Хроники идиотов
Шрифт:
Вчера, уже после окончания марлезонского балета с люпусами, прилетела эта, с позволения, изобретательница. С разбегу бросилась на шею, расцеловала, поставив зомби в полнейший тупик, и умчалась на всех парах обратно, предоставив свидетелям право обсуждать события на свой лад. Но и этого Элен было мало – сегодня мертвый оборотень потащил к ней в лабораторию своих командируемых в самое пекло придурков, так Орлова мало того, что общалась из-под стола – это как раз привычно и понятно – она напоследок выпалила (при всех) что-то вроде «капитаняваслюблю» и снова нырнула под стол.К искреннему удивлению зомби, он каким-то чудом умудрился не сломать его…
Короче говоря, жизнь – вернее, послесмертие – приносила ему одни сплошные сюрпризы. Ну просто сплошной праздник какой-то…
У
После Шаку вообще не хотелось даже думать в сторону личной жизни. Но Элен…
Хотелось хвататься за голову и методично биться ею обо все стены по очереди. Единственное, что останавливало, так это осознание того, что сии многомудрые действа совершенно точно не помогут. Куда уж им…
Собственно, объяснение странного поведения Элен у зомби было, но из серии «надо же себя хоть как-то успокоить». Для Орловой он ценный подопытный. Вот уже второй месяц, как он покупал еду и одежду для Бэльфегора за свое участие в проектах изобретательницы. На нем Элен опробовала уже множество своих перлов, в том числе и «вторую жизнь». Ее вчерашнюю полубезумную радость Эфла списал на трудоголистический экстаз маньячки, увидавшей, что жертва и подопытный кролик снова в ее распоряжении. Непонятным, что правда, оставался факт, а кой Лис было целовать эту жертву, но спишем все на знаменитую женскую логику.
Но сегодня!..
И ведь с этим что-то придется делать. Слухи пойдут, однозначно, а с наличием, кроме всего прочего, и «Ренты Агента» в штабе, об этом узнают вообще все. Как женщина Орлова не привлекала Эфлу совершенно – у него был совершенно иной вкус в данном вопросе. Размеры его как раз не смущали, как-то попривык, что он ниже всех окружающих, за очень редкими исключениями. Но обычно капитан предпочитал девушек с округлыми формами, и совершенно ничего страшного, если будет то, что зовут излишним весом. Шаку, с точки зрения современных канонов, была пышечкой. Орлова же была худосочной блондинкой, стриженой под Одри Хепберн, бледной и вечно мерзнущей. Но внешность – это полбеды. Он совершенно не знал Орлову как человека, то есть оборотня. Кто она вообще? Что любит и что не любит? Что ее раздражает и чего она боится? Ну, в смысле – чего по-настоящему боится… На эти вопросы у него не было ответов.
Утешало только то, что он не один такой идиот – похоже, на них у всего ИПЭ не было ответов…
Телепорт сработал чисто, и отряд огляделся по сторонам, изучая местность, куда их перебросили. Джежоли тихонько фыркнул и опустился на корточки – искать следы. Ему это было легче всего – как и всякому оборотню, родившемуся в своей звериной форме, а не в человеческой. Остальные члены отряда, среди которых не было ни единого оборотня, молчали. Они хорошо знали, кто такой генерал Джежоли, но еще они знали, что сами ничего обнаружить не смогут.
– Туда! – через полминуты заявил он, махнув для наглядности рукой. «Туда» в переводе на нормальный язык было юго-западом, и небольшой отряд потянулся в эту сторону. Генерал проверил своих спутников. Рими, нервно поправляя связку амулетов на шее, Кирилл, сжимающий в руках карабин, Неля, не давящая на гашетку только потому, что враг себя пока не обнаруживал, Сергей Воронов, рассеянно прикуривший на ходу – все, можно идти самому в конце, и…
– А почему ты здесь? – с полным недоумения видом поинтересовался Джежоли у хирурга. Сергей неторопливо затянулся
– Ну, отпускать отряд без медика, вообще-то, противозаконно… Что тебе куратор говорил?
