Хранительница Темного пламени

Он снова превратился в кентавра и унесся в противоположную реке сторону, прижимая раненный бок. Тварь парнокопытная. А светлые были все ближе и ближе. Со знаменами, сверкающими золотыми доспехами. Они уже пересекли реку, по золотому мосту, появившемуся по поле их предводителя. Впереди несся всадник, которого мне не нужно было видеть вблизи, чтобы узнать. Светлая моя часть заставила меня замереть на месте, с восхищением и почетом глядела на папочку. А тот приближался, являя собой мою скорую кончину. Раздался громогласный крик.

— Мы нашли тебя! Дочь моя, мое счастье, — он свалился с лошади и вместо ожидаемого смертельного удара, меня заключили в любящие отцовские объятья.

Глава 9.

Асмодеус пошел по следу кентавра, как только ему удалось улизнуть от толпы. Представители Табуна были воодушевлены смелостью своего собрата и заранее поздравляя Алмаза с обретением статуса фаворита, смело стучали бокалами. Эти поздравления будили внутри дикого пса все его собственнические инстинкты, но последовал он за Меланией не потому что ревновал, а потому, что боялся за ее безопасность. В конце концов, она не настоящая темная, и, как подтвердил его нос во время их танца, все еще девственница. Обычно, когда темные женщины говорят «нет», это означает «нет», и не один мужчина не попытается навязать свое общество. Вот только кентавры слишком долго живут близко к светлым, быть может, Алмаз может не понять отказа Мелании и навредить ей.

Сторона, в которую уходили следы, выводила из леса к Серебряной реке. Как только Асмодеус понял это, то с рыси перешел на свой самый скорый бег. О чем только думал Алмаз, выбирая это место для свидания? Ведь на берегу реки их могли заметить патрули светлых. Их территории начинались сразу по другую сторону берега, являя собой самую уязвимую часть земель Темных.

Нос почуял запах свежей крови. Шумя ветвями, спотыкаясь и ругаясь сквозь зубы, показался Алмаз. Когда он увидел Асмодеуса, то снова споткнулся и упал, а затем с трудом поднялся на ноги.

— Они… светлые, их было слишком много. Я пытался их остановить, но они забрали ее. Поспеши!

Асмодеус кивнул и бросился было в ту сторону, куда указывал Алмаз, но все его инстинкты опираясь на обоняние твердили: что-то здесь не так. Запаха светлых на Алмазе не было, а если бы он вступил с ними в схватку, то запах наверняка должен был бы остаться. Да и ранение в бок — слишком малая цена за спасение темной Хранительницы, Алмаз должен был биться насмерть. Зверь резко остановился на четырех лапах. Лживый подлец… И ведь, находись Асмодеус в человеческой форме, мог бы не заметить обмана. Повернувшись по ветру, зверь принюхался. На западе от того направления, куда указал Алмаз, чувствовался отчетливый запах сигнального костра. Со всех лап Асмодеус побежал в ту сторону. Только бы успеть спасти ее.

— Ты цела? Они не успели навредить тебе? — Слав, который вел себя вопреки моим ожиданиям, с осторожностью погладил мои плечи, словно я и правда была сделана из хрусталя. Я лишь моргала, рассматривая своего папашу. С ума сойти, судя по заостренным ушам у него и его команды светлые — это гребанные эльфы. Всего нас окружало семь стражей, Слав был восьмым в группе. Правильные черты лица ничуть не портил возраст, а морщины в уголках глаз, возле рта и на переносице — добавляли солидности. Светлые волосы расчертила седина, но глаза оставались молодецки яркими, голубыми, как небо в ясный день. Фамильное сходство улавливалось моментально, покажи мне этого мужчину среди тысячи других, я бы сразу узнала в нем своего отца.

— Принцесса в шоке. Подождем. Но нужно успеть до того, как сюда нагрянет кто-то из темных.

— Вы… не будете меня убивать? — выдала наконец, устав рассматривать доспехи и мечи и размышлять над тем, кто нанесет первый удар. Слав округлил глаза, а потом словно до него дошла какая то простая истина.

— Я никогда не подниму руку на собственную дочь. Ты моя кровь и плоть Мелания. Но то, что ты задала мне сейчас этот вопрос наводит меня на мысли, что ты находишься в чудовищном заблуждении. Присядь, дочь. Дай мне кое-что тебе рассказать.

Безоговорочно выполнила приказание и разместилась на застеленном Алмазом пледе. Было непонятно, желаю ли я исполнить отцовскую волю или же он воспользовался одной из своих ментальных штучек.

