Христианский квартал

Прошло, наверное, не меньше часа - по крайней мере, я успел и выключить поставленный братом чайник, и выпить чай, и поесть марининых кексов, - как вдруг меня кольнуло странное чувство при чтении очередной статьи справочника.

Секундой спустя я гаркнул:

– Петька, дуй сюда!
– и ударил кулаком по стене.

Вернувшись, выглядел он ещё хуже, чем когда уходил. Казалось, ему теперь и впрямь не помешало бы выпить некоторые из лекарств, принесённых Мариной.

– Ну?
– хмуро спросил он.

– Есть идея.

– Только не говори, что вычитал её из медицинского справочника.

Я развёл руками:

– Увы, придётся. Ты знаешь о препарате "ленаутил"?

– Не больше, чем о парфеноне.

– Это ингибитор КРЭБ-белка, - прочитал я вслух.

– Какое исчерпывающее определение! Да, Вадик, ты умеешь растолковать. Ингибитор КРЭБ-белка - что может быть яснее? Я мог бы и сам догадаться.

Поскольку в его тоне сквозил лёгкий сарказм, я счёл за лучшее опустить описание воздействия препарата на процессы в гиппокампе, и перешёл сразу к сути:

– При строго рассчитанной дозировке ленаутил помогает забыть то, что было в определённый момент времени. Препарат создан для подавления неприятных, травмирующих воспоминаний, - видя непонимание в его глазах, я пояснил: - Ну, знаешь, вроде того как у тебя на глазах кто-то роется в твоей сумочке...

– Ты хочешь дать эту штуку Марине?

– Да. Тогда у тебя может появиться шанс.

– Ты что, с ума сошёл?

Мягко говоря, я ожидал более благодарной реакции. Но вопрос есть вопрос и на него нужно отвечать по существу:

– Нет, Пётр, несмотря на твои усилия, я всё ещё в здравом уме.

– В самом деле? Ты хочешь, чтобы я травил свою любовь психотропными средствами? Полистай книжку получше и узнаешь, что это очень опасные средства. У них куча побочных явлений. Вплоть до летального исхода.

– Умереть можно от любого лекарства. Даже от аспирина. Однако погляди-ка, сколько она нам его навезла.

– Ни за что! Я не намерен подвергать её риску!

– Никакого риска, болван. Вот здесь в фармакологическом описании специально оговорено, что побочных явлений при разовом употреблении ленаутила не выявлено.

– У меня нет никакого желания выявлять их на Марине!

Вздохнув, я отбросил кладезь оригинальных фантастических названий.

– Ладно. Не хочешь - как хочешь. Действительно, к чему всё это, когда в твоём распоряжении машина времени и телепатия.

Больше я не сказал ни слова до тех пор, пока Петька, предоставленный самому себе, не одумался, и не сообразил, наконец, что никакого вреда здоровью Марины моё предложение не несёт. Скажу откровенно, если бы такая опасность была, я бы и сам его не выдвинул.

Итак, взявшись за остатки ума, братец принялся умолять меня о помощи, и мы вернулись к обсуждению плана.

– Перед нами стоят две проблемы, - начал я.
– Первая - приобрести этот самый ленаутил. Вторая - придумать, как незаметно подсыпать его в пищу Марине, учитывая тот факт, что сама она к нам теперь вряд ли заглянет.

Чтобы не терять времени, мы решили разделиться. Петька пошёл шариться в интернете, а я стал обзванивать аптеки и прочие медучреждения, список телефонов которых был любезно приведён составителями справочника.

Четверть часа спустя мы снова встретились на кухне.

– Ну как?
– поинтересовался я без особой надежды.

– Глухо, - Петька выглядел задумчивым и удивлённым.
– В интернет-аптеках ленаутила нет. Вообще.

– В обычных тоже. Там даже не знают, что такой препарат существует.

– А кто знает?

– Мне удалось дозвониться до одного профессора в институте мозга. Он знает. И он рассказал, что распространение ленаутила жесточайшим образом ограничено. Только по заказу спецведомств. Чуть ли не за каждым пузырьком строгая слежка.

– Для чего это?

– Для того, чтобы не было злоупотреблений. Ну, вроде того, что мы планируем.

– А может, вопрос просто в сумме?

– Я намекнул на это. Профессор посмеялся и сказал, что если я буду достаточно настойчив и стану предлагать действительно серьёзные суммы, то смогу добиться интереса со стороны правоохранительных органов. И пожелал успехов. В общем, как я понял, достать ленаутил невозможно.

Брат приосанился и со значением посмотрел на меня.

– Невозможно - это всего лишь громкое слово, за которым прячутся маленькие люди, - припечатал он.
– Им проще жить в привычном мире, чем попытаться изменить его. "Невозможно", Вадик, это не приговор. Это вызов. Это шанс поверить в себя. Невозможное возможно. Поверь в себя!

Несколько секунд я молча переваривал эту тираду. Наконец, признался:

– Сильно сказано. Сам придумал?

– Нет. В интернете нашёл. Но это дела не меняет. Перед нами стоит задача и мы должны её решить, не тратя времени на произнесение глупых слов вроде "невозможно".

Мы задумались. Мысли как-то не шли. Чтобы простимулировать их, я посмотрел за окно. Во дворе малышня лепила снеговика. Потом я взглянул на подоконник и понял, что фикус не мешало бы полить, но других мыслей эта часть уютной холостяцкой кухни не вызвала. Тогда я стал смотреть на мешок картошки, покоящийся в простенке, и тут меня осенило:

– Слушай, спецведомство... помнишь, где работает дядя Боря?

Есть такое выражение: "воспрял духом". Вот это как раз то, что случилось с Петькой после моих слов. Ещё секунду назад он глядел в пол со зверским выражением лица, отображавшем умственные муки, а вот теперь перед нами снова человек, готовый покорять воздушные шары и вычитывать свои тексты.

– Я сам позвоню ему, - сказал Пётр.

И позвонил! Это было несложно - телефон висел как раз возле него, нужно было только взять трубку и набрать номер.

– Дядя Боря, здравствуйте, это Петя. Я попал в серьёзный переплёт, мне позарез нужна ваша помощь. Вы можете достать ленаутил? Ну, ингибитор КРЭБ-белка... Нет, я ничего не пил, кроме чая... Слушайте, от этого зависит моя жизнь... Невозможно, дядя Боря, это всего лишь громкое слово, за которым прячутся маленькие люди... Нет, я не вас имел в виду, я это к тому, что мне позарез нужен ленаутил...

Я с интересом слушал разговор. Надо будет сказать потом Петьке, что он злоупотребляет словом "это". Писателю такое не к лицу.