Хроники идиотов

– И вам добрый, Борис Иванович – вежливо наклонил голову в сторону ИОО генерал Ицын. Остальные глядели выжидательно.

Весь генералитет собрали здесь по поводу последних событий. Смерть Шафрана потрясла многих. К нему уже как-то привыкли, и уж лучше, как известно, знакомое зло, чем еще неведомо какого активиста подсунут. Одна лишь Резвая ходила именинницей, и сияла, как начищенный самовар. Она терпеть не могла Шафрана, и в глубине души для себя решила, что если когда-нибудь у ан Аффите будут серьезные проблемы, она этим проблемам тоже что-нибудь выгрызет. Из солидарности.

Капасский, как всегда, был молчалив и непоколебим, как столетний дуб. Самохин тихо паниковал. Свирязинская сидела с лицом язвенника, и в глазах ее стояло «ну я же говорила, что это плохо кончится». Шалинской, кажется, все было безразлично. Она полировала ногти и не внимала пустякам. Тишкина беспокоилась – зайцы всегда настороженно относились к волкам, и противника было бы лучше знать в лицо. Язоров хранил полное достоинства молчание. Гордеев и Ватра тихо переговаривались о чем-то, едва заметно хмурясь.

ИОО дождался, когда все внимание будет обращено на него. Отлично знал, как аудитория относится к происходящему в данный момент. Как к гранате замедленного действия. Может, подумалось ему, опасаются, что я назначу Лиора?.. Ха, как же…

– Без лишних вступлений, господа – Борис Иванович улыбнулся – Я просто представлю вам нового коллегу. Василий Андреевич, прошу, заходите.

Ватра издал едва слышный стон. Свирязинская демонстративно закрыла глаза. А Тишкина наоборот, заулыбалась.

Вошел оборотень ростом под хорошие два метра, и в плечах едва ли не шире Капасского. Его тело было просто создано, чтобы скульпторы с него ваяли всяких Гераклов и прочих культуристов. В свои тридцать семь он имел отличную физическую форму профессионального спортсмена-борца.

Но рост это как раз то, что можно и пережить. А вот как быть с пятнадцатилетним стажем байкерства?

Кожаная, в заклепках, куртка, вытертая до масляного блеска, такие же штаны с неизменной банданой, трехдневная небритость и спутанная грива каштановых волос – вот вам Василий Андреевич Нортон по прозвищу Летальный Исход. Летальный – потому что он на байке не ездит, а летает, а что касается исхода – то это уж кому как везло.

– Добрый – пророкотал глухим басом этот гигант, оглядывая аудиторию

– Рад знакомству – тонко улыбнулся Ицин, мысленно быстро прикидывая, как можно было бы обернуть ситуацию в свою пользу.

Борис Иванович просто наслаждался эффектом. Он, поставленный перед необходимостью выбора, сразу отбросил мысль о старых и проверенных кадрах. Известно, к чему это привело в прошлый раз – к Шафрану. Поэтому типаж «донна Роза, я старый солдат и не знаю слов любви» явно не годился. А что касается Нортона, то на него ИОО мог положиться. Тот, кто управлял местной бан… простите, клубом байкеров, справится и с оборотнями штаба.

– Знакомьтесь – улыбнулся от всей души ИОО – Господа, желаю приятного времяпровождения. Мне, к сожалению, пора – и он вышел, притворив за собой дверь. Все так же улыбаясь, пошел по коридору, слушая то, что было красноречивее всех возмущенных криков: гробовую тишину зала заседаний.

Веревка уже была перекинута через толстый надежный сук. Инесса созерцала получившуюся композицию с удовольствием. На Сергея внимания она почти не обращала. Он, то и дело облизывая пересохшие губы, следил за разворачивающимися событиями. Этого товарища Инесса обезвредила просто: связала руки за спиной тем, что у нее нашлось. А нашелся у нее, к ее удивлению, до сих пор не потерянный неизвестно чей галстук с узором в арбузики. Эту пакость она нашла еще на месте старого лагеря, там, где они уничтожили общину оборотней. Валялся в куче рваной одежды у стены, единственная не пострадавшая из всей кучи вещь. Любопытство в очередной раз сыграло с магичкой веселенькую шутку. Но вот теперь – пригодилось…

А Джежоли улыбался. То ли он еще тормознутее, чем кажется, и не понимал, что происходящее – не веселая игра, то ли… В то, что это – закосплеенный Лис Воронов верить отказывался. Джежоли был выше и худее, да и подделать столь короткие волосы было бы сложновато. Будем, все же, исходить их мысли, что Джежоли настоящий. И что он полный идиот…

– Последнее желание? – произнесла магичка с нехорошей улыбкой

– Ага! – радостно кивнул оборотень – А можно, когда все закончится, я веревку заберу?

Инесса остолбенела, потом передвинула мысленную планку отметки дурости на несколько показателей вверх, по дороге дорисовывая новые графы. Для Джежоли обычных было мало.

– Можно – разрешила она, переглядываясь с остальным конвоем общей сложностью в шесть человек. Один из них, убедившись, что представление приближается к развязке, сделал шаг вперед, намереваясь совершенно недвусмысленно, вышибить бревнышко из-под ног осужденного.

– Нет!.. – хрипло выдохнул врач – Вы не сделаете этого!..

– Еще как сделаем! – хмыкнул активист – Довольно мне ваш Институт крови попортил! Начиная с Шафрана!..

– Шпонников, не отвлекайся – посоветовала Инесса. Ею овладело какое-то нездоровое возбуждение. Она все торопила и торопила события.

– И смотри, на этот раз сделай все как следует, а не как в тот раз, когда ты Подлунного слона крал…

На Воронова было страшно смотреть. Сергей, кажется, лишь сейчас понял, что произойдет буквально через минуту. Что-что… Он лишится единственного в мире существа, которое его искренне любит, вот что. Джежоли, в отличие от обычных пассий хирурга, не требовалось ухаживаний, дорогих подарков или красивых слов. Он просто любил этого человека, и ничего кроме этого Джежоли не интересовало. Любил, не взирая ни на что. Даже на Бэльфегора, который генерала чуть не соблазнил, кусая за уши – ну да на то он и Бэльфегор, у него моральная планка находится где-то на уровне подвала.

– Не надо!!!

– А как по мне, так очень даже надо – с мстительным удовольствием произнесла Инесса, и кивнула Шпонникову. Тот приблизился вплотную, толкнул бревнышко, и быстро отскочил.

Вэлэр уже раз триста проклял себя за идею предложить гостю развлечься за шахматной доской. И уже готов был перейти от слов к действиям.

Нет, ни в коем случае его никто не желал задеть. Как можно…

СеКрет играл в шахматы довольно посредственно. Нао, как хозяин дома, безоговорочно уступил ему белые фигуры. Впрочем, ему бы и в голову не пришло поменяться. Его «призрак» — и что-то черное? Несовместимо в принципе.

Но телепат всегда привык смотреть на доску чьими-то глазами. А сейчас Вэлэр сам же отослал Клэр, чтобы не нарушать их одиночества. Расположение фигур приходилось запоминать, и периодически телепат прикасался к ним, когда не мог вспомнить, где какая.

Вэлэр молился Аматерасу. Для него это легкое осторожное ощупывание фигур было сравнимо лишь с поеданием Даной Сэдфилл банана. А ест это чудо природы, надо заметить, редкостно виртуозно… Смотреть на сие действо не рекомендуют. По крайней мере тем, кому еще дороги их мозги как память.