— Между Светом и Тьмой идет война. Война, в которой я и твоя мама хотели поставить точку. Мы устали от бессмысленных жертв, от пролитой крови, от бесконечных стычек между светлыми и темными. Марьяна хотела передать земли Темных нам, родив от меня дочь, следующую хранительницу темного пламени, а я хотел назвать твою маму женой перед всем миром. Но нам помешали. Этот сумасшедший, властолюбивый, похотливый пес. Он хотел заполучить в свое распоряжение темные земли, чтобы сеять на них хаос. А поэтому он спрятал тебя в железной тюрьме, надеясь, что нахождение там ослабит тебя, развратит, сделает послушной жертвой его интриг.

— Но Асмодеус забрал меня из мира людей. Он…

— Проявлял заботу? Объяснил тебе, кто ты? Рассказал какую-нибудь ужасную историю? — Бровь Слава взлетела вверх. — А потом, наверняка попытался тебя соблазнить. Успешно?

Почему то мне захотелось ответить на последний вопрос отца:

— Нет, мы не…

— То есть ты целомудренна?

— Да.

Лицо мужчины преобразила потрясающая улыбка, такая, что мне и самой захотелось улыбнуться.

— Потому что ты моя дочь! Ты светлая принцесса! Разве могла светлая принцесса польститься на какого-то низкородного пса? А теперь, моя милая, отправимся домой? Твоя мачеха очень хочет с тобой познакомиться. У нее не может быть детей, поэтому она примет тебя как родную.

Темная моя часть билась в истерике от мысли, что ее сейчас увезут в земли светлых, а вот другая была с радостью готова распрощаться с Таверной, постоянным пьянством и приставаниями всяких непонятных мужчин. Внутреннему противоборству помешал знакомый звук. Рык Асмодеуса я бы узнала где угодно. Все светлые как один обнажили мечи. Но на поляну вышел не зверь, а обнаженный мужчина. Пришлось потупить взгляд.

— Эта земля все еще принадлежит темным, она не захвачена, права на нее не оспорены. Вы находитесь не на своей территории. Тэррумпрэзидиум, — промолвил он, и земля пошатнулась, выражая свое возмущение, а воины выронили мечи. Все, за исключением Слава, костяшки пальцев которого побелели, так крепко он сжал меч.

— Отдай мне мою дочь, гадкое отродье! — в этом голосе слышался приказ, нарушить который было невозможно. Вот только в ответ на него Асмодеус лишь усмехнулся.

— Я ее не удерживаю. — дикий пес протянул мне руку, так, чтобы я сама могла принять решение, а затем добавил — Мел, нам пора возвращаться домой. Завтра церемония обретения Силы.

— Дочь, останься с нами. Мне так много нужно тебе рассказать. — в добром взгляде, обращенном на меня читалась искренняя мольба.

Кому мне было верить? Светлая часть тянулась к папе, темная хотела прижаться к широкой груди Асмодеуса. Кровь буквально бурлила в венах, не давая мне принять единого решения. Я закрыла глаза, заставила себя мысленно перечислить все имеющиеся факты. Ситуация, разворачивающаяся передо мной была сродни научной задаче. Не важно исследование в области социологии, ядерной физики или генетики, важнейшим ключом является обобщение и анализ фактов.

Передо мной стоял незнакомец, пусть даже он был мне отцом по крови. Его сила, согласно тому, что говорила Морра, заключается во влиянии на чужие мысли. Асмодеус мог во многом солгать или умолчать, но пока он не причинил мне зла. Пытался ли он меня соблазнить, чтобы воспользоваться силой Темного пламени? Не знаю. У темных иные представления о морали, которых я еще не поняла.

— Как погибла моя мама? — задала вопрос.

— На мече Слава, — коротко ответил Асмодеус.

— В пасти этого чудовища, — не менее лаконично пояснил отец. Никто из них не замешкался, уличить кого-то из них во лжи не получалось. Но мне отчаянно захотелось поверить папе. Захотелось сделать шаг ему навстречу, позволить доблестным рыцарям увести себя прочь из этого грязного, порочного места. Стоп. Я никогда не думала, что земли Темных — грязные. Порочные — да, но не грязные. Заглянула в голубые глаза отца, его расширились от удивления, он понял, что я раскусила его ментальную атаку. Мысленно прокричала «Не смей лезть в мою голову!», так что отец пошатнулся, схватился за виски. Рыцари забыли про меня и поспешили к командиру.