Хроника Эрио

– Хорошо, что ещё достаточно прохладно, гнус только просыпается, а раны свежие. Вот летом к таким местам на десяток метров лучше не подходить, если не хочется опорожнить желудок. Никогда не думал, что живой может вонять хуже мертвеца, но жизнь и не такие фокусы выкидывает.

Эрио чуяла неприятный запах несвежей крови, но не столь обильный, чтобы закрывать носик.

– Говоришь так, словно никогда не получал серьёзных ран.

Она хорошо помнила обилие отметок на теле уже немолодого наёмника, а потому сомневалась, что ему никогда не приходилось валяться в полуобмороке среди других таких же тел, страдая от невыносимой боли.

– Хэ-х, конечно получал! Некоторые моменты сложно забыть. Представь себе жаркий летний день, да такой отвратительно душный, словно ветра обходят тебя стороной. А сама ты ранена в живот, изнемогаешь от жажды, одновременно горишь в адском огне и замерзаешь, а болит так, что мочи нет терпеть. И вот лежишь ты в корчах, рядом с такими же стонущими и страждущими, а никто не приходит, ибо нет времени ухаживать за теми, кто уже не умрёт просто так. А бои шли уже не первый день, некоторые гнили рядом, иногда так близко, что можно почуять зловонное дыхание заживо гниющего тела. А ты не то что встать, пошевелиться не можешь, а вокруг жужжат мухи, которые не испугались ладана, садятся на тебя, ползают, покусывают, словно хотят сожрать, будто сам Вельзевул пришёл по твою душу. А в бреду может и не такое показаться. Так что мы с Альфом условились, что как только жизни ничего не угрожает – утаскиваем друг друга подальше и приносим только на осмотр. М-да, вон тот явно не жилец, раз обломок оставили в ране.

– Вам нужна помощь?

Стоило им заглянуть внутрь полевой лечебницы, как к ним подошёл молодой, с редкой бородкой юноша, выглядящий уставшим.

– Мы сами кому хочешь поможем, а, мелкая?

«Действительно, прекрасная идея! Вон тот мужик и вправду почти труп, ибо тронут обломок, и он истечёт кровью быстрее, чем их фокусы остановят кровотечение. Так давай покажем им настоящее чудо! Да не жужжи, зануда, не бесплатно! Великая Я может исцелить его или тебя, кошечка, в обмен на всю накопленную в шкалах энергию! Как тебе выбор, м-м?»

– Да, я пришла помочь.

Кошка на секунду задумалась, но не нашла причины, почему её временные неприятности должны стоять выше жизни союзника.

«Прелес-с-стно! Давай, уступай чехол, Эта Госпожа будет издеваться над сырыми и убогими, хи-хи-хи!»

Эрио не понимала, зачем Темнейшая о чём-то просила, если уже спрыгнула со спины товарища и бодро шагала прямиком к смертельно раненному.

– Стойте! Его нельзя трогать!

Святой отец попытался схватить её за плечо, однако она извернулась, а Грэг сам приобнял юношу, удерживая на месте.

– Да не суетись, она и не такое проворачивала.

Её тело, управляемое волей Госпожи, склонилось над немолодым мужчиной. Мертвецки бледный, делающий быстрые, неглубокие, хриплые вдохи и выдохи, он уже стоял одной могилой, ведь из страшной раны на груди продолжала медленно сочиться кровь.

– Нет! Ты убьёшь его!

Темнейшая ухватилась за обломок двумя пальчиками и выдернула под вопли священника.

– Что тут происходит?

Спросил суровый старческий голос второго церковика. Стоило ему узреть конвульсии больного, как усталость исчезла с его лица и движений. Он тут же бросился к умирающему, упал на колени, но тот в последний раз открыл глаза и затих. Священник положил руку ему на грудь, убедившись в смерти, и закрыл веки покойнику, второй рукой крестясь и тихо прощальные слова.

– Зачем ты оборвала его век, дитя?

Мудрые глаза посмотрели с укором на равнодушное лицо Эрио.

– Хмф, потому что вы не смогли бы его спасти. В отличие от меня.

