Хроника детства маленькой женщины
Шрифт:
– Да, – сказала Даша, и уточнила, что именно, – Мишу.
На самом деле я изобразил тогда неопределённого вида зверя, похожего то ли на курицу, то ли на птицу, но с медвежьей мордой. И она запомнила. А ведь прошло три месяца. За это время впечатлений у нашей Дарьи было хоть отбавляй. В глубине души я мог бы возгордиться всепобеждающей силой настоящего искусства, но дело было в другом, память у нашей малышки совсем не девичья.
В два с половиной года Дарья «определилась» со своей будущей профессией. Не скажу, чтобы мы торопили её «признание» и досаждали вопросами типа «кем ты будешь, когда вырастешь». Но у меня в памяти всё это время хранилась картинка её, восьмимесячной, сидящей на полу и подпрыгивающей на попе в так мелодии рекламного ролика
Однако мало сказать, надо ещё доказать и, опираясь на мою руку, чтобы не упасть, Дарья задрала вверх ногу, закинула назад голову и закатила глаза, создав законченный образ, который, видимо, и должен был олицетворять настоящую солистку балета. Чем оказался «виноват» кот, превратившийся из полуночного приятеля в подиум для начинающей актрисы, выяснять в этот волнительный момент было бы совсем некстати. Следовало просто поддержать «жизненный выбор» малышки и я постарался сделать это с максимальной серьезностью.
– Это замечательно, если ты станешь балериной, – сказал я. – Когда ты вырастешь, и начнёшь выступать на сцене, мы с бабушкой, папой, мамой и Юлей будем приходить смотреть твои спектакли. А потом – приносить тебе на сцену цветы…
Дарья слушала мой монолог, не перебивая и, надо думать, нарисованная мной картина ей понравилась, поскольку вполне укладывалась в уже известный ей образ взаимоотношений «звезды» и поклонников. И чтобы не потерять нить нашей новой игры, я предложил малышке, не теряя ни минуты, начать готовиться к первому выступлению на сцене. А для начала – провести разминку, которую обязательно делают все «звезды» балета. Дарья с удовольствием согласилась. Она тут же улеглась на спину, а я начал разминать её ноги, потом мы вместе качали пресс на тренажере и делали растяжки на полу. В результате я устал быстрее «билилины» и решил передохнуть, но едва уселся на диван, как Дарья в своей обычной манере потребовала: «Еще!» И мы провели дополнительную разминку.
Когда я все-таки объявил перерыв, совсем не уставшая Дарья тут же переместилась на кровать и решила попрыгать, поскольку, видимо, не до конца израсходовала запас, выделенной на балет энергии. А когда и это занятие ей наскучило, залезла на спинку дивана и перешла к экстриму.
Я уже не раз наблюдал за её «десантированием» со спинки на сиденье дивана. Эти прыжки, против которых родители никогда не возражали, меня сильно напрягали. Зато для юного «десантника» они надолго стали одним из любимых развлечений. Дарья раз за разом вскарабкивалась на спинку дивана, и смело летела кубарем на сиденье.
Однажды Оксана уехала за справками для Юли (ей уже сняли гипс), Кирилл был на работе, а мы с Людмилой наслаждались общением с внучкой. Главным образом, играми, недостатком которых она не страдает.
И мы, и родители Оксаны, и Кирилл с женой постоянно одариваем её разными развивающими играми, которыми уже заполнены все имеющиеся в квартире ёмкости. Удивительно, но Дарья всегда безошибочно находит нужные ей коробки из самых невообразимых мест.
Недавно у неё появилась необычная азбука вместе с арифметикой – поролоновый лист, в отверстия которого вставлены разные цифры и буквы. Но Дарья пока не очень склонна заниматься их изучением, ей больше интересен процесс выдавливания букв и цифр из поролона. Пока она их разбрасывает по комнате, я, сидя рядом, собираю.
– Даша, а куда улетел мягкий знак?
– Туда, далеко-далеко…
Нахожу букву «П».
– Даша, а какое слово ты знаешь на букву «П»?
– С папы начинается…
Какие-то буквы закатываются ей под ноги, я вытаскиваю, касаясь ее ног, а она хохочет. Вдруг оказывается, что не все буквы найдены.
– Даша, а где еще наши буквы?
