Хранительница его сокровищ

Лизавета отлично помнила, как они на ней сидели. Плотненько. И на талии даже немного слишком плотненько — чтобы живот и бока не рвались наружу, их приходилось втягивать. А сейчас никаких складок над поясом не нависало. Более того, между животом и поясом легко проходила ладонь. Ещё не ребром, конечно, но… Без ремня джинсы некрасиво спадали.

В её дорожном костюме, в обоих, дублет пришнуровывался к штанам. Это создавало проблемы в кустах, ибо она не мальчик и гульфика у неё не было по понятным причинам, но не требовало ремня. И было совершенно незаметно, что суровая походная жизнь влияет на Лизаветины габариты.

О нет, живот никуда не делся. Но она уже десять дней не видела себя целиком в зеркале. Надо завтра поискать хоть одно, уж наверное, здесь есть большие зеркала!

Лизавета заправила в джинсы рубаху, завязала шнурки у ворота, пожалела, что нет какой-нибудь жилетки. Теперь бы штаны как-нибудь зафиксировать…

— Тилечка, у тебя нет ремня? Или шнурка? Или верёвочки?

— Есть, конечно, — с готовностью ответила Тилечка, внимательно наблюдавшая за Лизаветиными манипуляциями и достала именно что верёвку. Ничего, сгодится. — Красивые, — погладила она штанину. — А как такую ровную строчку делать?

— Машинкой, это сшито не руками, а на швейной машине.

Тилечка повздыхала о том, что тоже хочет увидеть такую машину, отбросила на спину свои красивые, блестящие, густые волосы, и можно было идти. И тут к ним заглянула Крыска.

— Вы почему так вырядились? — она смотрела на Лизавету сверху вниз и обратно.

— Потому, что у меня больше не осталось чистых вещей.

— А ты почему не причесалась? — это уже Тилечке.

Сама-то Крыска высушила волосы, не иначе — магией, и убрала под чепец.

— Волосы не высохли, — пожала плечами та. — И все, кто сидит там внизу, уже видели и меня, и госпожу Элизабетту без чепца.

— Мы не в дороге, и не следует вести себя так, будто тебя не учили в Ордене ничему хорошему, — Крыска стояла у дверей и загораживала выход.

— Госпожа Агнесса, почему же не учили? — поинтересовалась Лизавета. — Подтверждаю — учили, и очень хорошо. А девочка отдохнёт от косы, и на ночь снова заплетётся. Точнее, я сама её заплету. Годится?

— Вас бы саму кто научил, — буркнула Крыска, поняв, что настоять на своём не получится. — Оделись, как не пойми кто, и туда же.

И пошла вниз.

Лизавета с Тилечкой переглянулись, улыбнулись и тоже пошли ужинать.

2.14 Лизавета узнаёт о необходимости посещения часовни

На столе ждал ужин, да какой — прозрачный бульон с кусочками мяса и зеленью, запечённая с чесноком и травами свинина, сырые и тушёные в специях овощи, свежий хлеб, копчёная рыба. Пироги — сладкие и несладкие. Варенье. И подогретое вино. И какие-то фрукты. Обед был давно и на бегу, так что Лизавету нисколько не удивил заурчавший от голода при виде такого богатства желудок.

Трапезу накрыли на квадратном столе, за которым уже разместились на лавках мужчины, а рядом с ними Фьорина и ещё пара местных служанок. Лизавету и Тилечку позвал на свою лавку Сокол, она подошла, уже хотела было перебросить ногу, потом вторую и садиться, но он встал сам и прогнал с другого конца лавки Альдо и Антонио. Дамы поблагодарили и прошли за стол, как полагается. Лизавета оказалась между Соколом и Антонио, дальше усадили Тилечку, а с другого края лавки сел Альдо.

Ей тут же поставили миску для бульона и тарелку для всего остального, передали вилку, нож и кусок хлеба. Прежде, чем наброситься на еду, Лизавета нашла взглядом Крыску — та сидела на соседней лавке, между братом Василио и Джованни, и молча, но очень изящно разрезала на мелкие кусочки запечённое мясо.