Темнейшая взорвалась вихрем золотистого сияния, закружившем мириады блёсток. Порыв энергии отбросил шатёр в сторону и устремился ввысь незыблемой колонной.

– Презренные грешники, поддавшиеся искушению тщеславия, позабывшие о добродетели смирения! Позабывшие свет Его, Волею Его, послали Нас указать овцам заблудшим Путь! Мы примем грехи ваши, как Он принял грехи всего сущего, и даруем всем достойным Жизнь! Ибо Он есть Воскресение и Жизнь, а кто веровал истинно, не умрёт вовек! Во славу Его, ВОССТАНЬТЕ!

Голоском, которым Госпожа провозглашала очередную шалость, паря на высоте десятка метров, действительно можно было оживить даже мёртвого! Простые слова звучали так, словно в них заложено сакральное знание, отдающееся эхом в душе, навсегда запечатляющееся на костях, заставляя бренное тело вибрировать. И в то же время они внушали только трепет, не страх, а звоном тысяч колоколов разлиться в пространстве, как умерший завопил, выгнулся дугой, истекая смолистым дымом до тех пор, пока изо рта и глаз его не полился яркий свет, а от раны не осталось и следа. Воплощение греха закружилось в золотом вихре, поднимаясь к маленькой, но подавляющей своим присутствием фигурке, где влился в левую глазницу. Вот только этого Темнейшей показалось мало, и те, кого она сочла достойным второй жизни, оживали там, где их трупы собирались сжечь. Их оказалось не так уж много, тридцать три, считая того, который воскрес рядом, но Кошка не сомневалась, что подобное явление произведёт очень мощный эффект на всех присутствующих.

«Подруга… Это немного неравноценный обмен, тебе так не кажется?»

У Эрио перед глазами появился смутный силуэт женщины, прикрывшей лицо дланью, и это в точности соответствовало не только эмоциям Коми, но и её самой.

«Отвянь! А лучше посмотри на эти рожи, ха-ха-ха! Вот как должны смотреть букашки на Высшее Существо!»

Кошке следовало самой догадаться, что Госпожа не станет мелочиться и выкинет, как обычно, нечто грандиозное. Нет, она вовсе не против, чтобы несколько десятков людей вернулись к жизни, вот только как бы это не вылезло ей боком. О таких чудесах она слышала лишь в библейских рассказах и мифах из уст матери, а потому церковники точно ускорятся со своими планами!

«Наша подруга умеет усложнять жизнь. Она полностью подделала силу их бога. Посмотри в сторону леса.»

Между деревьями на одном колене стояла фигура учителя Марии. Он, склонив голову и держа перед собой широкий меч, горящий неизвестными письменами, медленно крестился. Эрио мысленно вздохнула, наблюдая эту картину, и, наконец, вновь ощутила контроль над телом, медленно опускающимся на землю. Подобострастные взгляды впились в неё со всех сторон, отчего Кошке стало очень неуютно. Стоило ножкам почувствовать под ступнями твердь, как рядом появился Фрэй, предупреждающе держа клинок на плече. Золотистая аура исчезла, а спустя миг толпа взорвалась криками радости и восторга, обсуждением заживших ран и отросших конечностей, чуда воскресения мертвецов. Друг присел возле неё и, подхватив за бёдра, поднял, чтобы унести подальше от кучи перевозбуждённых воинов. Доспех его приобрёл сияющий ореол, обнажив невидимые ранее символы, словно юноша так же имел отношение к церкви, как и её защитник-надзиратель.

Опасения Эрио оказались напрасны: с их пути быстро убирались, пресмыкаясь на коленях и прижимая головы к земле. Ей не нравилось такое отношение, ведь чудо – дело рук Темнейшей, а сама Кошка ещё вчера удостаивалась, разве что, пренебрежительного взгляда. Возле деревьев их нагнала Мод, носящая на губах тень лукавой улыбки.

– Прекрасное выступление, если ты хотела привлечь к своей персоне внимание половины мира.

Ведьма играла голосом, чтобы показать своё отношение к произошедшему.