раздобыл? На Хонсе нет лошадей.
– Это моя маленькая тайна, - прищурился Эйсай.
– К тому же, у нас не так много времени. Через полтора часа этот конь должен быть на месте.
– А сбруя, а седло? Это откуда?
– Из семейных запасов. Они много лет пылились как реликвии, и вот - пригодились.
По всему крылу также начали открываться окна, из которых высовывались заспанные, или заинтересованные (или то и другое вместе) лица слуг.
Оля облокотилась на подоконник.
– Хорошо, и что же ты хочешь?
– Погоди, у меня для тебя еще кое-что имеется, - театральным жестом Эйсай выудил из кармана переливающееся в утреннем свете колье с драгоценными камнями.
– Держи!
Он ловко кинул его девушке в руки. Вещь была поистине прекрасна.
– О, Эйсай, - только и смогла прошептать Оля.