Тилечка тут же принялась о чём-то смеяться с мальчишками, а Лизавета просто ела и радовалась — давно не было такого праздника живота. Когда голод поутих (после порции бульона, куска мяса с овощами и куска мясного пирога), она повернулась к Соколу, который обеспечивал всё это благолепие на её тарелке.

— Сладкий пирог, госпожа моя? Он с вишнёвым вареньем, а вишни без косточек.

— Да, благодарю вас, — от вишнёвого варенья Лизавета отказываться не умела.

Он взял свой нож, отрезал кусок от пирога и передал ей.

— Ой, я боюсь, этого слишком много, — кусок в полтарелки, ага! — Может быть, поделим с вами напополам?

— С радостью разделю что-нибудь с вами, хоть бы и этот пирог, — он, по обыкновению, подмигнул.

Разделил кусок на две части, потом подлил ей вина из кувшина. Лизавета взяла глиняный бокал, отпила — это была новая свежая порция, тёплая и пряная. И взглянула на него — взглядами-то кормиться можно, тем более, он, как оказывается, к ним привык.

Сокол был чист, свеж, выбрит и причёсан, и в свежей красивой сорочке. Ей-то сшили без излишеств, а у него через одну — с тонкой вышивкой чёрным шёлком, так и хотелось потрогать и рассмотреть стежки. Но это уже слишком, пора тормозить.

— Я надеюсь, со мной всё в порядке? — усмехнулся он.

— С вами всегда всё в порядке, — кивнула она и переместила взгляд в тарелку.

И принялась есть.

— Госпожа Элизабетта, а сказка про эльфов сегодня будет? — спросил с другого конца стола Руджеро.

— Да-да, сказка про эльфов! — Тилечка даже захлопала. — Хотя бы коротенькая!

Фьорина и другие местные выразили недоумение, и им тут же стали рассказывать, что госпожа Элизабетта приехала издалека, она знает столько сказок, как никто другой, и таких, о которых в здешних краях никто и не слышал!

Что поделать, придётся рассказывать. Выбор пал на сказание о Берене и Лютиэнь, раз уж продолжать про эльфов. Сначала Лизавета рассказала прозой, потом попыталась переложить на местный язык хотя бы одну строфу стихов… и у неё получилось. Слова — вроде бы те же самые — легко укладывались нужным образом, как они там и были в книге, а потом и в песне.

После финала — «на том пути, что их призвал, они не разнимали рук» — слушатели притихли, а сама рассказчица глотнула остывшего вина.

И в полной тишине раздался знакомый бархатный голос.

— Госпожа Элизабетта снова порадовала нас чудесной историей. Но сейчас она будет нужна мне. Фалько, ты тоже. Остальным — спать.

Дальше вышло так, что они втроём расположились в комнате, отведённой Соколу, на его кровати. Ну да, у Лизаветы — Тилечка, у Лиса — Крыска.

Лис подошёл к двери, запер её на засов и что-то в том засове подправил. А после сел на кровать, достал из мешочка на поясе и развернул на коленях карту.

— Итак, мы в Палюде. Я сейчас беседовал с герцогом, он только рад, что мы к нему завернули. У него давно не было гостей издалека. Завтра все идут на службы — утреннюю и полуденную, я распорядился разбудить. Кроме того, завтра здесь праздник праведницы Антонии. Утром торжественная служба, вечером бал и ужин в замке. Послезавтра шествие по улицам города и ярмарка. Меня просили привести на бал всех трёх наших дам. Фалько, не спускать глаз с госпожи Элизабетты, иначе она непременно во что-нибудь вляпается. Просто не оставлять одну ни на мгновение. Свою молодёжь выпустишь тоже — пусть прилично оденутся, там будут местные влиятельные люди с дочерьми, скорее всего, потребуется их внимание к тем самым дочерям. И на них Аттилия. Госпожа Элизабетта, по внешнему виду вас проконсультирует Агнесса. Так, как вы есть сейчас, приличные женщины на люди не показываются.