Хроники идиотов

Его просто беспокоило новое положение дел, о котором ему сказал Бэльфегор. Сказал, и попросил молчать. Ведьмак чувствовал себя в неоплатном долгу перед этими двумя. Не то, чтобы его хотелось немедленно вернуть – он в принципе не знал, как такое возвращают. Но теперь, чего бы они у него не просили, он вряд ли смог бы отказать.

Бэльфегор ошарашил его сообщением, что связал свою судьбу с Атреем. И что когда Ирфольте отправил вампира с тавром обратно к сектанту, он буквально «выдал» его замуж. Это было для некроманта настолько дико, что он даже не представлял, как разберется в возникшей дилемме. Должность названого отца двухтысячелетнего вампира, выданного за наемника, которого лично он сам подозревал в авторстве «черного хода» – это как-то не вписывалось в представления Фальче о нормальном положении вещей.

Так что, пока неугомонная блондинка смотрит десятый сон, можно спокойно покопаться в своих записях и старых книгах.

Судя по отсутствию метки, Лис бывал здесь. Так и есть – он забрал из вентиляции свои фотографии, сделанные еще на «Крыле альбатроса» три года назад. Но книг не тронул. Быть может, там найдется что-нибудь на интригующую тему…

Некромант устроился у стены под окном, расположившись прямо на полу. Задумчиво закурил, пролистывая истрепанные страницы. С родственниками ему патологически не везло – что с настоящей семьей, что с метафизической. Против вампира или Лаари он бы не возражал, эти двое, как уже говорилось выше, вызывали в нем исключительно положительные эмоции, хоть и далекие от родственных. Однако на счет Атрея он бы не был так уверен. Хотя Лаари говорил, что они просто встретились в неудачный момент…

К его сожалению, по темному шаманизму у него материала было что кот наплакал – в основном то, что совпадало с европейской практикой. В основном оно касалось имен. Это он уже давно знал: имена потомственных даются с оглядкой, с привязкой на что-то конкретное, и совершенно неважно, что оно будет выглядеть чужеродно. Такими именами были и «Тенгри», и «Атрей» – первое указывало на ветку шаманской практики, второе – на древнегреческую историю. Быть может, подумалось Фальче, сектант и меняет имена как перчатки, с целью хоть к одному привязаться? У японца должно быть японское имя, как напоминание о том, кто он. Чего можно ждать от человека, если ему даже в имени отказано?..

Запах сигарет разбудил Дану – или, скорее всего, ее разбудило такое же желание покурить. Она приподнялась на локте, секунду оглядываясь, будто соображая, где она и что там делает. Потом наткнулась взглядом на знакомое лицо и сразу успокоилась. Села, спустив ноги на пол. Фальче скользнул по ним взглядом, с привычной мыслью, что они красивы, но без желания немедленно забросить их себе на плечи. И пол Даны здесь был совершенно ни при чем.

– Доброе утро, дорогой – немного хрипло поприветствовала его блондинка

– Как ты?

– Хорошо – он улыбнулся – Нет, правда. Ты молодец.

– Нужно будет заехать к врачу – она сползла на пол, и, как была босиком, вернее, в чулках, подошла и присела рядом. Проверила перевязку, и пришла к тому же выводу, что и некромант: что накладывать ее она не умеет. Пока.

– Какие у нас планы на сегодня? – поинтересовалась Дана, усаживаясь там же, под стеной и обнимая колени. У ведьмака мелькнула совершенно идиотская мысль, что если сейчас сказать «завоевание мира», то Дана примется немедленно перечислять, что для этого потребуется, а там и план действий составит. С подсвечником в первом пункте.

– Больница – мужчина хотел пожать плечами, но это было больно, и он отказался от привычного жеста – Там, я уверен, найдется и офтальмолог.

