Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Техники смерти.

Буэ, гадость.

Коноха ждала.

Фламберг – двуручный (реже одноручный или полуторный) меч с клинком волнистой (пламевидной) формы. В данном контексте клинок прямой.

Прототипом этого меча является чёрный фламберг Хозяина Ливня из цикла книг Ника Перумова «Хранитель Мечей».

====== Глава 3. Память ======

– Хокаге-сан?

– Можешь идти.

АНБУ исчез. Шио поморщилась и с шумом втянула воздух. Почему-то она ожидала ощутить древесный аромат, но обоняние уловило лишь острый запах свежих чернил и старости, так как хоть Сарутоби Хирузен и был Каге, но моложе от этого не становился.

Хокаге ей не понравился. В нём не ощущалось силы, которая должна была быть, но зато была усталость и общая мягкость черт покрытого морщинами лица.

Окно было закрыто.

Третий смерил взглядом трёх девушек; краткий доклад от капитана разведотряда он уже слышал. Три протектора Аме лежали у него на столе рядком, а их владелицы не выказывали никакого беспокойства. Блондинка с длинными косами так вообще рассматривала кабинет с нескрываемым любопытством.

– Назовите ваши имена.

Правилами приличия Сарутоби в данной ситуации пренебрёг.

– Шио но Ёко, – спокойно, низкая девушка с детскими хвостиками, но на вид и по ощущениям – старшая и главная.

– Юмия но Орочи, – равнодушно и тихо. Хирузен мысленно зацепился за фамилию, старые кости заныли гадким холодом, напоминая об ужаснейшем и талантливейшем ученике, но лишь из-за созвучия услышанного с именем Змеиного Саннина не стоило испытывать лишних подозрений. К тому же, вряд ли Орочимару действовал бы так открыто.

А скрытое лицо – что ж, многие шиноби этим грешат, скрываясь просто так или пряча полученное уродство; возраст здесь не играет никакой роли.

– Сейрам Хачи, – пышные косы и нагловатый тон напоказ, не самая удобная для ниндзя обувь, но его это не касается.

Хокаге выдержал паузу – один из психополитических ходов, которому он научился ещё до Четвёртого.

– Цели прибытия.

– Мы прибыли для прохождения экзамена на звание тюнина.

– Так рано?

– В дороге случается разное.

Отвечала за всех Шио, ещё раз подтверждая то, что главная в группе она: две других не выказали и попытки заговорить, передав это право Ёко.

– Ваш наставник? Я бы предпочёл говорить с ним.

Девушка молча запустила руку в сумку и извлекла на свет сложенный вчетверо лист плотной бумаги, который слегка смялся в уголках. Перед тем, как положить его на стол – не передать в руки, ни в коем случае – Шио осторожно его разгладила.

Хирузен развернул и, быстро просмотрев, нахмурился. Глава Селения Дождя – некто Пейн – просил за этих троих лично, а именно: допустить к экзамену ввиду ранения их учителя и совершеннолетия Шио но Ёко, которое обеспечивало то, что она будет нести ответственность за группу. Почерк был аккуратный, женский, возможно, у него был секретарь, однако печати поддельными не были и послушно откликались на стекающую с пальцев чакру, которая могла бы выявить подделку.

Сказать, главы ли деревни Аме подпись, он не мог. Тот, кто занял место Ханзо, предпочитал не светиться; после гражданской войны селение закрылось от мира, ведя у себя там свои дела и высылая своих шиноби на задания. Не входя в пятёрку великих деревень ниндзя, Амегакуре не привлекала к себе лишнего внимания сильных и не нарушала покоя соседей.

Шио поймала его взгляд и улыбнулась.

Натянуто.

Недобро.

«Придётся поверить, Сарутоби...»

Горло пощекотали когти его личных сомнений, но не принять этих троих – кстати, нестандартная группа, одни куноичи – означало развязать конфликт с Аме. В конце концов, их никто не рекомендовал, «Пейн» лишь вкратце обрисовал ситуацию, которую вполне можно понять, а Ёко можно было дать двадцать лет.

В Конохе же учителя подумывали допустить к испытанию выпуск Академии этого года.

– Что ж, ситуация мне ясна, – Третий сложил письмо. – Думаю, я могу войти в ваше положение и допустить вас без наставника в качестве исключения. Оформите себе пропуска – дальше по коридору, не заблудитесь – и не причиняйте беспокойства жителям.

– Ни в коем случае, – заверила его Ёко и снова улыбнулась, тоже дежурно, но очаровательно.

Юмия напряжённо ухватилась за шляпу. Расставаться с ней она явно не желала даже для пропуска и прочей документации.

Сейрам качнулась к ней и шепнула, выплёскивая скопившееся раздражение:

– Что, не хочешь, чтобы тебя узнали?

Игнорирование.

– Или чтобы узнали... Орочимару, верно? Чтобы тебя приняли за него, м?

– Замолчи, – шипение.

Орочи не ощущала злости на бесконтрольную Хачи; это было бы глупо. Но лорд Орочимару был по-особому неприкосновенен.

К тому же, к своему личному удивлению, кончики пальцев покалывало желанием схватиться за эфес и опробовать фламберг на Сейрам, хотя девушка знала заранее, что ничего не выйдет.

Во всяком случае, здесь и сейчас.

– А вы часом не родственники, а? А то Шио сказала, что похожи...

Общий ген – вот как это называлось.

Однако, кунай уже лёг в ладонь как надо, кончик лезвия указывал на чужое горло; Хачи успела отскочить и приняла защитную боевую стойку.

Шио метнулась и вклинилась между ними до начала драки, примирительно расставив руки в стороны. К Орочи девушка была спиной, так как догадывалась, что именно Сейрам перешла некую грань.

– Опусти оружие, – произнесла она, не оборачиваясь.

Юмия послушалась, не сводя глаз с Хачи. Последней можно было ждать как горячего спарринга с впечатыванием противника в горизонтальные поверхности, так и яда в пище.

– Прошу прощения, Хокаге-сан, – извинилась Ёко, коротко поклонившись Третьему. Потом вдруг замерла, что-то вспомнив. – А старые кварталы Учиха и Сенджу сохранились?

– Да, но с чего бы такой интерес, – мужчина сощурился.

– Исторический интерес, не более. До свидания.

Девушка поклонилась ещё раз и вышла вместе со своими сокомандницами.

Учиха и Сенджу? Старые кварталы?

Как бы там ни было, АНБУ уже давно всё вынесли оттуда.

Всё своё дальнейшее пребывание во дворце Хокаге Сейрам и Юмия провели в гробовом молчании. На Шио это действовало несколько угнетающе, хотя бы потому, что Хачи обычно более шумная.

Волокита растянулась надолго, но – наконец-то! – все формальности соблюдены, и пропуска были на руках. Можно было сваливать с чистой совестью.

Сейрам собиралась было по-тихому слинять в гостиницу, но ей не дали.