Хроника лишних веков

Я понял, что надо незамедлительно подняться на ноги и внимательно слушать стоя.

– Думай, гипербореец, - не шутя повелел гипостратег.
– Если ты не покажешь им труп, без нового не обойтись. Либо ты, либо кто-нибудь на пробу.
– Он презрительно кивнул в сторону выхода из шатра.
– Покажи им свое волшебство. Заодно убеди меня.

– Оно не мое, - невольно стал отпираться я.

– Как знаешь, а только нам придется выйти, - без сочувствия сказал Демарат и указал мне на пояс.
– У меня свои прихоти... И будь посланец самого Зевса или какого угодно Одина, у меня нет желания оказаться прибитым к перекладинам наподобие того еврейского царя Иисуса, кого иные почитают за бога... Здесь это умеют делать быстрее, чем в Риме, без судебных проволочек. Ты подумал.

Сделалось страшно? Помню, что наконец сделалось.

– Да. Благодарю тебя за помощь, гипостратег, - сказал я ему.

– Идем, - просто повелел он и пропустил меня наружу первым.

В мире ясно и золотисто вечерело, в назревавшей прохладе гуннская вонь оседала, как сырой дым.

Сами гунны, разношерстное в буквальном смысле и разнобойное ростом племя, стояли тут, отстраненные от шатра дюжиной мощных воинов в одинаковых железных шлемах, холено блестевших на закате. Их поднятые пики символизировали дворцовую ограду.

Демарат вышел и сразу положил руку мне на плечо.

– Будь внимателен, - тихо, но, опять-таки, не сочувственно шепнул он и подтолкнул меня вперед.

Толпа зашебуршилась, но - опасливо. Я чувствовал, что гипостратег Деамарат держит ее укротительским взглядом.

– Кто видел его сегодня?
– громко задал он вопрос на эллинском наречии и тут же повторил его на чужом, невнятном языке.

Воины в шлемах чуть расступились прямо перед нами, образовав как бы открывшиеся ворота. Но гипостратег не вышел из них к варварам и меня не выпихнул к ним.

Вперед выдавился из толпы тот самый - маленький, мохнатый, рогатый, что утекал от озера... Он начал тыкать в меня пальцем и гомонить. Демарат что-то сказал, и тот испуганно отскочил назад и нырнул обратно в толпу.

– Он снова утверждал, что ты сжег двоих воинов. Я предложил ему убить тебя, - с бесцветной улыбкой сказал мне гипостратег.
– Заметь, гипербореец, я не приказывал.

– Заметил, - сказал я, между тем покрываясь мерзостно едким потом.

– Кто видел его вчера?
– снова громко вопросил он толпу.

Вопрос был вновь произнесен дважды, и первый раз - на латыни, а потом - опять на каком-то варварском наречии.

Трое за "воротами", стоявшие плечом к плечу, подняли руки. Эти, напротив, все, как один, были ладны и статны, двое с кудрями русыми до плеч, третий - брюнет, видом черкес.

– Вы были во вторую стражу?
– вопросил гипостратег.

– Да, игемон, - ответил один из светловолосых на плохой латыни, видимо, старший.

– Видели его?

– Видели, игемон, - кивнули разом все трое.

– Не обознались?

– Игемон, пусть покажет свой сагум, - сказал старший

Сагум появился по нашу сторону заграждения в руках нового эпизодического персонажа - крепкого воина, ростом повыше Демарата и, значит, выше всех вокруг. Чуть позже я узнаю, что это и есть личный телохранитель гипостратега.

– Это его плащ, игемон, - подтвердил светловолосый.

– Я целился в него.

– Но сейчас я не вижу на пришельце никаких ранений, - заметил как бы в мою пользу Демарат.

– Он был очень быстр, - потупился светловолосый и - нашелся: - Пусть разденется.

Демарат перевел взгляд на меня.

– Раздеваться не стану, - даже не думая, сразу выпалил я.

Демарат усмехнулся мне в лицо жестоко и одобрительно и снова повернулся к толпе.

Сердце во мне стучало бешено, но страх куда-то подевался, словно сердце вышибло его вон своими ударами.

– Ты слышал его ответ, - сказал Демарат.

– Это он, - не отступился светловолосый.
– Я свидетельствую, игемон. Лазутчик.

Демарат вздохнул устало и сказал легко:

– Ты промахнулся вчера - убей сегодня. На этом месте. Если ты уверен в том, что он - тот, кто удрал от тебя и твоей стрелы.

"Удрал от этой, не удрал от другой..." - успел подумать я, не пойми о ком из нас.

Заграждение между нами расступилось еще шире.

Страх снова кольнул в животе... И все потекло перед глазами... Неподвижным оставался лишь указующий перст гипостратега... потом и он поплыл в сторону... Я видел впереди руку с коротким копьем, опускавшимся острием на меня.

Глаза мои! Их хотелось в те мгновения вытряхнуть из головы, они будто превратились в раскаленные угли... Глаза вспухали, электрически саднили.

Вспышка молочного магния оттолкнула меня назад, но не обожгла. Потом - толчки серого тумана. Остальное - крики, звон, топот - вспомнилось потом.

"Как сверкнуло вдруг! Я подумала - молния убивает кого-то... а грома все нет. Кричат только. Смотрю: как овцы, пустились все друг через друга!" - так потом рассказывала Ниса, выпучив глаза и прижав к вискам ладошки.

– Ты ничего не видишь?
– услышал я осторожный вопрос гипостратега.

– Пока - плохо, - признался я.
– Но должно пройти.

– Что-нибудь требуется?
– гипостратег сделался вдруг поразительно участливым.

– Если можно, холодной воды, - попросил я.

Меня трясло и довольно сильно тошнило.

– Я говорил - кто меня слушал?!
– набатным гласом воззвал гипостратег.
– Он - посланец неба. Он - не человек, неужели не видно?

Ответом было невразумительное эхо.

– Довольно!
– оборвал эхо Демарат.
– Это - добрый знак!

Мне поднесли таз. Я опустил лицо в воду, впервые обрадовавшись холоду, поплескал себе на шею.

– Хвала богам, - негромко, на эллинском сказал Демарат, стоя рядом.
– Кому должно - тот оправдался.

Убрав с глаз полотенце, я посмотрел на него, а он - на меня. Так может смотреть лунной ночью трезвый умом человек на чуть приоткрывшуюся дверь склепа.

– Признаться, я тоже чуть не ослеп, - сказал он, делая доверительную улыбку.
– Я не хотел бы оказаться на его месте... Но мне кажется, ты пришел не за мной. И это уже хорошая новость.

Он отошел и что-то ткнул ногой. Я присмотрелся: от его тычка осыпался в темное пятно на земле костяной домик грудной клетки.