Хроника несостоявшегося

– Пошли, джан, – сказал Док. – На ближайшем привале мы их встретим. Чужие – не дураки. Если постановили, что прохода нет, то его и не будет. Ни по земле, ни по воде, ни по воздуху.

Он оказался прав лишь наполовину. Тем же вечером у костра появилась Шэрон – растерянная, взлохмаченная, в ещё более растрёпанных, чем причёска и одежда, чувствах. В тумане они с Громилой как-то разделились (хоть и по-детсадовски держались за руки, в чём Дикая призналась с явным смущением), и тот так и сгинул. Возможно, просто вышел где-то в другом месте… Док не стал спорить, но Арни видел его скептическую усмешку. Он в который раз подумал, что чёртов Харрисон обычно оказывается прав...

* * *

Беседа 13.

– Ну, досточтимый патриций, вы знаете, чего мы от вас ждём с нетерпением.

– Один день жизни. Опять. И долго мы будем этой бодягой заниматься? Когда я увижу, наконец, обещанное лекарство? Это уже отдаёт неуважением, всадник. Надо ли мне напоминать, что может последовать за обвинением в неуважении?..

– Поверьте, дорогой патриций, мы – и я, и мой ассистент, присутствующий здесь экзекутор Клебопег, и бригада лаборантов – трудимся, не зная устали. Порой и ночью… Но не стоит об этом. Проблема не так проста, как могло бы показаться человеку несведущему… менее чуткому к новым веяниям и образованному в вопросах медицины, чем вы, советник. Гипнос – бог могучий, и преодоление его козней требует времени и толики везения.

– Ладно. Я понял. Работайте. Но помните: я – лицо заинтересованное и слежу за вами в оба. Надеюсь на вашу репутацию и ответственность. Однако что же вам рассказать, не выдав государственных тайн? В последнее время мы занимались лишь делами сугубой важности. Преддверие Катастрофы, сами понимаете. Органы безопасности донесли, что вторжение бронированных ящериц с Ганимеда начнётся буквально вот-вот. В ближайшие месяц-два. Так что из текущих дел придётся выбрать наименее секретное.

– Не беспокойтесь, советник, наши уста замурованы клятвой Гиппократа.

– Да-да. Хорошо. Тогда вот: позавчера у нас прошли тестовые гонки на колесницах. В рамках общеимперских учений. Конные квадриги, сами понимаете. Стадион, толпы народа — патриции, естественно, и члены их семей. Конечно, содержанки в лучших нарядах, жёны тоже... неплохо одеты были... Ну, понятно, мальчики из гимнасия, как всегда, выстроились юцедом.

– Простите?..

– Боги! Ну, мы так лозунг «Юпитер! Цезарь! Демос!» сокращаем. Из экономии рабочего времени. Педагоги из гимнасия уже много лет этак юношей на стадионе выставляют — воспитывают патриотизм с младых когтей. Похвальное рвение! А в самой гонке участвовали сплошь профессионалы, лучшие погонщики области. И все, буквально все пришли: и члены Провинциального Сената, и патрон с заместителем и супругой, и эти.. как их... девушки в коротких туниках... ну...

– Чирлидерши?

– Да. То есть — нет, всадник, как вы могли использовать наречие западных варваров?! Болельщицы! Члены спортивных команд болельщиц в разноцветных одеяниях. Восторг, понятно, был всеобщим.

– И кони были настоящими?

– Конечно. Как же иначе? А в чём дело?

– Видите ли, патриций, я в жизни не видел ни одной живой лошади. И ни один из знакомых мне всадников — тоже. А у вас там на празднике, значит, их было много?

– Конечно. Однако запомните, господин эскулап: это был отнюдь не праздник, не развлечение, а учения. По применению конной тяги в экстремальных условиях. Крайне важное мероприятие. Ввиду приближающейся Катастрофы и возможного введения чрезвычайного положения. А? Что?

– Я молчу, патриций.

– И правильно. И хорошо. Так вот: у патрона, конечно, была, чемпионская квадрига и первый среди погонщиков. И, естественно, в знак уважения к высокорождённому все остальные выпрягли из своих колесниц по одной лошади.

– Понятно...

– Так. Неожиданное явление кадавра народу. Вы вообще тут при чём, юноша... как вас там... Клебопег?! Что вам понятно?! Вы почему вмешиваетесь, когда я делюсь воспоминаниями с господином эскулапом?! К вашему сведению, испытания прошли в честной и жёсткой спортивной борьбе, мы гнали изо всех сил, повозки двух чиновников низкого звания даже столкнулись — к счастью, без печальных последствий. Никто, кроме самих избыточно напористых юнцов, не пострадал. Да... о чём там я? Короче, мы старались, погонщики наши тоже... внесли определённый вклад. Просто глубокоуважаемый патрон, да хранят его Боги во имя Императора, был сильнее и лучше. И вполне заслуженно победил. Вот так! Понятно ему...

– Прошу прощения за несдержанность моего ассистента, патриций. Исключительно по младости лет...

– Ладно, проехали. Подключайте свои провода. Поспать, пожалуй, было бы и неплохо...

* * *

Расставшись с Дикой (которая всё пыталась отыскать Громилу и порядком уже раздражала), Ягелем Джеки и Безумной Ингрид, Арни и Док недели две бродили совершенно бесцельно. И вот — приземлились. Раскинулись лагерем в городском парке. Кажется, это была Воркута. Или Тюмень – с тех пор, как времена года и климатические зоны отменили, это не имело особого значения. В глубине зелёного массива трещала и вспыхивала лаксианская аудиовидеостереообонятельная система, оглашая окрестности гармоничными скрежещущими звуками, плавно перетекавшими в визг и уханье, и обдавая соблазнительными запахами. По небу протекла сувская прогулочная шлюпка, растянувшись тёмно-синей кляксой от горизонта до горизонта и заштопывая атмосферу за собой. Вслед за ней летел одинокий зеленовато-розовый сувианин, помахивая всеми ста тридцати семью ушами и делая вертикальную «бочку». По недосмотру штурмана пролился короткий голубоватый дождичек, вызвавший быстрый рост не-грибов, но минут за пять всё стихло. От ближайшей поляны доносились сладострастные стоны и периодическое мягкое буханье – будто бегемот, подпрыгивая на батуте, закономерно рвал его. Там камчане и делианцы развернули походно-полевую дискотеку для тех, кому за три центнера.

Арнольд бездумно уставился на Штуку, сегодня напоминавшую ёлочный шар со спиралью от полюса до полюса и алой кнопкой на севере. Кнопка поблескивала внутренним пламенем, маня нажать. Арни швырнул Штуку в кусты, и та (немедленно по исчезновению в оных) материализовалась в нагрудном кармане, пребольно пнув метателя по ребрам. Попутно она преобразовалась в забавного бычка с багровым носом и неслабыми рогами, но Скользкий об этом не узнал.

– Док, а что бы ты сделал, если бы у тебя была… ну скажем, волшебная палочка, исполняющая заветные желания?

– Вернулся бы домой, ара джан.

– И чтобы всё было как раньше?

– Нет, дорогой, это ты Чужих не любишь, а мне, в принципе, нравится. Тепло, весело, смешно. Они для меня как кузен Артурчик – явились без приглашения, навезли кучу подарков, зазвали к тебе домой без спросу несколько десятков друзей, приготовили шашлык в ванной, пьют, гуляют, танцевать с собой тащат… Надоедливые, как комары, но безвредные и хорошие. Пусть остаются.

– Усложню задачу. Палочка вряд ли исполняет желания. Точно ты этого не знаешь, но, похоже, она умеет только разрушать.