– Что я идиот! – честно отозвался оборотень. Неля молча возвела глаза к почти белому небу. Кирилл и Рими проигнорировали. Им, откровенно говоря, было все едино. Джежоли тоже понимал, что никуда они
Воронова уже не денут и домой его не отправят. И как это он так хитро проскользнул…Воронов, который всего-то оставил на базе белый халат, и набросил форменную куртку, просто не давал любовнику задуматься над вопросом, почему это он никак не уходит. Отвлекая внимание Джежоли на все, что угодно, Сергей достиг с ними круга переноса, и, продолжая осторожно поглаживать ладонь оборотня, шагнул следом за ним за тонкую грань. Он уже выучил простую истину: хочешь, чтобы Джежоли выпал из реально мира – погладь его.
Они двинулись вдоль незнакомого песчаного склона, обходя котлован. Молчали. А что было говорить?..
Ушки на макушке и молчаливая надежда на то, что враг совершит ошибку – это все, что им оставалось. Видимо, они так отчетливо об этом думали, что ошибка и впрямь была совершена. Но не врагом.
Инесса заметила чужаков со стен форта. Она вглядывалась в их очертания, чувствуя себя в полнейшей безопасности: они всем отрядом уже убедились в том, что никто их в этом месте не видит и не чувствует. У магички была хорошая зрительная память, и она узнала некоторых товарищей Институтовцев, когда те подошли немного ближе. В ее голове мгновенно выстроился план, как загладить свою промашку со знаменем.
Инесса спустилась вниз, торопливо позвала дежуривших на воротах сменщиков, сдавших пост пару часов назад, и коротко пояснила им ситуацию. Через четверть часа они тихо вышли «в мир» из бокового выхода: враги не должны были догадаться, где находится форт Новой Волны.
Дальше, что называется, как карта ляжет…
Атрей вернулся к себе как обычно, под утро. И с чувством выполненного контракта – про наемника сложно сказать «долга» — улегся спать. Туя с аккуратно замотанными корнями, дожидалась своей очереди в углу комнаты. Что же касается плюшевого медведя… Бэл сказал, что любит мягкие игрушки за то, что они дают возможность хоть кого-то обнять одинокой ночью. Но теперь одиноких ночей у вампира не было: все их он проводил на крыше, а потом отсыпался полдня. Атрей, который навострился спать днем в седле, не возражал. К тому же, во время похода за ним неотступно следовала Арна, на которую он беззастенчиво свалил обязанность дозорного. Она не спрашивала, где он шляется ночами. Считалось, что бегает по поручениям некроманта. Арна хорошо знала, что всей правды от Атрея не дождаться никому и никогда. Он и родную мать бы продал, если бы дали хорошую цену, и это оказалось бы выгодно.
Сектант знал, что сейчас наступила небольшая передышка, и пару дней он может заниматься только изготовлением амулетов. Ни в какие дали его больше не пошлют. Собственно, он и раньше мотался больше потому, что хотел этого сам, чем что-то иное. Правда, после того, как из отряда пропал Деймос, договорившийся с Фальче о его отлучках, стало немного труднее выбираться. И очень хорошо, что у него нет привычки хранить все яйца в одной корзине. Товарищ ан Аффите не стал обыскивать палатку полностью, по всем правилам, а покопал лишь по верхам. Оно и понятно – торопился.
В любом случае, в ближайшее время телепортовый запас следует пополнит ,иначе прости-прощай посиделки на крыше. Атрей поймал себя на мысли, что уж от этого он не откажется ни за что.
Самыми непрофессиональными ошибками своей профессии он считал личные чувства. Да и какие угодно чувства тоже. Наемнику нельзя иметь дом, семью, друзей, хоть что-то по-настоящему ценное. Рано или поздно это что-то обнаружит враг, и тогда придется делать очень нехороший выбор. Атрей знал заранее, что он выберет. Себя. Эгоист до мозга костей, он не собирался жертвовать собой ради кого-то. До недавнего времени. Теперь же с каждым новым днем он ловил себя на том, что с Бэльфегором он не может… не хочет поступать, как с прочими. Не хочет использовать и избавиться, не хочет еще раз продать – хотя спрос, он не сомневался, был велик. Не хочет даже просто пользоваться, как это он делал обычно. В чем тут дело, разобрать ему все еще было сложно. Но он знал, что может не прикидываться кем-то посторонним при Ли Карде. Может позволить себе быть самим собой, и его и такого примут. И это оказалось настолько ценным....