– Тогда я посмотрю, не завалялось ли чего на кухне, из чего можно было бы сообразить завтрак, а ты заканчивай с бумажками и присоединяйся – вынесла вердикт Дана. Уже совсем было собралась уходить, но внезапно остановилась и снова пытливо поглядела на горбоносый профиль собеседника. Тот на протяжении всей их короткой беседы как-то странно на нее смотрел, будто прикидывал что-то.

– Говори сейчас. Потом может быть и поздно – заметила она

– М?.. – кажется, ведьмак не совсем уловил смысл сказанного

– Я говорю, что если хочешь что-то сказать, то давай, пока я тут. Потому что потом может быть поздно.

– Так видно?

– Мне – да – блондинка внезапно отвернулась. Словно то, что ей предстояло услышать, вряд ли могло ее обрадовать. Быть может, темный маг наконец-то одумался, разглядев хорошенько, кто за ним потащился следом…

– Когда у тебя день рожденья?

– Чего? – опешила она, явно такого не ожидая

– Я спросил…

– Я слышала, что ты спросил – она помотала головой, будто разгоняя остатки сна, хотя его и так было ни в одном глазу – Мне просто показалось, что я ослышалась. Мой день рожденья пятого октября, я Весы.

– А как ты его празднуешь? – в голосе ведьмака проявилось самое рядовое любопытство. Однако вопрос почему-то омрачил настроение Даны.

– Один – Ответ прозвучал, как удар. Некоторые вопросы были и остаются слишком личными даже после пуда совместно употребленной соли. И никогда заранее не угадаешь, что таким вопросом может оказаться. Можно прикрывать друг другу спину, бегать от всемирной организации, поднимать восстания, можно переворачивать мир на уши – и считать, что так и надо. Но простой обыденный вопрос вышибет из седла, не успеешь и слово сказать. Повисло неуютное молчание, но всего на секунду. Или две – Дана быстро справилась со своими воспоминаниями.

– А твое?

– Четырнадцатого января.

– Козерог

– Да. Ты веришь в гороскопы?

– Иногда они бывают полезными. Почему тебя вдруг заинтересовали дни рождения? Просто восполнить пробел в знакомстве?

– Мой первый нормальный день рожденья случился, когда мне стукнуло двадцать семь. Я вернулся затемно, и, едва открыл дверь, в этой комнате вспыхнул яркий свет, а Лис заорал «сюрприз!».

– И что ты сделал?

– Чуть не пристрелил его. Я говорю «чуть» потому что успел выпустить половину обоймы прежде, чем заставил себя прекратить.

– Параноик

– И он тоже так сказал. А еще он сказал, что это первый случай в его практике, когда к столу подают торт, фаршированный свинцом…

– Он испек тебе торт?

– Ты бы его видела… – некромант поглядел куда-то потолок, будто там до сих пор могли сохраниться следы происшествия многолетней давности.

– Честное слово, к его стряпне перед употреблением надо подпускать саперов…

– Он заминировал? – давясь смехом, уточнила блондинка

– Нет. Только подходы к столу. У Лиса очень специфический юмор, который без лишних натяжек можно назвать «взрывным». – Некромант поглядел на собеседницу в упор – Но, как бы там ни было, я только тогда понял, как это здорово – когда праздник свободен.

– Что значит «свободен»? От чего?

– От правил. От вереницы церемонных гостей, половину из которых ты терпеть не можешь, от этого чертова галстука, от того, что все по расписанию, что поздравления ты выучил еще с позапрошлого раза… – затуманившийся от воспоминаний взгляд был устремлен в стену напротив

– Я ненавижу всю эту фальшь, и думал, что ненавижу любые празднования. Пока Лис не показал, что они могут быть… другими. Свободными. В радость. И это… это было здорово, Дана!

– Я посмотрю, что ты запоешь в этом – вернее, уже в следующем – году – усмехнулась его собеседница – Бьюсь об заклад, готовлю я всяко хуже Лиса… – ее речь прервал звонок в дверь. Оба синхронными жестами потянулись к кобуре – у кого она где находилась – и так же синхронно замерли, осознав абсурдность своих действий.