Хроники империи, или История одного императора

Не успел Марк ничего сказать, как Барден поднял голову и встретился с ним взглядом.

— Сын? — проговорил он скорее утвердительно.

Марк кивнул.

— Оставьте нас, — распорядился Барден, обращаясь к архивариусу, и тот немедленно исчез, отвесив на прощание двойной поклон — отцу и сыну. А император, спустившись на пару ступеней по стремянке ниже, спрыгнул на пол с изрядной высоты. Казалось, комната должна была содрогнуться при соприкосновении его массивного тела с полом, но этого не произошло. — Вижу, ты даже не умылся с дороги, — заметил Барден, подходя к Марку. — Ты торопился? Напрасно. Какова ни была бы новость, она могла подождать.

Марк промолчал, но его встревоженное лицо говорило само за себя.

Император решительно сдвинул в сторону загромождавшие стол бумаги, освобождая место, и сделал приглашающий жест:

— Садись и излагай, раз это так срочно.

— Не то чтобы срочно, — сказал Марк, освобождаясь от плаща и бросая его на спинку стула. — Но обстановка в Медее меня весьма обеспокоила.

Барден пожал плечами.

— Пока Тео жив, беспокоиться не о чем. Он будет гнуть свою линию, пока Борон не приберет его к себе.

— Кто знает, сколько он еще проживет? — возразил Марк. — Даньела была еще совсем не стара, но скончалась внезапно.

— Полагаю все же, ей помогли скончаться.

— Да, — хмуро сказал Марк и сел, с наслаждением вытянув ноги. — Дэмьен тоже так думает. И кто поручится, что и Тео так же не помогут?

— Ты что-то знаешь?.. — вкрадчиво спросил Барден и сел напротив сына.

— Наверняка — ничего. Но…

— Дэмьен очень недоволен?

— А ты как думаешь? Он рассчитывал, что когда-нибудь займет трон — если не сам, то хотя бы его сын…

— Которого у него до сих пор нет, — заметил Барден и сверкнул глазами. — А что, Тео уже объявил наследника?

В отличие от Касот, где наследник трона и короны официально объявлялся, принимал присягу от будущих вассалов и сам присягал Прайосу по достижении восемнадцати лет, в Медее статус престолонаследника автоматически присваивался первому сыну правящего короля. И все же, были особые случаи, требующие проведения отдельной процедуры: например, когда один принц лишался права наследования в пользу другого принца, как это теперь произошло с Дэмьеном и Вилардом.

— Объявил, — ответил Марк. — И даже успел назначить регента.

— И кто он?

— Его брат.

— Оуэн? — Барден удивленно приподнял рыжие брови. — Вот это неожиданный ход!..

— Ты его знаешь? Мне никогда не приходилось иметь с ним дел.

— Знаю. Пустой человек, но крепко держит руку брата, и договориться с ним не легче, чем с Тео… При таком регенте Дэмьену не видать трона, как своих ушей.

Марк мрачно кивнул.

— Я тоже так думаю.

— Если только Дэмьен не решится пробиваться к власти любыми путями.

— Для этого нужно, чтобы Виларда не было на белом свете…

— Избавиться от младенца не так уж и сложно, Марк.

— Дэмьен никогда не пойдет на убийство ребенка! — изумленно вскинулся Марк.

— Как знать, — философски сказал Барден. — Власть порой заставляет делать людей странные штуки.

— Дэмьен не такой человек! — продолжал настаивать оскорбленный за друга Марк. — Он не способен на подлый и трусливый поступок. Лишить жизни младенца!..

— Никто не может сказать с уверенностью, на что способен он сам, — сказал странным голосом Барден, и Марк посмотрел на него почти с ужасом. — Что уж тут говорить про друга, родственника или соседа! Если Дэмьен решится, ему достанет твердости завершить начатое.

— Нет, — покачал головой Марк. — Пусть лучше не достанет.

Барден пристально всмотрелся в его лицо и усмехнулся.

— Тебе же будет лучше, если достанет. Впрочем, пусть с медейским троном разбираются медейцы, а мы посмотрим. Время терпит…

Марк мрачно молчал, стиснув кулаки, а Барден продолжал как ни в чем не бывало:

— Понимаю, ты рассчитывал в будущем вести дела с Дэмьеном, но Двенадцать распорядились по-своему. Советую тебе повнимательнее приглядываться к тану Оуэну во время будущих поездок в Медею. Договориться можно с кем угодно и о чем угодно, если знать подход к оппоненту.

— Для тебя — может быть! — вырвалось у Марка невольно, он покраснел от досады, но все же продолжал. — Что тебе стоит убедить человека и заставить его делать то, что нужно тебе?

— Ты неправ, — спокойно ответил Барден; вспышка сына ничуть его не задела, — если считаешь, что всего в жизни я добился только ментальной магией. Кое-чего я и без нее стою. И, должен тебе сказать по секрету, в мире очень много правителей, которые управляются исключительно своими силами: словом или огнем и железом.

Марк покраснел еще сильнее и опустил глаза.

— Прости, — проговорил он сдавлено. — Я сказал глупость.

— Хорошо уже то, что ты это признаешь, — усмехнулся Барден и тут же снова стал серьезным. Марк почувствовал на себе его настойчивый взгляд, поднял голову и увидел, что желтые глаза его потемнели, и всякая насмешка из них ушла. — Послушай, Марк. Я ждал твоего возвращения, чтобы поговорить. Это важно.

Слова отца, а главным образом — его вдруг изменившиеся интонации и выражение глаз, — встревожили Марка пуще прежнего. Сам не зная зачем, он встал. Барден же остался сидеть, опершись локтями о стол и сгорбив плечи.

— Ты тут пытался прибедняться, — заговорил он голосом низким и тихим, — но мы оба знаем, что ты разбираешься в делах империи и решаешь их не хуже меня. Временами ты бываешь слишком мягким, но это ничего, потому что люди прислушиваются к тебе и повинуются твоим приказам. Ты хороший правитель, Марк.

— К чему ты говоришь об этом? — настороженно спросил Марк. Его сердце вдруг взялось через раз пропускать удары.

— К тому, — спокойно сказал Барден, — что я намерен в ближайшее время передать корону тебе.

Марк подумал, что ослышался.

— Что?! — выдохнул он потрясенно.

Улыбнувшись, император поднялся и выпрямился во весь свой почти семифутовый рост.

— Я отрекаюсь от трона, — заявил он самым обыденным тоном.

* * *

С Каратом у Илис было связано великое множество воспоминаний. В этом шумном портовом городе она весело и счастливо прожила в юности несколько лет, пока не появился Крэст и не принялся за ее поиски.

С тех пор, как восемнадцатилетней девушкой Илис покинула Карат, она возвращалась в него лишь однажды. Утомленная монотонными обязанностями наставницы магической школы, она решила устроить себе небольшой отпуск и отправилась в места, осененные сладостными воспоминаниями юности и не посещенные ею ранее по причине крайнего удаления Карата от Ифрании. Эти два города находились на крайних островах Истрийского архипелага: Ифрания — на севере, Карат — на юге. Там же, на одном из южных островов, и устроила свою школу Илис, значительно сократив расстояние между собой и городом своей юности.