– Не фактает, – разводит руки малышка. Даша – девочка аккуратная. Она собирает буквы и цифры
параллельно со мной, а когда я, быстро закончив, пытаюсь помочь ей, строго предупреждает: «Дася сама справится».Едва убрав поролон с цифрами и буквами, она тут же находит старую коробку с желудями.
– Ты где желуди нашла?
– На дереве, они упали.
Ответ из той же неповторимой конфигурации слов, как и про букву «п», которая «начинается с папы».
– Эти желуди Дашечка сама нашла?
– Нет, мама нашла.
Какие-то слова у неё ещё сохраняются в памяти «на стыке» двух – двух с половиной лет. Когда она хочет, чтобы окружающие оценили ее прыжки со спинки дивана или танцы «билилины» на кровати, она кричит: «Сями!», то есть, «смотри». Когда ей нужно просклонять это слово, она говорит «сомлют», то есть, к примеру, ее плюшевые кошка и собака – самые преданные поклонники её таланта – «сомлют» (смотрят) как танцует Даша.
Когда Даша самозабвенно скачет по кровати, и я, не выдерживая, подбегаю, чтобы ее подстраховать, предупреждение внучки звучит уже на уровне трехлетнего ребенка.
– Не трогай меня! Сядь на диван.
И едва я успеваю сделать пару шагов назад, как следует прямо противоположное распоряжение: «Дедя, держи Дасю!»
Умом я понимаю, что мой «главком» принадлежит к малоизученной половине человечества, у которой не просто предугадать неожиданнее загогулины мыслей и поступков. Не зря говорят, что женщина – это всегда загадка. Я не пытаюсь разгадывать Дарьины загадки, у меня другая задача – не выпасть из ритма её жизни и сферы её интересов. А эта сфера расширяется день ото дня, обогащая нашу насыщенную жизнь все новыми и новыми открытиями.
После того, как, благодаря Дарье, я выявил у себя вокальные способности и непревзойденный, судя по оценкам моей любимицы, талант живописца, начался процесс посвящения меня в таинства скульптуры. В первый же день занятий под руководством внучки я довольно сносно научился лепить пингвина, улитку, медведя и даже жирафа. Когда я наконец-то завершаю работу над сложным образом лежащего кота с ушами обезьяны, Дарья удовлетворенно восклицает: «Какие мы молодцы!». Как опытный педагог-наставник, она никогда не критикует созданные мною «образы», хотя, если честно, есть за что – недостатков в них больше чем достоинств. Но Дарья всегда с одобрением относится к результатам моего труда, поддерживая моё стремление к самосовершенству.
А когда очередь доходит до репетиций с «билилиной», тут уже я сам превращаюсь в наставника, хотя никогда не имел никакого отношения к этому виду искусства. Но коль скоро мне всецело доверяет внучка, я просто не имею права ударить в грязь лицом и отношусь к репетициям со всей серьезностью.
Накануне мы уже успели провести разминку «билилины» и ей понравилось. Поэтому, прежде чем приступать к демонстрации поз, наша юная «солистка» послушно ложится на спину, и я разминаю ее ноги. Едва заканчиваем работу над ногами, как Дарья переворачивается на живот, задирает футболку до плеч и требует: «Масясь». Это что-то новенькое. Вчера у нас до массажа спины дела не доходило. Значит, за минувшие сутки она увидела что-то подобное по телевизору и решила тут же претворить увиденное в жизнь.
Непосредственно на занятия «балетом» у Дарьи уходит не более пяти минут. Ей, видимо, важен не столько процесс репетиции, сколько факт, подтверждающий серьезность её жизненных намерений. И на моих глазах происходит полное перевоплощение маленькой девочки в великую балерину.
«Жизнь – театр, а люди – актеры», Сомерсет Моэм был абсолютно прав, хотя вряд ли подозревал, что его открытие может распространяться и на детей. И когда Дарья задирала ноги на «репетиции», и когда отдыхала, всё её поведение было продиктовано заданным театральным образом. Я смотрю, как после занятий она утомленно устраивается в своём пластиковом детском кресле, кладет левую ногу на правую, закидывает назад голову и закатывает глаза, делая «романтическое», как ей в эти минуты кажется, выражение лица и отчетливо вижу Майю Плисецкую после спектакля…